Новая национальная идея Путина - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Эйдман cтр.№ 14

Этот, на первый взгляд, безобидный придворный балаган опутывался различными коррупционными схемами, а имеющийся властный ресурс превращался в механизм добывания социальных преференций для чиновника и его окружения. Своим «финансистам» довались на откуп денежные потоки и лучшие куски собственности, а они, в свою очередь, брали в дело близкое окружение и родственников политика. Так в центре и на местах формировалась финансово-бюрократическая олигархия, ельцинская система власти, которая благополучно господствует и после его смерти.

Я знаю несколько известных московских интеллигентных семей с такой примерно историей. Первое образованное городское поколение — послереволюционные выходцы из русских деревень или еврейских местечек, коммунисты-идеалисты (время активной социальной жизни — 1920—1950-е гг.). Их дети — второе поколение — разочаровавшиеся в коммунизме, ставшие либералами советские «интеллигентные» обыватели (1960—1980-е). Третье поколение — циники, дельцы-бизнесмены (1980—2000-е), лишившиеся идеальной мотивации, а значит переставшие быть интеллигентами. И, наконец, четвертое поколение (начиная с нулевых годов XXI века) — «золотая молодежь», потерянное поколение, не имеющее ни идейных, ни даже карьерных устремлений, существующее как бы по инерции; прожигатели жизни, часто наркоманы.

Были случаи, когда подобная эволюция происходила на протяжении жизни не нескольких поколений, а одного человека. Коммунист-идеалист становился либеральным обывателем, а после краха социализма — еще и успешным бизнесменом (драматург Шатров, например).

Первое поколение советских интеллигентов, помнящее убогость и «идиотизм» деревенско-местечковой жизни, было искренне благодарно советской власти за возможность быстро подняться с социального дна, за высшее образование, избавление от многовековой потомственной нищеты. Эта благодарность трансформировалась в почти религиозную веру в официальную коммунистическую идеологию. Поколение «истинно верующих» было готово прощать «родную власть», даже получая от нее чувствительные оплеухи.

У следующего поколения уже не было такой благодарной, априорной веры. Тут, конечно, огромную роль сыграл сталинский большой террор 37—38-х годов и антисемитская кампания конца 40-х — начала 50-х. Дети не простили обид, нанесенных советской властью их родителям. Но не только очень многие евреи и дети репрессированных потеряли веру в коммунистическую идеологию. После ХХ съезда большая часть интеллигенции постепенно отошла от коммунизма, опороченного сталинскими зверствами.

Следующее поколение интеллигенции заполнило образовавшийся идейный вакуум стяжательством и потребительством. Все это прекрасно описал Ю. Трифонов. Глебов из «Дома на Набережной» — типичный представитель поколения интеллигентов-обывателей, предавших наивные, но искренние коммунистические идеалы своих учителей. Естественно, что такие интеллигенты в будущем стали кондовыми рыночными фундаменталистами, ведь эта идеология оправдывала их приобретательскую жизненную стратегию.

Их дети видели, что отцы, по сути, карьеристы и потребители, прикрывающиеся красивыми либеральными фразами. Как часто бывает, молодое поколение довело истинные стремления родителей до логического завершения. Оно завоевывало место под солнцем, деньги и власть любой ценой, без сантиментов и интеллигентской болтовни.

Только один пример. Мой знакомый из известной либеральной, формально интеллигентной, но, по сути, глубоко обывательской семьи после окончания школы на закате застоя пошел работать мясником в гастроном. Родители были в шоке. Знакомый объяснил, что, так же, как и они, прежде всего хочет денег, житейских благ. Но не понимает, зачем для этого долго учиться, а потом писать какие-то тухлые статьи и пудрить мозги своим студентам. Есть гораздо более простой путь. Он будет работать мясником, обвешивать покупателей, спекулировать дефицитным мясом. То есть делать то, чем занимаются они в своей интеллектуальной сфере. А зарабатывать при этом будет больше. Конфликт отцов и детей в этой семье был преодолен только после перестройки: и мой приятель, и его родители стали успешно заниматься бизнесом. Все бы ничего, да вот несчастье, сын этого моего знакомого — наркоман…

В чем дело, почему так произошло? Идейные коммунисты скажут: потому что коммунистическую идеологию отвергли. А я думаю, что дело в отсутствии у нашей интеллигенции критического мышления, в ее конформизме, привычке колебаться вместе с «линией партии», рабски воспринимать любой новый идеологический и социо-культурный мейнстрим, будь то марксизм, либерализм или консюмеризм. Каждый раз интеллигенты впитывали господствующую в обществе систему ценностей, навязанную властью или мировой модой. Господствовал коммунизм — советская интеллигенция была идейно-коммунистической. Правящая бюрократия увлеклась потреблением и потеряла идеалы — интеллигенция пошла еще дальше, став либеральной и консюмеристской.

Советские интеллигенты на всех поворотах истории выступали в роли «первых учеников» («Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?», как писал Шварц). Деды, задрав штаны, бежали за большевиками и Лениным, а внуки с тем же рвением — за «либералами» и Чубайсом. Они так же яростно поверили в частную собственность и рынок, как их деды — в советскую власть и строительство коммунизма. Недаром заголовок последней книги одного из самых известных шестидесятников Юрия Карякина звучит так: «Смена убеждений. От ослепления к прозрению». Это слова религиозного неофита, уверенного, что наконец-то «прозрел», обрел истинную веру, подлинное божественное откровение, а в действительности просто сменившего одну секту (коммунистическую) на другую (либеральную).

Каждое поколение спорит с предыдущим, пытаясь выстроить свои жизненные стратегии на отрицании его опыта. Правнукам идейных коммунистов, внукам шестидесятников, детям «героев» первичного накопления 90-х не нужен ни коммунизм, ни либерализм, ни стяжательство. Успешные родители обеспечили их материальными благами, начисто вытоптав, проституировав, дискредитировав все идеологические, творческие ценности. Вместо идей им предложили политические пиар-фальшивки и средневековое религиозное мракобесие, а вместо искусства — гельмановщину с синими носами и другой постмодернистской туфтой. Родители-либералы рассуждали об эффективности рынка, где побеждает сильнейший. А дети столкнулись с миром, где сильнейшие, т. е. кагэбэшники, бандиты и мегапрохиндеи из той же интеллигентской среды, держат в своих руках хваленый свободный рынок. Советская элитарная интеллигенция успешно продала свои услуги этим самым хозяевам рынка. А ее новое поколение оказалось обреченным на пустоту и саморазрушение (достаточно вспомнить общеизвестные трагедии в семьях Гельмана, Мальгина и др.).

Представления о ценностях в обществе меняются. Последующим поколениям уже не нужно то, во что верили и чего упорно добивались предыдущие. Родители отвергли непоследовательность и лицемерие отцов-шестидесятников и возвели стяжательство в абсолют. Сейчас маятник качнулся в другую сторону. Новое поколение отвергает уже их жизненный выбор. Золотая молодежь — «тупиковая ветвь эволюции». Она некультурна, не умеет мыслить самостоятельно, ее удел — рабское следование моде, в лучшем случае хипстерство и увеличение очередными кумирами-«вождями», а чаще оргиастическое саморазрушение.