Развод - читать онлайн книгу. Автор: Майк Гейл cтр.№ 34

Но все оказалось совсем не так.

Моя семья была очарована Джимом.

Отец говорил с ним о современной тенденции в западном кинематографе, заставляющей актера бить на внешний эффект, о музыке, о политике и о религии.

Мама расспрашивала его об экзаменах по бухгалтерскому учету и о его семье в Олдеме.

Моя младшая сестрица, обычно пребывающая в состоянии угрюмости и озлобления, сегодня вела себя отчаянно нагло и напропалую кокетничала с Джимом.

Моя старшая сестра хохотала до колик над каждой произнесенной им шуткой.

То же самое делал и мой зять.

То же самое делала и Нана Смит.

То же самое делала Нана Грехем всякий раз, когда моя старшая сестра повторяла Джимовы шутки в ее тугое ухо.

Даже моя племянница, для которой контакт со мной всякий раз заканчивался слезами, весь обед, до того как мы покончили с десертом, просидела у Джима на коленях.

18.34

— Все прошло не так уж плохо, — шепчет мне на ухо Джим, когда мы уютно устраиваемся на заднем сиденье такси, которое везет нас на вокзал.

— Я абсолютно уверена, что папа хотел бы принять тебя как родственника, — говорю я, сжимая его руку. — Если что и останавливает его, так только мама. Мама говорит, что он всегда хотел иметь мальчика. Я думаю, что своему появлению на свет моя младшая сестра обязана тому, что они решили предпринять последнюю попытку. Ты именно такой сын, которого им всегда хотелось иметь. После сегодняшней поездки каждый телефонный звонок будет состоять наполовину из «Джим то…», «Джим это…» и тому подобного. Если бы я, средний ребенок в семье, не приложила раньше столько сил, чтобы родители обратили на меня внимание, сейчас это было бы практически невозможно. Но меня это не сильно волнует. Важно то, что ты выдержал родительский тест. И я горжусь тобой.

Воскресенье, 6 августа 1995 года

15.45

Джим, два громадных чемодана и я находимся в прихожей; мы только что вернулись из нашего первого совместного заграничного путешествия — семидневной туристической поездки на Мальту. Погода была хорошей, и мы неплохо провели время, хотя и я, и он с большой натяжкой посчитали бы это отдыхом. Последние несколько месяцев наши с Джимом отношения были какими-то расплывчатыми. Джим все еще без ума от своей работы и, кажется, постоянно находится в процессе подготовки к экзаменам, которые следуют один за другим. Я между тем с удовольствием занимаюсь по программе на получение степени бакалавра и интенсивно тружусь над диссертацией. Мы, похоже, выглядели самой великовозрастной парой на всем пляже и все дни пролежали на лежаках, практически с них не вставая: Джим читал книги по экономике, а я не торопясь, углубленно вчитывалась в произведения Чарльза Диккенса.

— Дом, родимый дом, — напеваю я, просматривая почту.

— Кто-нибудь есть, — кричит Джим, задрав голову. — Да нет, все разошлись куда-то. Никто и не подумал о том, чтобы устроить нам торжественную встречу.

Я перебираю почту: счет за газ, письмо из студенческой кассы взаимопомощи, два корешка-чека покупки по кредитной карточке, разная макулатурная почта и среди всего этого ослепительно белый конверт с лондонским почтовым штемпелем, который я сразу же раскрываю.

— Что это? — спрашивает Джим.

— Помнишь, я в начале года обращалась в несколько издательств с просьбой пройти у них практику? — невнятным взволнованным голосом бормочу я, вчитываясь в письмо. — Так вот, «Купер и Лоутон» ответили мне.

— Отлично, — говорит Джим. — Несколько недель в Лондоне — это то, что надо.

— Это даже лучше, — отвечаю я. — Фактически, это лучше, чем я могла ожидать: они приглашают меня на собеседование на должность редактора. Это просто фантастика!

— Здорово, — говорит он каким-то усталым, кислым голосом, целует меня в щеку, молча берет мой чемодан и также молча тащит его наверх.

20.59

Мы с Джимом и с моими соседками сидим в пабе. Джим почти весь вечер молчит. На него это нашло сразу, как только я получила эту окрыляющую новость. Несколько раз я спрашивала его, в чем дело, но он всякий раз отвечал мне, что никаких проблем нет.

— Что с ним? — задает вопрос Джейн, когда Джим уходит в туалет.

— Он весь вечер какой-то потерянный, — замечает Мэри.

— Вы что, поссорились? — спрашивает Джейн.

— Нет, — вздыхаю я. — Просто он надулся.

— А отчего мальчики могут дуться? — донимает меня Джейн.

— А это единственный способ, при помощи которого они могут общаться, — говорит Мэри.

— Лично мне нравится, когда Джим дуется, — отвечаю я. — Он тогда ну точь-в-точь маленький мальчишка. Маленький мальчишка, который боится признаться, что у него на уме. Я-то знаю, что у него на уме, хотя я ничем не могу ему помочь, даже если он скажет, в чем дело.

— И в чем же дело? — спрашивает Мэри.

— Я думаю, здесь две причины.

— Надеюсь, это не из-за предстоящей поездки в Лондон по поводу работы?

— Ты не можешь пренебречь таким шансом, — безапелляционно заявляет Джейн. — Такой случай может больше не представиться.

— Я понимаю, но если я приму предложение, то, чувствую, мне придется коренным образом перестроить всю свою жизнь.

— Так это же хорошо, разве нет? — восклицает Мэри.

— Дело в том, что мне нравится моя нынешняя жизнь. Мне нравится быть с Джимом. Мне нравится то, чего мы достигли. Но что будет, если мне предложат работу в Лондоне? А если это разведет нас в разные стороны? Тем более что он только-только начал трудиться на новой работе…

Джим возвращается из туалета, и я сразу же умолкаю.

— Я думаю, малышки, что не стоит больше ничего заказывать, — говорит он, зевая. — Я чувствую себя страшно усталым. Пойду-ка я домой.

— К себе или ко мне?

— К себе.

— Но я думала, тебе бы… — Я не заканчиваю фразы. — Ладно, тогда пока. До завтра.

Он кивает и уходит, не поцеловав меня на прощанье.

— Внутренние переживания, — говорю я, провожая его взглядом. — Я понимаю, у него достаточно оснований тревожиться о нас, и меня, и маму это тоже волнует. Я не понимаю, как развиваются такого рода отношения. Я не знаю, как они не прекращаются, не сходят на нет. Создается впечатление, что как будто каждый день появляется что-то новое, возмущающее ваше душевное спокойствие.

23.07

Мы с девушками только что вернулись домой. Сидим на кухне, пьем чай и болтаем, но постепенно, одна за одной желаем друг другу «доброй ночи» и отправляемся готовиться ко сну. Я иду в ванную последней. Пока я снимаю макияж и умываюсь, Диско прохаживается рядом и бросает на меня осуждающие взгляды. Я, наверное, единственное в мире существо, которое может почувствовать себя виноватым перед кошкой, а причина в том, что я внезапно принимаю решение идти к Джиму. Когда я пробираюсь к нему в комнату, он уже в постели. Я в темноте раздеваюсь, бросая свою одежду беспорядочной кучей на пол рядом с кроватью, и залезаю к нему под одеяло.