Новый Макиавелли - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Пауэлл cтр.№ 34

Мы ввели новую структуру Даунинг-стрит — разделили сотрудников на пять групп с разными функциями. Одна группа занималась стратегией, вторая — тактикой, третья — делами личного кабинета, четвертая — политическими вопросами, пятая — прессой.

Вообще-то Стратегический аппарат существует с 70-х годов XX века; он был создан для разработки рекомендаций премьер-министру в плане политической стратегии. Поначалу, на заре администрирования, аппарат населяли в основном политические назначенцы, однако, по мере того как администрация выдыхалась, их постепенно сменяли госчиновники. Труженики Стратегического аппарата — фигуры по преимуществу крупные, да им и надо быть такими, ведь они несут бремя власти наравне с министрами и являются экспертами в своих областях. Наиболее выдающиеся наши советники-тяжеловесы — Конор Райан (сфера образования) и Саймон Стивенс (сфера здравоохранения); в политическом курсе эти двое поддерживали Тони и умели настоять на своем с министрами и экспертами. Позднее мы наняли более молодых советников, которые видели Тони от случая к случаю и не знали толком, что он думает по тому или иному поводу. Тогда-то и возникла проблема: сотрудники Номера 10 принялись звонить в министерства и передавать порой противоречивую информацию, что вело к недоразумениям и недовольству непременных секретарей. Великий американский сенатор Даниэл Патрик Мойнихэн тоже сталкивался с подобной ситуацией. Всякий раз, когда неопытный сотрудник врывался к нему в кабинет и с придыханием сообщал: «Белый дом на проводе», Мойнихэн охлаждал пыл словами: «Белый дом — это здание. Возвращайтесь на рабочее место и выясните, кто именно звонит». Тех же принципов следует придерживаться в британской системе управления. Важно не то, что звонят с Даунинг-стрит; важно, кто именно звонит, представляет ли этот человек премьер-министра или выражает собственное мнение. Внимания достоин лишь тот звонящий, который заявляет: «Премьер-министр высказал пожелание...», причем понятно, что передается распоряжение именно премьера.

Тони, попав на Даунинг-стрит, отказался назначить Дэвида Милибанда главой Стратегического аппарата, однако от руководящей роли его не отстранил. Отчасти на это решение повлияла молодость Дэвида; впрочем, главной причиной была неуверенность Тони в том, что Милибанд — «новый лейборист» до мозга костей. Со временем он стал полностью доверять Дэвиду и всегда восхищался его политической интуицией. В 2001 году Тони и Салли убедили Дэвида стать членом Парламента, и у нас возникла проблема — кем его заменить. Мы проанализировали энное количество безумных вариантов, в том числе кандидатуру Терри Бернса, предложенную Ричардом Уилсоном (Терри — бывший непременный секретарь, в 1998 году выжитый из Казначейства Гордоном Брауном). Во владение Стратегическим аппаратом вступил Эндрю Адонис, блестяще проявивший себя в качестве советника

по вопросам образования. Стратегический аппарат он возглавлял не менее успешно. На вкус парламентской группы и отдельных тружеников Даунинг-стрит, Адонис был слишком новым лейбористом; впрочем, чужие вкусы его нимало не заботили. Позднее, когда Тони сделал Адониса министром образования, мы взяли на его место «технаря» Дэвида Беннета. Ученый и бывший партнер Маккинси, Дэвид добавил Стратегическому аппарату точности и дисциплины; правда, Казначейство и другие правительственные формирования время от времени наносили ему неожиданные удары. Идеальный руководитель Стратегического аппарата должен пользоваться доверием премьера, обладать политической прозорливостью, уметь разрабатывать безупречные стратегии. Узкая специализация не приветствуется, а вот уважение госслужащих и министров требуется в равных долях. Не уверен, что такой человек когда-либо рождался на свет.

Со мной в кабинете сидел личный парламентский секретарь и несколько помощников личных секретарей из разных департаментов (правда, большая часть проскочила еще из правительства Джона Мэйджора). Крайне важно иметь на Даунинг-стрит людей, способных ориентироваться в паутине министерских личных секретарей, стенографировать совещания и выполнять официальные распоряжения; однако, полностью удаленные от разработки стратегий (каковое удаление весьма вероятно при сильном Стратегическом аппарате), эти люди теряют мотивацию и становятся нервными. На определенном этапе мы пытались исправить ситуацию посредством слияния Личного кабинета и Стратегического аппарата; не сработало, ибо функции этих двух органов слишком разнятся. Существует риск либо перегрузить госчиновников разработкой стратегии, либо услышать обвинение в деполитизировании процесса выработки политической стратегии. Целых пять лет функции личного секретаря исполнял Джереми Хейвуд, выдающийся госчиновник; пожалуй, к нему применим термин «стахановец». Он получал столько удовольствия от работы, что возобновил деятельность на Даунинг-стрит при Гордоне Брауне, а сейчас трудится при Дэвиде Кэмероне.

Одна из функций личного секретаря — поддерживать связь с Букингемским дворцом и королевской семьей, а это подразумевает подготовку чисто теоретической повестки дня для еженедельных встреч премьера с королевой. Теоретической повестка называется потому, что ни одна из сторон к ней не обращается; вместо этого стороны сплетничают (что очень разумно), а посплетничав, идут в кабинет личного секретаря королевы пропустить по стаканчику белого глинтвейна. Время от времени нужно уладить очередной скандал в королевском семействе; впрочем, этим занимается в основном пресса, да и отречения, слава Богу, редки и имеют большой временной отрыв друг от друга.

Еще одна обязанность личного секретаря, связанная с королевским двором, — сопровождать премьера в ежегодном визите к королеве в Балморал, каковой визит происходит в начале сентября. Я от этого постоянно увиливал, а в 2001 году сглупил — согласился (Джереми на тот момент был сыт визитами по горло). Визит в Балморал сделал из меня республиканца. На королевском обеде в американском посольстве у меня была возможность объяснить Джорджу Бушу (2003 год, президентский визит), что я — республиканец лишь в этом смысле. На следующий день Буш задал Тони вопрос: «Что у Джонатана произошло с королевой?»; Тони принялся рассказывать с начала. Я вместе с семьей сопровождал Тони на знаменитое балморалское барбекю — то самое, на котором принц Филип готовит, а Ее величество подает кушанья; на это барбекю личных секретарей с Даунинг-стрит приглашают ежегодно. Мы с Сарой приехали, личный секретарь королевы повел нас прогуляться до памятника Джону Брауну [79] , что стоит на холме по-над замком. Прогулка затягивалась; я стал беспокоиться, как бы мы не опоздали на барбекю. Будучи хорошо воспитан, я не осмеливался спросить нашего провожатого, а что, собственно, происходит; но Сара у меня не робкого десятка — она озвучила мои опасения. Личный секретарь отвечал, что купил превосходного лосося, которого мы сейчас и будем есть — у него дома. Мы смутились и поняли, что барбекю нам не светит.

На следующее утро, уже готовые к отъезду, мы узнали, почему не попали в круг избранных. Одна из фрейлин обнаружила, что мы с Сарой не женаты, и сообщила королеве. Ее величество, вероятно, почувствовала себя не вправе подавать дурной пример Чарльзу (в то время Камилла еще не допускалась во Дворец), приглашая на барбекю людей, чьи отношения не зарегистрированы официально. Вместо жареного мяса мы угощались лососем. Не знаю, правдиво объяснение или нет; впрочем, оно меня весьма позабавило. Что касается Тони, его больше огорчало другое — из-за барбекю он пропустил отборочный турнир между Англией и Германией к Кубку Мира (Англия, как ни странно, выиграла со счетом 5:1). Тони смотрел непрямую трансляцию в Балморале, и вдруг входит один из младших отпрысков королевского семейства и спрашивает: «Сколько обычно длятся эти игрища?»