– Это жидкая пища. Она утолит голод и жажду.
Я жадно сделал глоток из поднесенного к губам сосуда. Вкус –
отвратительный. Солоновато-сладкий, жидкость темная и густая, с какими-то
комками…
Но мне нужны силы. Чтобы выбраться – нужны силы.
– Спасибо, – сказал я, допив.
– Ты будешь лежать неподвижно и думать, – сказал алари. –
Когда тебе потребуется удалить продукты метаболизма, ты скажешь об этом. Когда
ты решишь рассказать, кто ты, ты скажешь об этом.
– Я не знаю, кто я, – в отчаянии признался я. – Если мне
придется так лежать, то я ничего не вспомню.
– Тебе придется ждать, – сказал алари. – Мы предпринимаем
свои меры. Мы пригласили экспертов. Они установят, кто ты такой.
Эксперты – это хорошо. Эксперты всегда справляются. Они
безупречны, ведь это их долг, я знаю. Но я должен полагаться на себя.
Это – мой долг!
Как неуютно, когда невозможно выполнить свой долг!
– Если тебя раздражает свет, сообщи об этом, – сказал алари.
– Он… оранжевый…
– А какой свет ты предпочитаешь?
– Белый. Желтый.
– Хорошо.
Существо вышло. Действительно, вскоре освещение сменилось на
бледно-желтое.
Думать!
Кто я и что делаю в тюрьме? Кто такие Алари? Почему они так
неприятны мне? Что я должен сделать? В чем мой долг?
Пустота. Голова словно выпотрошена, ни мыслей, ни
воспоминаний. Не думается – надо оперировать понятиями, чтобы строить догадки.
А их слишком мало. Стены, пол, потолок… раз, два, три… Алари, эксперты, я…
Кто я?
Время тянулось бесконечно. Один раз я воспользовался
предложением черного существа и попросил у безучастных стен помощи. Очень
быстро пришел алари, но другой. Более светлая шерсть, иной оттенок голоса, чуть
больше размеры. В передних лапах у него было судно из белого металла. Как в
больнице.
Больница – это место, где лечат…
Я снова остался в одиночестве. Ослабленная чуть-чуть лента
опять прижала меня к кровати.
Надо зацепиться хоть за что-то. Любой обрывок воспоминаний
может помочь.
Разрушение?
Тьма, огонь, полет…
Плен.
Я пытался вырваться – меня захватили в плен. Странная
шипящая речь, свора крошечных существ… Алари…
Вот откуда тюрьма.
Схватка – я качусь по полу, облепленный рычащими,
царапающимися существами. Когти впиваются в кожу…
Подняв голову, я осмотрел свою кожу там, где она не была
прикрыта лентой. Ага. Раны. Почти поджившие царапины и более глубокие раны, но
затянутые едва видимой пленкой. Меня лечили?
Я в плену. Вокруг не-друзья. Я сражался с ними, но проиграл.
Потом со мной что-то сделали – и я лишился памяти.
Это плохо, очень плохо. Я знаю, что где-то есть мои друзья.
Мой мир.
Мой долг – вернуться.
Прошло много времени. Меня дважды кормили, один раз обтерли
влажной губкой, сворачивая сторожевую ленту по частям. Оказывается, я был
абсолютно наг, и почти все тело покрывали раны.
Ничего.
Я впитывал каждое новое понятие, каждое услышанное слово.
Цеплял их друг к другу, искал корни и связи. Вода – ее бывает много? Да. Это
море. Пища – она всегда такая? Нет, она разная и приятная на вкус.
Существа-алари – таковы ли те, к кому я должен вернуться? Нет… кажется, нет.
Должны быть такие, как я…
Я уснул и спал, наверное, долго. Во всяком случае, когда
раздался звук открывающегося люка, я проснулся сразу и чувствовал себя
отдохнувшим и посвежевшим.
Вошел тот, первый, Алари. И не один.
За ним, согнувшись, шли по туннелю еще какие-то существа.
Похожие на меня!
Люди!
Алари что-то им сказал, но я не понял ни слова. Чужая речь.
Однако мне сейчас хватало того, что я увидел своих собратьев.
Первым был рослый мужчина. Ему было лет двадцать пять,
наверное. Лицо суровое, волевое. Следующим – плотный седой старик. Последней –
молодая женщина с собранными хвостиком волосами.
Сколько нового!
Возраст и пол. Мы живем и стареем. Меняемся с возрастом.
Есть мужчины и есть женщины.
Словно камни, падающие на дно пропасти, перекрывающие
зияющий провал. Но сколько их надо, таких камней?
Не важно. Сейчас я наслаждался самим фактом существования
подобных себе. Сколько нового я смогу теперь вспомнить!
Мужчины и женщины, старики, взрослые и дети… У меня не
всплывало в памяти лиц, не возникало фраз и чувств. Но теперь я знал, что они
были.
Алари продолжал говорить с пришедшими. Они коротко отвечали,
разглядывая меня. А я улыбался им, наслаждаясь этой встречей. Все они были мне
симпатичны. И старик – возникало невольное чувство уважения к нему. И мужчина –
он явно был опытным, повидавшим всякое человеком, хорошим другом,
профессионалом в работе. И женщина – она была прекрасна, как только может быть
прекрасна единственная в мире женщина…
– Ты понимаешь их речь? – неожиданно спросил меня алари.
– Нет. – Я сглотнул комок в горле. – Они знают, кто я?
Мохнатое существо не снизошло до ответа.
Зато женщина подошла и провела рукой по моему лбу. Я
потянулся за этой снисходительной лаской всем телом, и проклятая лента
немедленно сдавила меня.
Кажется, люди это заметили. Они все разом заговорили с
алари. Протестующе, возбужденно. Тот угрюмо огрызался. Но, видимо, их напор был
слишком энергичен – маленькое черное существо издало пару шипящих звуков, и
лента соскользнула с моего тела. Исчезла, втянулась куда-то в основание
кровати. Свободен!
Я спустил ноги на пол, с наслаждением ощутив опору. Слегка
закружилась голова, но я не собирался терять эту чудесную возможность – сделать
хоть пару шагов.
– Не отходить от кровати! – приказал алари.
Ладно, подчинимся…
Я прошелся вдоль своего лежбища. Оно и впрямь было
бугристое, неровное. Потом сел на кровать.
Люди как-то странно на меня смотрели. Особенно женщина.
Неожиданно она отвела глаза.
Что я сделал не так?
Мужчина снял с себя куртку, молча протянул мне. И я вдруг
догадался, что ходить голым – неприлично. Проклятие!