Хроники Дождевых чащоб. Книга 3. Город драконов - читать онлайн книгу. Автор: Робин Хобб cтр.№ 83

– Трое. – Женщина, сидевшая на углу камбузного стола, вела себя так тихо, что Лефтрин почти забыл о ее присутствии. Она была под вуалью, что не было чем-то необычным для Дождевых чащоб, хотя в Кассарике так ходили реже, чем в Трехоге. Теперь она подняла вуаль и продемонстрировала свое измененное лицо, что говорило о доверии и признании. – Я отправлюсь с вами. Меня зовут Тилламон Хупрус. Я сестра Рэйна.

– Рад знакомству, Тилламон.

Лефтрин адресовал ей короткий поклон.

– С нами? – Рэйн был изумлен. – Но… Тилламон, тебе надо подумать. Матушка будет страшно обеспокоена, если исчезнем мы все. Я думал, что отправлю тебя обратно с известием обо всем случившемся. И что, возможно, ты могла бы сопровождать капитана Лефтрина с кредитным обязательством от семейства Хупрус, чтобы его приняли в…

Он не договорил: она качала головой, и с каждой его фразой – все решительнее.

– Нет, Рэйн. Я не собираюсь возвращаться в Трехог. Я с самого начала не собиралась возвращаться. Я думала, что здесь, в Кассарике, окажусь более свободной. Но я ошиблась. Даже в Дождевых чащобах я не могу избежать взглядов и комментариев от незнакомых людей. Я знаю, чем руководствовалась матушка, приглашая татуированных переехать сюда, жить среди нас и стать частью общества. Однако они привезли с собой нетерпимость! Нам велено не думать о том, что они были рабами, а многие и преступниками, что все они помечены, как имущество. А вот они считают себя вправе насмехаться надо мной, разглядывать меня и заставлять чувствовать себя чужой на моей собственной земле.

– Не все они такие, – устало напомнил ей Рэйн.

Тилламон гневно парировала:

– Знаешь, что я тебе скажу, Рэйн? Мне наплевать! Мне наплевать, сколько среди них хороших людей. Мне наплевать, сколькие из них были обращены в рабство несправедливо или как они терзаются из-за татуировок на своих лицах. Меня волнует только то, что до их появления здесь у меня была нормальная жизнь. А теперь ее у меня вроде как нет. Поэтому я уезжаю. Я поеду в Кельсингру, где нет чужаков. Завтра я помогу тебе, чем смогу, я найму какое-нибудь суденышко до Трехога, чтобы оно быстро обернулось, или отправлю почтового голубя. Я прослежу, чтобы лавочники приняли кредитное письмо, и мы получили все, что нам нужно. Я скажу, что это я вкладываю средства в новую экспедицию и что мой контракт с капитаном Лефтрином не подлежит разглашению. Я помогу вам всем, чем только смогу. Но вы меня здесь, в Кассарике, не оставите. Я еду в Кельсингру!

– Неужели в Кассарике стало настолько плохо? – негромко спросил Хеннесси.

– Не все… – начал было Рэйн, но сестра решительно оборвала его, воскликнув:

– Да! – Она встретилась с Хеннесси взглядом, словно вызывая его на возражения. – Если вы изменены не слишком сильно, то по этому поводу почти ничего не говорится. Но те из нас, кто сильно отмечены, – мы слышим комментарии и ощущаем, как нас сторонятся. Словно мы грязные или заразные! Словно мы отвратительны. Я не могу так жить. Больше не могу! – Она перевела взгляд на капитана Лефтрина. – Вы сказали, что у вас там небольшая колония? Ну, если вы хотите набрать в нее новых жителей, то вам это будет совсем не трудно: надо просто дать знать, что Кельсингра будет таким городом, где все измененные Дождевыми чащобами смогут мирно жить.

– Не просто мирно, – вмешался Хеннесси. Усмехнувшись, он посмотрел прямо на нее. – Когда вы увидите хранителей, то поймете, о чем я говорю. Их изменения зашли так же далеко, как у любого Старшего. По их словам, именно ими они и становятся. Новыми Старшими. – Он закатал рукава, демонстрируя, насколько сильно его руки покрыты чешуей. – И не только хранители. Все мы сильно изменились, проводя время с драконами.

– Новые Старшие? – потрясенно переспросил Рэйн.

– Поселение Старших? Место, где изменения – это нормально?

У Тилламон во взгляде вспыхнула надежда.

Лефтрин обвел взглядом камбуз и внезапно почувствовал, что совершенно вымотался.

– Я пошел спать, – объявил он. – Мне необходимо выспаться. И я советую всем отдыхать, пока есть возможность. Если вы спать не можете, – тут он быстро посмотрел на Рэйна и Тилламон, – то советую заняться теми бумагами, которые нам могут понадобиться для закупки припасов, или отправьте письма родным. Хеннесси, подумай, что тебе понадобится, чтобы устроить на носу укрытие получше. Скелли, проведи Рэйна и Тилламон в маленькие каюты, которые им можно будет занять на время пути вверх по реке.

Он вдруг широко зевнул, неожиданно для себя самого. Последний свой приказ он отдал Сваргу:

– Поставь вахтенных на палубе и на причале. Я не желаю, чтобы к нам неожиданно нагрянули гости.

Направляясь к себе в каюту, Лефтрин пытался понять, во что он впутался. И есть ли хоть какой-то шанс на то, что его собственные дела с Арихом останутся тайной.

* * *

Холод разбудил Элис еще до рассвета. Она встала, разожгла огонь, а потом предпочла не возвращаться в свою пустую кровать, а устроиться рядом с очагом. Пустая кровать! Вот новое для нее понятие. За все годы своего брака с Гестом она ни разу не жалела о его отсутствии у нее в постели – если не считать той роковой первой ночи, которую он по большей части проигнорировал. А вот по Лефтрину, которого она любит меньше года, – по нему она скучает. Его отсутствие делало ее постель пустой, даже когда она сама в ней лежала. Ей не хватало тепла его массивного тела, не хватало его тихого дыхания. Стоило ей ночью проснуться и дотронуться до него, как он неизменно на это реагировал: пробуждался хотя бы в такой мере, чтобы обнять ее и прижать к себе.

А иногда и не просто обнять и прижать. Она вспомнила об этом с томлением, и ее тело отреагировало болезненным спазмом, который был острее любой испытанной ею муки голода. Ей хотелось вернуть это, и как можно быстрее. Близость с Гестом никогда не была приятной. С Лефтрином она никогда не была неприятной.

Элис плотнее завернулась в одеяло и придвинулась ближе к огню, но скоро сдалась и встала, направившись к самодельной сушилке. Ее платье из материи Старших висело на ней – такое же чудесное, как в тот день, когда Лефтрин его ей подарил. Прошлой ночью она его постирала – не потому, что на нем видна была грязь, а просто потому, что она так делала каждую неделю. Сейчас, как только она просунула голову в горловину, ткань скользнула по ее телу, охватывая его и окутывая ее уютом. Оно очень быстро поймало тепло ее тела и начало его ей возвращать. Она облегченно вздохнула и мгновение мысленно поворчала из-за того, что магическая материя не закрывает еще и ступни. «Неблагодарная!» – укоризненно сказала она себе. Ей повезло, что у нее есть такое чудесное одеяние. Она старалась не надевать его, занимаясь тяжелой или грязной работой. Хотя платье не порвалось, несмотря на все то, что с нею в нем случалось, ей не хотелось рисковать.

На завтрак у нее была копченая рыба. Опять. Как ей надоела рыба! Она мечтала о тостах, яйцах, капельке джема и чайнике с настоящим чаем. Такие простые объекты мечтаний! Лефтрин постарается вернуться с припасами, но невозможно предсказать, когда именно он сможет вернуться. Он уверял ее, что плаванье вниз по реке пройдет гораздо быстрее, чем вверх, потому что теперь корабль знает дорогу в Кельсингру. Однако она не забывала обо всем том, с чем «Смоляной» может столкнуться в пути, и отказывалась считать дни. Каждое утро она гадала, не вернется ли ее капитан именно в этот день, но каждое утро приказывала себе заниматься делами и не думать об этом событии до тех пор, пока оно не произойдет.