Древнее китайское проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Мусаниф cтр.№ 47

По ту сторону двери оказался темный неосвещенный коридор. Тянулся он в обе стороны, и не было никаких намеков, куда нам следует отправиться.

Поэтому мы пошли налево.

И уткнулись в стену. Гэндальф пробурчал что-то относительно моих способностей выбирать направление, и мы совершили разворот. Соответственно на этот раз мы пришли к лестнице, что Гэндальф поставил себе в заслугу, хотя лично я ничего особенного в этом не видел.

Но чтобы сделать старику приятное, промолчал.

Мы поднялись на три пролета и обнаружили дверь. Экспериментальным путем нам удалось выяснить, что дверь не заперта. За дверью обнаружилось караульное помещение, в котором при свете факелов резались в карты трое малосимпатичных субъектов.

Наверное, я старею. Один из них даже успел встать из-за стола.

– Что это было? – поинтересовался Гэндальф. – Новая разновидность боевой магии?

– Карате, – сказал я.

Обыскав субъектов, мы стали богаче на два темных плаща с капюшонами и не замедлили надвинуть их на глаза. Еще имели место несколько дрянной ковки мечей, старый арбалет и копье с ржавым наконечником.

Скудный арсенал, особенно если учесть, что противник бессмертен, однако это лучшее из того, что было под рукой.

Поднявшись еще на один этаж, мы обнаружили бьющий в окна свет, на основании чего Гэндальф сделал вывод, что наступил день. Я выглянул в окно, и кого, вы думаете, я там увидел?

Во внутреннем дворе замка находился сам Кащей. Он давал урок фехтования какому-то типу, одетому как мы.

Урок явно не задался. Кащей обезоружил противника тремя выпадами и, вместо того чтобы дать противнику возможность подобрать меч и сделать вторую попытку, пронзил его шпагой.

– Суров он со слугами своими, – пробормотал я.

Кащей небрежно вытер окровавленное лезвие о плащ лежащего на земле бедняги, вложил шпагу в ножны и двинулся в противоположную от нас сторону.

– Где смерть его искать будем?

Я никаких иллюзий не питал. Скоро кто-нибудь найдет встреченных нами стражников, обнаружит, что давешних пленников нет в камере, и по всему замку начнется глобальный шмон. Времени у нас было немного.

– Может, Василиса знает, – предположил Гэндальф.

– Тогда где мы будем искать Василису?

– В башне, – сказал Гэндальф. – Красавиц всегда держат в башнях. Особенно непокорных.

И мы пошли искать башню.

Горлум

Голм, однако!

Как только снова зажегся свет и народ потянулся к выходу, я снял с пальца Прелесть и пристал к какому-то типу.

– Извините, – сказал я. – А что это только что было?

– Как это его, – ответил он. – Фильм. Ты чего, батя, совсем озверел?

– Извините еще раз. А что это за фильм?

– Экранизация какая-то, – сказал он. – Слышь, сходи в библиотеку, не парь мозги, а?

Урод.

Знаем мы эти библиотеки. Там и нет ничего, кроме пыли.

Но из разговоров покидавшего зал народа я понял, что фильм сделали по какой-то книжке. И захотелось мне эту книжку прочитать.

Как я узнал, для того чтобы купить книжку, нужны деньги. Я надел Прелесть, слямзил бумажник у какого-то олуха и отправился на поиски лавки, торгующей книжками.

Ею заведовала какая-то молодая девица. Не иначе, подменяла своего отца или деда. Не видел я, чтобы молодежь книгами особенно интересовалась.

– Извините, – говорю я. – У вас книга про хоббитов есть?

– Сбрендил, папаша? Староват ты про хоббитов читать.

– Очень надо, – говорю. – Так есть или нету?

– Есть, – сказала она. – Вот классик жанра – Ник Перумов. А вот еще есть его жалкий подражатель – Толкин какой-то.

– Давайте обоих, – говорю.

Ну, классик жанра-то меня не очень порадовал. Его почитать, так хоббиты – это и не хоббиты вовсе, а чебурашки-ниндзя какие-то. И имени Фолко я в Шире никогда не слыхал. Зато эльфов он правильно описал. Скоты они, эльфы. Порядочным людям жить мешают.

Зато подражатель меня крайне удивил. Книжка его называлась «Властелин Колец», и едва я первую страницу открыл, как посыпались на меня знакомые до тошноты имена и реальные до отвращения факты.

А меня-то, меня-то как описали! Сволочи. Уроды. Скоты. Ненавижу. Никогда не прощу.

Но это еще ладно. Однако закрыл я книгу, сижу и думаю, какая это скотина всех нас этому Толкину вломила. Со всеми потрохами ведь сдали, гады.

Всю подноготную выложили. Почти всю.

Плохо дело, думаю. Если тут про нас книги пишут, кто-нибудь может и Прелесть у меня попробовать спереть. Хотя я на того урода, который меня в фильме изображал, совершенно не похож.

И зубы у меня не гнилые. И волос на голове побольше. И вообще, я хоть и старый, а симпатичный. А там показали урода какого-то. И не вел я хоббитов в ловушку. Я их, уродов, к Ородруину вел. Это у меня временное помутнение рассудка было. Прелесть помогал уничтожить. Зачем меня таким уродом выставили? Чтобы народ меня невзлюбил, не иначе.

А значит, это происки врагов.

Стал я врагов своих перебирать. В Средиземье врагов у меня – легион, а здесь я и не знаю никого, кроме Гэндальфа.

Какой из этого следует вывод, моя Прелесть?

Что это происки Гэндальфа!

Чмо в сером балахоне. Никак меня в покое не оставит. Чего ему от меня надо? Арду я ему спас? Спас. Прелесть у Саурона из-под носа увел? Увел. Так и оставил бы старого бедного Горлума в покое.

Хорошо, хоть эльфов тут нет, чтобы он их по моему следу пустил. От эльфа в лесу трудно спрятаться, они на это дело шибко натасканные. Как собаки охотничьи. Кобели, одно слово.

Герман

Роман трансгрессировал меня прямо в мою контору, так что в Москве я возник аккурат на своем рабочем месте, чем несказанно удивил восседающего на стуле для клиентов Бориса.

– Клево, – сказал Борис, узрев результаты трансгрессии. – Через стену, что ли, просочился?

– Почти. А вы как здесь? Тоже через стену просочились?

– Так дверь незаперта была, – соврал Борис. А я прекрасно помнил, что, когда мы с Гермесом направились в бильярдную, дверь я запирал.

– Какими судьбами здесь? – спросил я, делая вид, что верю. – Еще пропал кто-нибудь?

– Не, – заявил Борис. – Если кто и пропал, то это уж не по вашей части. Я насчет Юрика.

– А что с Юриком?

– Вот именно, – сказал он. – Что с Юриком? Что с ним теперь делать, типа?