Прикончить чародея - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Мусаниф cтр.№ 36

Страница

— Это варварство, — сказал я. — Убийство — это последнее средство убеждения.

— Убийство — это единственное средство, — сказала Карин. — Если ты на самом деле веришь в то, что говоришь, почему же бежал от графа Осмонда и не попытался убедить Гарлеона в своей невиновности?

— Они бы не стали слушать.

— Вот именно. Зачем слушать, если сила на твоей стороне?

— В данном случае, слушать надо было хотя бы затем, чтобы найти истинного виновника преступления.

— Сильные мира сего не ищут виновников, — сказала Карин. — Они их назначают.

Крыть мне было нечем, потому что со мной именно так и поступили.

— Это неправильно, — сказал я. — Так не должно быть.

— Посмотри вокруг. Так есть. Ты сам ведешь себя таким образом, предпочитая этого не замечать. Ты не пытался убедить ни в чем не виноватых и обиженных эволюцией гоблинов. Ты продемонстрировал им силу и разговаривал с ними с позиции сильного. Ты сделал бы то же самое и с графом Осмондом, если бы у тебя хватило могущества. Но его не хватило, и ты пустился в бега. Кроме того, ты непоследователен и совершаешь ошибки. Этих гоблинов следовало убить.

— Ничего подобного. Милосердие — вот истинная сила.

— Милосердие — это слабость, — отрезала Карин. — Проявляя милосердие, ты даришь врагу второй шанс, сам выпускаешь победу из своих рук.

— Гоблины слишком напуганы и побоятся за нами следовать, — сказал я. — Не говоря уже о том, чтобы на нас нападать.

— Возможно, — согласилась Карин. — Может быть, они на нас и не нападут. Скорее всего, не нападут. Но они могут это сделать. А если бы они были мертвы, такой возможности бы у них просто не было.

— Нельзя убивать всех, кто косо на нас посмотрел.

— Почему? — искренне удивилась Карин.

— Потому что тогда в мире будет очень много трупов.

— Зато оставшиеся в живых будут очень вежливые и обходительные.

Я понял, что мне не удастся ее переубедить. Жестокий мир порождает жестоких людей. Основные качества закладываются в нас в детстве, и я подозревал, что детство у Карин выдалось крайне тяжелым.

Интересно, что мой наставник Мигель и даже мой второй наставник Исидро, пусть и в меньшей степени, рассуждали примерно так же, а мои идеалы оказались так далеки от их собственных.

Я не сомневался, что Мигель в этой ситуации перебил бы всех гоблинов просто из осторожности. И почти не сомневался, что то же самое сделал бы и Исидро. Как поступил бы дон Диего, мой приемный отец, я не представлял.

Временами он тоже бывал жесток, но временами — спокоен и мудр.

Мое детство было вполне безоблачным. Меня учили многим вещам, но у меня оставалось свободное время, которое я предпочитал проводить в библиотеке. Наверное, я прочитал слишком много умных и добрых книг, чтобы нормально вписаться в безумие реальной жизни.

В глубине души я понимал, что благородные воители древности вовсе не могли быть такими уж благородными, как об этом пишут в книгах, потому что в таком случае их имена просто не остались бы в истории. Это наверняка были те еще мерзавцы, пролившие реки крови и плясавшие на курганах своих врагов. И эльфы оставили человечеству континент не по доброте душевной, а потому что физически не могли его удержать, противостоя молодой и бурно развивающейся расе.

Большинство исторических и философских трудов в нашем мире написаны именно эльфами, самой старой, и, возможно, самой мудрой расой. Именно эльфы говорят о понимании, милосердии и взаимосвязанности вещей в природе. Может быть, эта мудрость пришла к ним вместе с закатом расы. Может быть, это вообще не мудрость, а попытка оправдать собственное бессилие. Писателю не заглянешь в голову и не узнаешь, что он на самом деле имел в виду и какие цели преследовал при создании каждой книги.

История — это мутная вода, а истина находится где-то на дне, и разглядеть ее практически невозможно.

Исидро утверждает, моя главная проблема в том, что я думаю слишком мало.

Мигель утверждает, моя главная проблема в том, что я думаю слишком много.

Но в одном они достигли взаимопонимания — оба утверждают, что я начинаю думать не вовремя.

Исидро говорит, что я совсем не думаю, когда составляю заклинание, и не просчитываю всех его последствий. Мигель говорит, что я думаю о посторонних вещах во время тренировочной схватки, поэтому ему, однорукому старику, не составляет никакого труда меня побить.

Наверное, они оба правы.

Я слишком задумался об отвлеченных вещах и не заметил предостерегающего знака Карин. Поэтому свалившийся мне на голову гоблин стал для меня настоящим сюрпризом.

Гоблины устроили засаду на небольшом выступе над нами и теперь падали на нас сверху, как перезревшие яблоки на голову эльфийского мудреца Неотона Септабаира, открывшего закон всемирного тяготения.

Я стряхнул гоблина со своей головы, но следующий повис у меня на спине и принялся душить. Для такого тщедушного парня он был довольно силен. Я приложился спиной о каменную стену туннеля, стараясь стряхнуть гоблина с себя, но не удержал равновесия и рухнул на пол. Тотчас же на меня навалились еще трое.

Уже лежа на полу я наблюдал, как Карин крошит маленьких мерзавцев двумя своими клинками. Но нападавших было слишком много даже для нее. Гораздо больше двадцати пяти голов, о которых говорил Гмык. Наверное, мы наткнулись на другое, непуганое нами племя.

Несколько гоблинов бросились ей в ноги, стараясь повалить. Двоих она отшвырнула ударами сапог, но третий схватил ее ногу и укусил за лодыжку. Карин покачнулась, но сумела удержать равновесие и рубанула его мечом.

Я не успел досмотреть, чем кончится дело, потому что в этот момент кто-то в очередной раз приложил меня по многострадальному затылку, и я в очередной раз потерял сознание.

Если меня будут продолжать бить по голове с такой же настойчивостью, то я точно стану идиотом. Если, конечно, до этого доживу, и очередной удар не окажется слишком сильным.

Даже не открывая глаз я понял, что сражение с гоблинами мы проиграли. Но глаза я все-таки открыл, заранее подозревая, что увиденное мне не понравится. Однако, надо было оценить диспозицию.

Диспозиция оказалась аховая.

Нас притащили в другое стойбище гоблинов, которое оказалось гораздо больше первого. Горели несколько костров, а общая численность маленьких мерзавцев перевалила за пару сотен. Я мог бы подсчитать и точнее, если часть их не находилась в постоянном движении, снуя от одного костра к другому.

Страница