Героиня второго плана - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 30

Все время его детства мама была только мамой. Арсений не помнил, чтобы у нее появлялись мужчины, во всяком случае, ни один не приходил к ней домой даже просто в гости, не говоря уже о том, чтобы остаться ночевать. В гости приезжали только родственники – бабушка и тетя Лина из Риги, дядя Антон из Юрмалы.

К дяде Антону они и сами ездили каждое лето, и воспоминания о Рижском взморье были счастливейшими в Арсениевой жизни. Ему нравилось все – дюны, штранд, маленькие кофейни, копченые миноги и, главное, общее спокойное настроение, которого совсем не было в Москве. Москву он тоже любил – за стремительность и переменчивость, которые чувствовал родными себе так же, как рижскую рассудительность и неторопливость; то и другое было присуще ему в равной мере.

На Рижском взморье мама и встретила Яниса. Это произошло полгода назад, когда Арсений окончил школу и поступал в университет.

Вообще-то Янис тоже жил в Москве. Он преподавал в Бауманском, а в Риге у него, как и у мамы, остались родственники. Поэтому он вошел в мамину жизнь как-то очень просто и естественно: сначала, летом, они проводили вместе время в Юрмале, то есть ходили днем на пляж, а по вечерам на концерты или просто на променад, потом, осенью, стали делать то же самое в Москве, уже без пляжа, разумеется. А потом Арсений с некоторым недоумением обнаружил, что мама проводит большую часть своей жизни с Янисом и практически у него в квартире уже и живет.

Как к этому относиться, Арсений для себя не определил. Когда он понял, что мама больше не принадлежит ему одному, его охватила печаль. Но разум тут же сказал ему, что надо не быть эгоистом, а радоваться, что она встретила такого хорошего, пусть и скучноватого человека, как Янис, который ей скучноватым не кажется, впрочем.

Чувство и разум спорили в нем на эту тему до сих пор. Но вот именно до сих пор – до сегодняшнего вечера. А сегодня Арсений хотел одного: чтобы мама не решила приехать на денек-другой к сыну, как она время от времени делала, считая, что ему одиноко – это было правдой – и что ему надо помочь по хозяйству – в этом нужды не было, так как с мелкими домашними делами Арсений справлялся сам.

– Ты подождешь две минуты? – спросил он.

Марина кивнула. Он обрадовался, что она не отвечает отказом на предложение пойти к нему. Собственно, она вообще ничего на это не сказала.

Арсений заскочил в ближайшую телефонную будку, позвонил маме и выяснил, что они с Янисом только что вернулись из Большого театра, где смотрели «Лебединое озеро». Подробности того, как потрясающе Плисецкая танцевала партию Одиллии, он уже не слышал – ожидал только возможности поскорее закончить разговор.

– Пойдем, – сказал Арсений, вернувшись наконец к Марине. – Ты не замерзла?

Она замерзла, и он стал согревать ее поцелуями сразу же, как только они вошли в квартиру, благо это было рядом с Пироговкой, на Плющихе. Марина смеялась и говорила, что видит такое впервые – чтобы холодные губы согревали. И что с Арсением для нее вообще многое впервые…

К тому, что происходило между ними потом, отнести ее «впервые» было, конечно, нельзя. Но Арсений не чувствовал, чтобы его это уязвляло. Наоборот – он не знал, что было бы, если бы происходящее полностью зависело от его опыта, точнее, от отсутствия такового. Наверное, он волновался бы так, что ничего у них и не получилось бы. Но как только он понял, а вернее, почувствовал, что Марина знает, как все должно быть, и, исходя из этого своего знания, направляет все его движения, – его волнение исчезло совершенно, и в постели все у них произошло так же легко и естественно, как в те первые минуты, когда они еще только целовались в прихожей.

В ее физической умелости не было привычки, не было ничего механического, не было ни тени безразличия. Тот интерес к жизни, который Арсений еще мальчишкой заметил в ней в первую же минуту знакомства, распространялся на всю ее жизнь, и на любовную страсть тоже.

К тому же Маринина страсть была помещена в гибкое и очень красивое тело, это помогало Арсению преодолевать неопытность. В том смысле помогало, что ее красота возбуждала его, и очень сильно, а ее гибкость позволяла мгновенно воплощать любые желания, не беспокоясь о том, что это почему-либо невозможно.

Все оказалось возможно, и все получилось прекрасно.

– Откуда ты знаешь, что прекрасно? – засмеялась Марина, когда Арсений сказал ей об этом. – Тебе же сравнивать не с чем.

Они лежали на кровати рядом, как струны на гитарном грифе. Арсений подумал о гитарных струнах потому, что ясно слышал звон внутри себя и внутри ее. Он обнимал Марину, и ему казалось, если не будет обнимать, то взовьется вверх, как шарик с гелием – таким легким он был сейчас.

– Не обязательно все рукой потрогать, – сказал он. – Кое-что можно и представить.

При этом он, правда, вот именно потрогал ее, и даже обеими руками – ее плечи, живот, сведенные, но от его прикосновения послушно раздвинувшиеся ноги…

– Все правда замечательно вышло, – уже без смеха сказала она. – Ты если чего и не умеешь, то все равно чувствуешь, как надо. Мне с тобой хорошо.

Вряд ли она имела в виду что-нибудь, кроме того, что произошло между ними сейчас в постели. Но для Арсения и это было немало.

Марина стала приходить к нему часто, в выходные почти всегда, кроме тех дней, когда приходила мама. Она не выражала недовольства от того, что они не увидятся из-за маминого появления, но Арсений сам чувствовал себя из-за этого неловко, и уже через месяц не стал предупреждать Марину заранее, а просто представил ее, когда мама вошла в квартиру.

Тем вечером Марина у него все-таки не осталась. Они посидели втроем, поужинали – мама принесла в судках луковые клопсы, которые Арсений любил с детства, – потом Марина простилась и ушла. Она сказала, чтобы Арсений ее не провожал, и сказала так, что ее невозможно было заподозрить в обиде; да, он точно знал, что обиды с ее стороны нет.

– У вас серьезные отношения? – спросила мама.

Она не старалась быть с сыном как-то особенно деликатной из-за того, что у него появилась девушка. Деликатность присутствовала в их отношениях всегда и подразумевалась сама собою.

– Да, – кивнул Арсений.

– Вы любите друг друга?

Такой вопрос удивил его. Разве стал бы он говорить, что отношения серьезные, если бы они с Мариной не любили друг друга?

– Да, – повторил он. И уточнил справедливости ради: – Я ее точно люблю.

– Этого мало, Сенька, – сказала мама.

– Чего мало? И для чего мало? – не понял он.

– Любить самому мало для того, чтобы получилась семья. Не сердись, что я вмешиваюсь, – добавила она, хотя Арсений и не сердился. – Просто мне не хотелось бы, чтобы ты повторил мою ошибку. С твоим отцом. Я очень сильно была в него влюблена, а когда поняла, что этого мало и равная мера чувств нужна с обеих сторон, у нас уже был ты и мне казалось, я не имею права что-либо менять.

– А почему ты решила, что мы с Мариной собираемся жениться? – спросил он.