Самооценка у детей и подростков. Книга для родителей - читать онлайн книгу. Автор: Гюру Эйестад cтр.№ 32

В прежние времена считалось полезным воспитывать ребенка, пристыжая его, чтобы он взялся за ум. Теперь мы знаем больше, мы заботимся о признании и самооценке. Тем не менее, мы тащим за собой пережитки прошлых дней. Когда ребенок отворачивается, потому что его ругают, взрослый часто говорит: «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!» Мы приказываем ребенку восстановить контакт, который только что прервали своими нотациями. Сперва мы обрываем контакт своим нецивилизованным поведением, а затем возлагаем на ребенка ответственность за его восстановление. Не слишком ли много для ребенка? Как видим, ругань мешает тому, о чем идет речь в этой книге: формированию у ребенка здоровой самооценки. Частая и сильная ругань губительна для самооценки, поскольку дети становятся боязливыми, неуверенными в себе, собственной значимости и ценности.

Мы, взрослые, редко ругаем друг друга, потому что нам небезразлично, что о нас подумают другие, мы боимся произвести дурное впечатление. Мы смотрим на себя глазами других и корректируем свое поведение, сдерживаем импульсивные порывы гнева и раздражения. Мы стремимся найти приемлемые формы общения, не задевающие других людей. Правда, есть исключение: пары, чьи отношения продолжаются уже достаточно долго, зачастую позволяют себе ругань. Похоже, мы ругаемся только с теми, в ком уверены. Следует подчеркнуть, что в данном контексте ругань – это не то же самое, что искренняя вспышка гнева или порыв отчаяния. Если вы в отчаянии кричите на любимого человека, потому что вами пренебрегли, вас унизили, это не ругань. Скорее это выход чувств, эмоциональная реакция. Ругань же больше напоминает необоснованное обливание помоями.

Мы позволяем себе ругань, когда другой зависим от нас (как, например, ребенок) или если считаем, что другой никуда от нас не денется. Однако это не означает, что ругань способствует укреплению отношений. Отношения сохраняются скорее вопреки ругани, а не благодаря ей. Ругань не созидает, а уничтожает взаимопонимание и близость.

Это беспримерный, поразительный парадокс: мы так озабочены тем, что о нас подумают другие взрослые, и в то же время начисто забываем смотреть на себя глазами ребенка. В обществе взрослых мы боимся произвести плохое впечатление, боимся быть отвергнутыми. Но, общаясь с детьми, мы совсем не думаем о том, какое впечатление производим на другого – то есть на ребенка. Внезапно нас совершенно перестает волновать, покинут нас или нет, понравится наше поведение ребенку или нет. Внезапно мы перестаем бояться быть покинутыми или отвергнутыми, потому что подсознательно понимаем: ребенок не в состоянии нас покинуть. Ребенок способен протестовать, расстраиваться, злиться, но выбрать других родителей он не может. Мне кажется, парадокс ругани – то есть стремление произвести благоприятное впечатление на взрослых и в то же время принятие симпатии ребенка как должного, вследствие чего мы ругаем его, – это пример развращения властью. Мы ведем себя так, будто власть, которую мы имеем над детьми, дает нам право их оскорблять. А следует вести себя совсем иначе – зависимость ребенка должна обязывать нас быть особенно внимательными к тому, чтобы не уязвить его чувство собственного достоинства.

Дорогие читатели, я должна признать, что тоже ругала своих детей и кричала на них. И я ясно видела, что в деле воспитания ругань имеет пагубный, а не полезный эффект. Тогда я спросила себя: почему я это делаю, что заставляет меня ругать своих детей? Я пришла к выводу, что речь идет о бессилии. Я чувствую бессилие, когда мой ребенок не делает так, как я говорю. Вероятно, это ощущение напоминает мне о другом опыте, когда я в каких-то жизненных ситуациях чувствовала себя бессильной. Может быть, я устаю от всего, нервничаю и чувствую, что с меня хватит. «Но ведь каждому иной раз позволено сердиться!» – можете возразить вы. Как мы отмечали выше, гнев – это часть нашей жизни, но он отличается от постоянной ругани. Гнев – естественная эмоциональная реакция в ситуациях, когда нас что-то сильно напугало, когда нарушены наши личные границы. Дети нормально переносят гнев, они должны видеть естественные реакции родителей (во всяком случае, если им помогают понять причины их возникновения). Но они плохо переносят раздражение и гнев взрослых, выплескивающийся на них в форме ежедневной ругани. Конечно, ругань может возыметь действие – в том смысле, что ребенок будет делать то, что сказано, лишь бы его больше не ругали. Но побочные эффекты ругани весьма негативны.

Четырнадцатилетние подростки, с которыми я разговаривала, дали простой и полезный совет: «Скажите это обычным тоном!» Другими словами, проявляйте учтивость и хорошие манеры. Попробуйте говорить обычным голосом, даже если вы нервничаете и расстроены. Используйте будничные интонации, старайтесь понизить напряжение в теле. «Будь добра голосом», – как выразила это однажды моя младшая дочь. Этот совет легко запомнить, но поначалу следовать ему очень трудно. Трудно потому, что мы, взрослые, быстро скатываемся к примитиву, когда чувствуем бессилие. Трудно потому, что мы фактически должны подавлять в себе реакции гнева.

Однако мы можем упражняться. Тренироваться говорить обычным голосом даже в стрессовых ситуациях. Большинство из нас обычно говорит ровным тоном, и нам ясно, к чему следует стремиться, когда стресс одолевает и мы уже готовы сорваться на ругань. Я сама активно работала над «обычным тоном» и должна заметить, что это требует времени, поскольку тяга к ругани укоренилась довольно прочно. Но систематические упражнения дают результаты, а эффект умения подавлять импульсы к ругани так велик, что я все чаще и чаще использую обычный тон – даже в стрессовых ситуациях.

Если вам, как и мне, необходимы упражнения в «антиругани», то, возможно, нелишним будет подумать, действительно ли ваш ребенок заслуживает той грубой критики, которую вы выражаете руганью. Конечно же, он этого не заслуживает! Особенно потому, что детей зачастую ругают за то, что для них совершенно естественно. Для ребенка естественно действовать, не задумываясь о времени, – например, одеваться (это мы спешим, а не они). Совершенно естественно что-то может завладеть всем вниманием ребенка – направляясь в свою комнату одеваться, он привлечен игрушкой, оставленной на полу младшим братом: «Гм… я хочу чуть-чуть поиграть», – думает ребенок. И тут приходит папа, который сердито смотрит и сердито говорит: «Сидишь тут, играешь в машинки! Ты должен был одеться еще пятнадцать минут назад! Почему ты никогда не слушаешься?!»

Ругань очень часто приписывает детям намерения, которых у них нет. У маленького мальчика в тот момент не было никакого желания саботировать отца, но он – ребенок с детским вниманием, которое легко захватывается интересными вещами, попавшимися на пути. И за это его не следует критиковать. Но, разумеется, папа может ему напомнить – обычным тоном, – что уже пора одеваться. Он может выразить это четко и определенно, не нарушая руганью контакт с сыном. И это имеет куда больший эффект, чем ругань. Вероятность того, что мальчик пойдет одеваться, выше, если папа просит его об этом с доброжелательной определенностью.

Наибольшего эффекта от установления границ мы достигаем, воздерживаясь от ругани. Кроме того, так мы еще и избегаем ее негативных последствий. Когда взрослый обращается к ребенку определенно, без сквозящего в голосе раздражения, то вероятность того, что ребенок прислушается к его словам, повышается. Это происходит потому, что сообщение взрослого воспринимается как информация, а не как критика. И ребенку нет необходимости защищаться от его слов, как он защищается от ругани. Разумеется, в некоторых случаях мы должны повторять одно и то же несколько раз, но и тогда следует сохранять ровный тон, без намека на ругань.