2012. Точка перехода - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 45

– А это что за флаг? – спросил он у Седого.

– Штандарт Дерини, – отозвался тот. И добавил: – Дерини всегда серьезно относились к своей славе наездников на грифонах. Вот потому и приняли в качестве знака клана грифона.

Михаил удивленно моргнул.

– Как это… наездники?! Разве грифоны существуют?

Седой усмехнулся.

– Представь себе. И многое из того, что раньше было принадлежностью сказок, а теперь фантастики, – тоже. Например, драконы, эльфы, гномы, кикиморы и водяные. Кого-то из них Создатели также сотворили, другие приведены из иных миров, а кто-то поселился здесь сам.

– И… почему же их никто не видел? – оторопело произнес Миша. Ну, блин, прямо ночь открытий!

– Сейчас их практически не осталось на Земле. Большинство переправили в другие миры, а те, кто остался, приняли меры маскировки. Хотя с развитием технологий маскировка уже не всегда срабатывает. Именно поэтому сейчас на Земле и стал столь популярен жанр фэнтези. Хочешь спрятаться – стань привычным, причем лучше всего раздражающе привычным, и на тебя никто не обратит внимания…

Между тем святой отец неспешно двигался по храму, зажигая лампады и свечи. Седой подошел к одной из икон и некоторое время стоял перед ней, что-то шепча, а затем… (у Михаила глаза едва не вылезли на лоб) трижды осенил себя крестным знамением и поклонился. После чего повернулся к Михаилу.

– Ну что ж, пора…

– Чего? – тупо спросил Миша.

– Готовиться к ритуалу.

– Какому?

Седой неодобрительно покачал головой.

– А ты вспомни, – мягко посоветовал он.

Миша тупо хлопнул глазами, а потом до него дошло. Ну да, сон!.. Во сне над ним произвели ритуал защиты. Ну, чтобы закрыть от нападений, подобных тому, когда из него выкачали жизненную силу. Но откуда Седой-то знает о его сне?

– Если бы наши возможности не были ограничены, мы бы смогли защитить тебя и сами, но к сожалению… – Седой вздохнул. – Так что нам с тобой надо быть благодарными Дерини, что они позволили закрыть тебя с помощью силы их клана. – Он развернул Михаила: – Смотри, видишь на полу медные медальоны-барельефы?

– Ну… да.

– Вон тот, у стены, видишь?

– Да.

– Когда я дам знак, ты должен будешь встать на него, понятно?

Михаил кивнул. Седой подошел к святому отцу и некоторое время о чем-то с ним беседовал. Затем вернулся к Михаилу. А у того все это время на языке вертелся вопрос, возникший еще при подъезде к храму. И не выдержал-таки и спросил:

– Слушай, а почему мы в церкви? Я слышал, что церковь не слишком жалует магию?

Седой усмехнулся.

– Но при этом имеет в своей истории целую вереницу чудес. То есть неких магических проявлений. Не так ли?

Михаил осторожно пожал плечами. Кто его знает? Он как-то не слишком был знаком с историей церкви. Седой чуть поморщился, но все-таки продолжил:

– Ритуал надо проводить только в местах силы. А церкви всегда были и являются местами силы. Просто по факту своего предназначения. Приглядись к их архитектуре и взаимному расположению предметов силы – икон, алтаря, распятия. Разве в ней не прослеживается типичная схема любого накопителя, будь то водопроводный коллектор, плотина, запирающая водохранилище, или любой аккумулятор? Создание этой схемы как раз и позволило христианам строить храмы не только в местах силы, как это было до них, а как бы самим создавать свои места силы, твердо укрепляясь в ранее неподвластных им землях. И чем старше церкви, тем больше силы успели накопить. Но некоторые из церквей и сами построены на пересечении линий силы. И Дерини сумели взять под свой контроль большинство таких мест. Они – очень сильный и умелый клан и давно живут на Земле. Эта церковь – одна из них, – пояснил Седой.

Правда, Михаил опять из его рассказа понял не слишком много. Ну да ладно, тем более что святой отец, который немного ранее закончил свои приготовления и исчез за небольшой дверкой, появился оттуда в странном одеянии, похожем на торжественное платье священника, только украшенном изображением изумрудного грифона на черном поле. Встав перед алтарем, он склонил голову, то ли в поклоне, то ли в этаком величественном кивке.

Седой взял Михаила за плечо и подвел к святому отцу. Священник упер в Михаила суровый взгляд и начал читать нараспев:

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь! Благословите ныне Господа все рабы Его, стоящие в доме Его. Воздвигнете руки ваши к святилищу и благословите Господа! Благословит Тебя Господь с Сиона, сотворивший небо и землю. Да будет так!

После чего наклонился и достал откуда-то поднос, на котором стояли две искусно сделанные каменные чаши. Одна из порфира, а другая из оникса. Уж это-то студент-геолог мог понять. В чашу из порфира была налита жидкость, похожая на воду, а в ониксовой, заметно меньшей по размерам, лежала крупная соль. Святой отец простер руки так, чтобы правая накрыла чашу с водой, а левая – с солью, и снова заговорил нараспев:

– Именем Господа, да благословится вода сия, творение Его, чтобы она стала для нас орудием духовного очищения и могущества и защитой от всякой лжи и неправды. Да будет так! Именем Господа, да благословится соль сия, творение Его, дабы в ней мы ощутили вкус истины и торжества, и да не утратит она силы своей. Да будет так!

А затем он снова упер взгляд в Михаила и заговорил более строго:

– Братия, перед началом свершения нашего, да осознаем наши грехи, чтобы с честью удостоиться плодов его. Повторяй за мной, сын человеческий: «Исповедуюсь перед Богом всемогущим и перед вами, братия, что я много согрешил, мыслью, словом, делом и неисполнением своего долга. Моя вина, моя вина, моя великая вина. Поэтому прошу блаженную Приснодеву Марию, всех ангелов и святых, и вас братия, помолиться обо мне Господу Богу нашему. Аминь.

И Михаил эхом повторил это за ним. Священник сурово насупился и гулко произнес:

– Не так! Покаяние! Покаяния не вижу в тебе.

Седой наклонился к уху Михаила и тихо прошептал:

– Кайся, Миша, а не просто слова бормочи!

– Чего? – не понял тот. И Седой пояснил:

– Вспомни все, за что стоит вину испытывать. Отцу нагрубил, обманул кого, пусть и не со зла, плохое кому сделал? Даже не вчера, а раньше, много раньше, когда-нибудь… В детстве. Вспомни все это и повинись. Не перед собой или перед нами, перед Ним. Даже если и вины за собой не чувствуешь – повинись, потому что от гордыни это, а гордыня – грех смертный… – Седой замолчал.

Но его голос, так мерно, ритмично звучавший в Мишиных ушах, вошел в какой-то странный резонанс с его собственным настроением, и Михаил внезапно вспомнил Сашку Клепикова, у которого в детском саду отобрал улитку. Отчего тот горько плакал. Одноклассницу Наташку, которой пулял в шею жеваной бумагой из трубочки, Никиту Бакинцева, у которого спрятал коньки в раздевалке, так что тот опоздал на лед и получил нагоняй от тренера. Да мало ли их было… Миша неожиданно для себя всхлипнул. Вот ведь как бывает: живешь, считаешь себя нормальным парнем, никому зла не сделавшим, а как начнешь вспоминать – столько всего натворил! Причем не столько действительно со зла, сколько по глупости, по беспечности, по легкости отношения к чужому горю и чужой жизни…