Второй пояс. Откровения советника - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Воронин cтр.№ 48

Встретился с Мир Акаем. Посидели, поговорили, попили чайку. Мир Акай рассказал о том, что на шестом посту второго пояса обороны сарбозы за эти дни построили пекарню и уже второй день обеспечивают себя свежим хлебом. Теперь не надо будет ежедневно возить хлеб в «зеленку», подвергая необоснованному риску и транспорт, и людей. А еще Мир Акай сказал, что сегодня ночью «духи» открыли все шлюзы в «зеленке» и взорвали обваловку нескольких водогонов. Вода хлынула на поля, и за одну ночь вся «зеленка» превратилась в непроходимое болото. На шестой пост теперь можно попасть только на танке или БТРе. Из грузовых машин могут проехать только «Уралы» и 131-е ЗИЛы, да и то не везде. А у царандоя основной вид грузового транспорта – это КАМАЗы и 66-е «газоны». Как теперь доставлять туда людей и имущество, Мир Акай сам еще не знал. Остается только одна надежда. На те двенадцать ЗИЛов, которые ложестик скоро должен пригнать из Шинданта.

Да-а-а! Действительно, проблема. Могу себе представить, что будет твориться в «зеленке», если через пару-тройку дней, ко всему прочему, пойдут проливные дожди. Вон циклон, что идет с севера, уже на подходе. В Кабуле уже идут дожди. Если все будет происходить так же, как и прошлой зимой, то тогда пиши пропало.

Прошлой зимой проливные дожди шли почти до середины марта. И говорят, что у них это так каждый год. Сезон муссонных дождей, вот как это называется. Земля и горы за зиму накапливают в себе огромное количество влаги, заполняя потом ею все естественные и искусственные водоемы. Одно такое искусственное водохранилище находилось в горах, на севере уезда Аргандаб. За зиму в нем накапливалось столько воды, что потом хватало на весь год для искусственного орошения земель аж сразу в трех уездах провинции.

Как-то раз я поинтересовался у афганцев, что будет, если «духи» взорвут высотную плотину на реке Аргандаб. Ведь все эти миллионы кубометров воды из водохранилища со скоростью экспресса хлынут вниз, сметая все на своем пути. Над моим вопросом афганцы посмеялись и сказали, что как раз «духи»-то и заинтересованы в том, чтобы этого не произошло. Ведь если вода хлынет вниз, то в первую очередь пострадают именно те кишлаки, в которых они живут вместе со своими семьями. А потом, ведь не хлебом же единым сыт человек. Так же и «духи». Не на одной только войне с шурави и госвластью они делают деньги. Довольно приличные деньги они, в первую очередь, делают на выращивании опийного мака, плантации которого как раз и находятся на орошаемых землях «зеленки». Кандагарские чиновники, от которых зависело решение вопросов, связанных с пропуском воды в «зеленку», были одними из самых богатых людей в городе. И не так просто обстоят дела, связанные со всем этим самым орошаемым земледелием.

Уже потом я узнал, что плотину на реке Аргандаб охраняет всего один царандоевский батальон, численностью около пятидесяти человек. Эта охрана была чисто символической, и никому она была не нужна. Ни «духам», ни чиновникам. Хотя чиновникам она как раз и была нужна, для того чтобы «крутить кино» с водосбросом.

Попив чайку и душевно побеседовав с Мир Акаем, решил пройтись пешочком до спецотдела. Аманулла меня уже ждал, приготовив изрядную кучу агентурных сообщений.

Перебирать вместе с ним эти «шкурки» не было никакого желания. Я попросил его отобрать только ту информацию, которая имеет хоть какое-то отношение к проводимой операции. Таких сообщений все равно оказалось много. Тогда я попросил Амануллу выбрать те, в которых речь идет о намерениях «духов» на ближайшие день-два.

Таких набралось с десяток. Их-то я и проштудировал вместе с Амануллой. Ничего особенного или сверхсрочного в этих сообщениях не было, а стало быть ехать сегодня с докладом на ЦБУ не имело никакого смысла. Попрощавшись с Амануллой, я побрел обратно в царандой. Рабочий день советников закончился. Собрал всех своих мужиков, сели в «таблетку» да и поехали в Компайн.

Не идет сегодня что-то работа. То ли погода начинает меняться не в лучшую сторону и заранее начинает давить на психику, то ли какое-то нехорошее предчувствие никак не дает сосредоточиться.

Но что-то было не то и не так.

Говорят же, что собаки заранее чувствуют землетрясение. Наверно, и мы, все находящиеся здесь, в Афгане, превратились в таких вот собак, с обостренным чувством к приближающейся опасности. Вот и на этот раз интуиция меня не подвела.

Когда въезжали в «Компайн», я сразу понял, что произошло что-то нехорошее.

От ворот было видно, что около виллы, где проживал Витя «Камчатский», стоит толпа людей. Они жестикулировали руками и о чем-то оживленно говорили. Подъехав ближе, мы увидели следующую картину. Царандоевский ГАЗ-24, оборвав ограждение из колючей проволоки, всем кузовом заехал на минное поле, окружавшее «Компайн» со всех четырех сторон. Правое переднее колесо машины наскочило на противопехотную мину, и от взрыва его разорвало в клочья. Взрывной волной оторвало правое крыло, и оно, отлетев, словно лист бумаги, метров на десять в сторону, лежало на пригнувшихся стеблях камыша, в изобилии произроставшего на минном поле.

Витя «Камчатский» сидел в машине на водительском месте. Он делал какие-то непонятные движения руками, по-видимому пытаясь открыть дверцу. При каждом таком его движении стоявшие сзади машины люди начинали кричать:

– Витя, стой! Не открывай дверь! Не выходи, взорвешься!

На каждый такой окрик Виктор оглядывался назад, окидывая всех мутным взглядом, и мыча что-то нечленораздельное.

– Допился, мудак, – констатировал Михалыч.

– Да нет. Не пьяный он, а контуженный, – раздался голос из-за моего плеча.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Сзади стоял Николай. Тот самый Николай, что вчера сам едва не погиб. От него несло, как из пивной бочки.

– Уж не ты ли его стаканом водки контузил? – съязвил я в ответ. – А может быть, он этой болезнью от тебя заразился?

Николай на всякий случай отошел от меня подальше в сторону и глаголил уже оттуда:

– Мужики! Ну что-то надо делать. Не вечно же Витьку на минном поле сидеть.

Пьяный-пьяный, а соображает.

Стали прикидывать, как лучше это сделать. Советов было много, но путевых почти не было. В одном только все были едины: машина своим ходом назад уже не выберется, и ее придется выдергивать с минного поля при помощи троса, зацепленного за другую машину.

Другая машина была. Это наша «таблетка». И трос в ней тоже имелся. Вот только как можно тащить машину по минному полю, если в ней сидит человек. А ну как машина еще одну или две мины зацепит? Что тогда будет?

Решили поступить следующим образом. Подогнали задом к «Волге» нашу «таблетку», открыли у нее задние двери и положили между машинами две крышки от ящика из-под «градовских» ракет. По этим крышкам один из наших ребят перелез на багажник «Волги». Там он вытащил замок из уплотнительной резинки заднего стекла. Потом через заднюю дверь влез в салон машины, ногами выдавил заднее стекло и уже только после этого вытащил через образовавшееся отверстие самого Витюшу.