Смертельный удар - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 75

— Щиты вперед, арбалеты к бою. Два шага вперед марш.

Клич!

Бойцы сделали два шага вперед, нарочито грохнув подошвами сапог о палубу, и взревели:

— БАР-РА!

Толла, уже хлынувшая на трап, отшатнулась. Успевшие рвануть вверх по трапу испуганно посыпались в воду. Из толпы послышались удивленные и гневные выкрики. Тамор шагнул к борту и поднял руку. Рев толпы слегка поутих. Тамор громко произнес:

— Кто дотронется до базиллисы или ее сына, того истыкают стрелами, как ежа.

Люди вновь возмущенно закричали, но Тамор снова поднял руку и, когда все вновь немного успокоились, добродушно сказал:

— Не шумите. Мне не хватало, чтобы те, кто ее украл, достали ее теперь уже здесь.

Народ поутих. Люди понимающе переглядывались. Некоторые стали исподтишка бросать по сторонам настороженные взгляды. Но потом всех опять охватило воодушевление, которое, однако, уже не перехлестывало через край. Тамор подозвал младшего офицера и что-то приказал ему на ухо. Офицер вытянулся и, четко отдав честь, повернулся к бойцам и протяжно проорал какую-то команду. Воины в колонну по одному шустро сбежали по трапу и, сомкнув щиты и взяв мечи наголо, выстроили четырехугольник, грозно сверкая глазами сквозь прорези надвинутых на лоб шлемов. Толла сошла вниз, держась за руку Тамора, а тающего от восторга Югора снес на плече дюжий боец. В самый последний момент, когда боец шагнул с трапа на причал, Югор на мгновение потерял равновесие и взмахнул правой рукой, показав ее из-под плаща. Толла замерла, а затем раздался возмущенный ропот, переросший в крики:

— Они ранили принца!

— Принц ранен!

— Проклятые горгосцы!!

Гул голосов нарастал. Толла подхватила Югора на руки, Тамор что-то коротко выкрикнул. Бойцы грянули в щиты рукоятями мечей и, грозно рявкнув: «Бар-ра»! — двинулись вперед, четко печатая шаг. Базиллиса с сыном прошли через толпу к подготовленной колеснице, которая немедленно рванула вперед. Когда колесница остановилась у ступеней дворца систрарха, так памятного по прошлой счастливой весне, возница отбросила поводья и бросилась к Толле. Это оказалась Беллона.

Вечером, когда подруги, вдоволь наговорившись и наплакавшись, сидели в покоях Беллоны, дверь отворилась и в комнату вошел Франк. Он обнял Толлу и погладил по голове, и она почувствовала, как слезы вновь сами собой катятся из глаз. Франк чуть отодвинулся и вытер ее слезы.

— Не плачь. Я был у Югора. Он спит.

Некоторое время они молча сидели, получая удовольствие просто от того, что они опять вместе. Но в конце концов у всех появилось ощущение сосущей пустоты. И каждый знал, чем оно вызвано. С ними не было Грона. Франк вздохнул:

— Знаешь, что сейчас творится в городе? Толла подняла на него влажные от слез глаза.

— Весь город шумит. Люди рассказывают, что, чтобы принудить тебя к предательству, мальчика страшно пытали. Народ возбужден. Говорят, что те, кто прибыли из других городов, уже спешно, в ночь, уехали обратно. Собирать ополчение.

Толла горько улыбнулась и опустила голову.

— Если бы все было так просто… Франк помолчал, потом тихо сказал:

— В Корпус призвали резервистов. Систрархи городов этим летом собирали ополчение. Казна базиллисы и корпусное казначейство закупили в три раза больше зерна, чем в прошлом году. — И он твердо заверил: — Мы готовы, сестра. Нет только вождя.

Толла, при этих словах поднявшая голову, тяжело вздохнула:

— Я даже не знаю, жив ли он… Франк столь же твердо ответил:

— Грон жив, и я уверен, что скоро он будет с нами, однако война не начинается в один день. Мы можем двинуть Корпус, но это едва сотня тысяч мечей, меньше четверти даже неотмобилизованной армии Горгоса. А нам нужно намного больше. Так что для того, чтобы поднять страну, нам нужен вождь именно сейчас. И потому я говорю не о Гроне.

Толла удивленно смотрела на брата:

— Но…

Франк не дал ей закончить:

— У нас прекрасные бойцы, выученные Гроном. У нас отличные командиры, тоже прошедшие его школу. У нас пока нет самого Грона, но… — он сделал паузу, потом, сурово сжав губы, вскинул голову, — есть его сын.

Толла вздрогнула, однако в следующее мгновение подалась к брату:

— Ты считаешь, что ОН бы уже начал? Франк молча кивнул. Толла задумалась:

— Я не знаю. Югор уже достаточно натерпелся за свою небольшую жизнь, чтобы бросать его в это…

Франк снова кивнул:

— Конечно, решать тебе.

Однажды утром, к исходу четверти, когда Толла уже была готова двигаться в столицу, Франк появился на пороге мрачнее тучи. Он пришел не один, а с Тамором. Толла, увидев их лица, смертельно побледнела, но Тамор успокаивающе вскинул руки:

— Не бойся, госпожа, у меня нет вестей НАСТОЛЬКО дурных.

Толла сглотнула и хрипло спросила:

— Что значит настолько? Тамор смущенно пожал плечами:

— Ну… Никто не видел Грона мертвым…

— Но и живым тоже?

— …и горгосцы считают, что он ушел. Толла обессиленно опустилась на ложе:

— Значит, твои корабли… Тамор кивнул:

— Да, они пришли ни с чем. Вернее, они взяли тучу народу и развязали им языки. Пленные в один голос твердят, что за пару дней до того Грон уничтожил два конных разъезда, но, как видно, прорваться к побережью все же не смог.

Толла секунду неподвижно сидела на ложе, потом поднялась:

— Объявите в городе, что завтра в полдень я буду говорить с народом.

На следующий день уже за час до полудня толпа заполнила не только центральную площадь, но и все прилегающие улицы. И люди все продолжали прибывать. Шли крестьяне с отдаленных виноградников, мукомолы, моряки с кораблей, стоявших в порту, купцы, наемники, торговые стражники, Всадники из ближних и отдаленных поместий, погонщики с купеческих караванов. Поэтому когда Толла вышла на балкон дворца систрарха, то невольно удивилась — пред ней предстало море людей, пришедших ее послушать. Люди облепили все крыши, заборы и деревья. Они увидели Толлу, и над площадью вознесся восторженный вопль. Толла оробело подумала, что едва ли ее смогут расслышать все, но тут же ее пронзила мысль, что жизнь ее мужа и детей зависит от такой ерунды, и она шагнула вперед и вскинула руки. Крики понемногу умолкли. Несколько мгновений базиллиса стояла, лихорадочно пытаясь вспомнить, о чем же собиралась говорить, наконец набрала воздуху и начала:

— Народ Элитии! Я хочу рассказать вам о детях. Любой народ имеет право называться народом, только если он думает о том, что оставит после себя! Кто придет на смену живущим сегодня? Как будут жить наши дети и дети наших детей? Сотни лет мы растили хлеб, давили вино, бороздили моря, защищали эту землю от врагов, зная о том, что ее унаследуют наши дети, и вот сегодня я говорю вам… — Она набрала побольше воздуху в грудь и выкрикнула: — ЭТОГО НЕ БУДЕТ!