Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев - читать онлайн книгу. Автор: Филип Зимбардо cтр.№ 56

Наблюдая за этой сценой, я вспоминаю рисунки заключенных Освенцима, изображающие нацистских охранников в той же позе: наступив на спину заключенного, который отжимается от пола.

«Лицемерная ханжеская задница»

Барден кричит № 416 через дверь: «Если ты не ешь, у тебя не будет сил, № 416». (Я подозреваю, что Барден начинает жалеть этого тщедушного парня.)

Наступает звездный час охранника Хеллмана. Он произносит маленькую проповедь: «Надеюсь, вы, ребята, получили урок. Не надо нарушать приказы. Я не приказываю ничего, что вы не можете выполнить. У меня нет поводов вас обижать. Вы здесь не потому, что являетесь образцовыми гражданами, сами знаете. Меня тошнит от всяких лицемерных заявлений. Кончайте немедленно».

Он просит Сержанта оценить его небольшую речь, и Сержант отвечает: «Думаю, это была хорошая речь, господин надзиратель».

Хеллман подходит к нему вплотную и снова нападает: «Как ты думаешь, ты — лицемерная ханжеская задница?»

Сержант отвечает: «Как скажете».

«Ладно, подумай об этом. Ты — лицемерная ханжеская задница».

Все начинается сначала. Сержант отвечает: «Я такой, каким вы хотите меня видеть, господин надзиратель».

«Я тебя никаким не вижу, ты такой и есть».

«Как скажете, господин надзиратель».

Хеллман снова ходит вдоль строя заключенных, требуя повторить его слова, и все повторяют.

«Он — лицемерная ханжеская задница».

«Лицемерная ханжеская задница, господин надзиратель».

«Да, лицемерная ханжеская задница».

Восхищенный согласием заключенных, Хеллман говорит Сержанту: «Сожалею, четверо против одного. Ты проиграл».

Сержант отвечает, что важно лишь то, что он сам о себе думает.

«Ну, если ты так думаешь, значит, у тебя очень большие проблемы. Ты потерял ощущение реальности, того, что происходит на самом деле. Ты живешь в иллюзорном мире, вот что ты делаешь. Ты меня достал, № 2093».

«Сожалею, господин надзиратель».

«Ты такой лицемерный ханжеский ублюдок, что меня от тебя тошнит».

«Сожалею, если доставил вам беспокойство, господин надзиратель».

Барден заставляет Сержанта наклониться и коснуться руками пальцев ног, чтобы не видеть его лица.

«Скажи спасибо, № 416!»

Последнее, чего должен достичь Хеллман в своем сражении с заключенными, — уничтожить любое возможное сочувствие к несчастному № 416.

«К сожалению, нам всем приходится страдать, потому что некоторые просто не понимают, что делают. У вас здесь есть хороший друг (показывая на дверь карцера). Он проследит, чтобы у вас сегодня не было одеял».

Хеллман объединяется с заключенными против общего врага, № 416 — из-за его голодовки пострадают все.

Барден и Хеллман выстраивают четырех заключенных в ряд и велят им сказать спасибо заключенному № 416, сидящему в темном, тесном карцере. Все делают это по очереди.

«Почему бы вам не поблагодарить заключенного № 416?»

Все хором повторяют: «Спасибо, № 416».

Но дьявольский дуэт охранников все еще недоволен. Хеллман командует: «Теперь идите сюда, встаньте рядом с дверью. Я хочу, чтобы вы поблагодарили его кулаками».

Заключенные один за другим бьют кулаками по двери, повторяя: «Спасибо, № 416!» Возникает громкий, резонирующий звук, еще больше пугающий бедного № 416, сидящего в одиночестве в темноте.

Барден: «Вот это да, вот это действительно жестко».

(Трудно понять, злятся другие заключенные на № 416 за все эти лишние страдания, просто выполняют приказы или выражают таким образом раздражение и гнев на издевательства охранников.)

Хеллман показывает, как сильно нужно стучать в дверь; для верности он делает это несколько раз. Сержант оказывается последним, и на удивление кротко подчиняется. Когда он заканчивает, Барден хватает его за плечи и сильно прижимает к стене. Затем он приказывает заключенным вернуться в камеры и говорит своему шефу Хеллману: «Все готовы к отбою, офицер».

Я вспоминаю классический фильм о тюрьме на юге США, «Хладнокровный Люк», откуда я позаимствовал образ зеркальных темных очков, которые носят охранники и сотрудники тюрьмы, чтобы создать ощущение анонимности. Сегодня вечером охранник Хеллман сочинил сюжет, способный конкурировать с лучшими сценариями о природе тюремной власти. Он придумал творческий и поистине дьявольский сценарий, согласно которому его власть способна создать целую новую реальность — ведь он может предоставить заключенным иллюзорное право наказывать одного из своих товарищей.

Свет гаснет, заключенные находятся в камерах, № 416 остается в одиночке. На двор опускается зловещая тишина. Хеллман забирается на стол, стоящий между карцером и нашим пунктом наблюдения, из которого мы ведем видеозапись, — она позволяет видеть целиком разворачивающуюся драму. Главный охранник ночной смены прислоняется к стене, скрещивает ноги в позе лотоса. Он похож на Будду, одна рука свешивается между ногами, другой он опирается на стол. Хеллман — портрет власти на отдыхе. Он медленно поворачивает голову из стороны в сторону. Мы замечаем его длинные бакенбарды, спускающиеся к подбородку. Он облизывает полные губы, тщательно подбирает слова, и говорит с нарочито протяжным южным акцентом.

У него рождается новый план, достойный Макиавелли. Хеллман излагает свои условия освобождения № 416 из одиночки. Ему не хочется решать, останется ли наш мятежник в карцере на всю ночь; это решение примут остальные заключенные: нужно ли выпустить № 416 сейчас, или ему придется гнить в карцере всю ночь?

В этот момент во дворе появляется «хороший» охранник Джефф Лендри. Его рост — почти 190 см, а вес — больше 80 кг, он самый большой среди всех охранников и заключенных. Как обычно, в одной руке он держит сигарету, другая — в кармане, темных очков на нем нет. Он идет прямо в центр сцены и останавливается. Явно недовольный, он хмурится и, кажется, собирается вмешаться. Нет, он ничего не делает, только пассивно наблюдает, как Джон Уэйн продолжает шоу.

«Итак, есть несколько вариантов, в зависимости от того, чего вы хотите. Если № 416 опять не захочет съесть свои сосиски, то вы отдадите мне свои одеяла и будете спать на голых матрацах. Или вы можете сохранить свои одеяла, но тогда № 416 останется в карцере до завтра. Что скажете?»

«Я выбираю одеяло, господин надзиратель», — тут же отвечает № 7258. Хабби не испытывает симпатии к № 416.

«А остальные?»

«Одеяло», — говорит Пол-5704, наш бывший лидер повстанцев.

«А как думает № 5486?»

Отказываясь подчиниться давлению, № 5486 проявляет сочувствие к несчастному № 416 и готов пожертвовать одеялом, чтобы № 416 не пришлось всю ночь сидеть в карцере.