Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев - читать онлайн книгу. Автор: Филип Зимбардо cтр.№ 55

Все отвечают: «Да, сэр!»

Хеллман: «Думаю, мы немного подождем, пусть № 2093 подумает о том, какой он ублюдок. А потом, возможно, он скажет всем нам, кто он такой».

(Эта борьба за власть между самым властным и жестким охранником и заключенным, который до сих пор был таким послушным, что заслужил презрительное прозвище Сержант, весьма неожиданна. Ни заключенные, ни охранники не испытывают к нему симпатии — его считают просто бездушным роботом. Но он доказывает, что в нем есть качества, достойные восхищения; он твердо следует своим принципам.)

Сержант: «Думаю, вы совершенно точны в своей оценке меня, господин надзиратель».

Хеллман: «О, я это знаю».

Сержант: «Но я не могу произнести это слово, господин надзиратель».

Хеллман: «Какое слово?»

Сержант: «Я не стану произносить, в любом значении, слово „ублюдок“».

Аплодисменты, свист, праздничный салют, победные фанфары.

С необузданной радостью Барден кричит: «Он это сказал!»

Хеллман: «Ну, слава Богу! Да! Он это сказал, № 5704?»

№ 5704: «Да, он это сказал, господин надзиратель».

Хеллман: «Кажется, у нас есть победитель».

Барден: «Возможно, эти ребята сегодня даже лягут спать, кто знает?»

Не удовлетворенный частичной победой, Хеллман должен еще раз продемонстрировать свою власть. «Просто для верности, № 2093, ты ляжешь на пол и сделаешь десять отжиманий».

«Спасибо, господин надзиратель», — говорит Сержант, энергично отжимаясь, несмотря на очевидную усталость.

Барден злится, что Сержант так хорошо выполняет приказ и высмеивает даже его идеальные отжимания: «№ 2093, ты что, думаешь, здесь военный лагерь?»

Джефф Лендри, весь последний час сидевший на стуле с отсутствующим видом, подает реплику: «Еще десять». Для публики он добавляет: «Как думают остальные, он хорошо отжимается?»

Заключенные отвечают: «Да, он хорошо отжимается». Высокий Лендри проявляет свою власть довольно странным образом, возможно, чтобы убедиться, что у него все еще есть какой-то авторитет в глазах заключенных.

«Нет, вы ошибаетесь. № 2093, еще пять раз».

Отчет Сержанта об этом конфликте написан в странно безличном стиле:

«Охранник приказал мне назвать другого заключенного „ублюдком“ и точно так же назвал меня. Первого я никогда бы не сделал, последнее привело бы к логическому парадоксу, отрицающему истинность первого. Он начал кричать, как он всегда это делает перед „наказанием“, намекая на то, что другие будут наказаны за мои действия. Чтобы других не наказали и чтобы избежать повиновения, я предпочел реакцию, которая бы достигла обеих целей, и сказал: „Я не стану использовать слово „ублюдок“ в любом его значении“ — что было выходом из ситуации — и для меня, и для них» [102] .

Сержант оказался человеком с твердыми принципами, а не трусливым подхалимом, которым казался раньше. Позже он рассказал нам кое-что интересное о том, как изменилось его мышление в роли заключенного:

«Оказавшись в тюрьме, я решил быть самим собой, насколько я себя знаю. Моя философия поведения в тюрьме не должна была вызывать или усугублять ухудшение характеров других заключенных или меня самого, или создавать ситуацию, когда из-за моих действий наказали бы кого-то другого».

Почему эти две засохшие, грязные сосиски стали такими важными? Для № 416 они стали вызовом дьявольской системе. Они позволили ему хоть как-то сохранять контроль и не подчиняться приказам. Этим он подрывал власть охранников.

Для охранников его отказ съесть сосиски стал символом вопиющего нарушения правила, согласно которому заключенные должны есть в строго определенное время. Мы придумали это правило, чтобы заключенные не просили еду и не могли есть в периоды между тремя запланированными приемами пищи. Но теперь оно превратилось в орудие власти охранников, имеющих право заставлять заключенных есть только по приказу. Отказ от еды стал актом неповиновения, который нельзя было терпеть, потому что этот отказ мог привести к новым нападкам на их власть со стороны тех, кто до сих пор предпочитал мятежу послушание.

Другим заключенным отказ № 416 подчиняться должен был показаться актом героизма. Он мог бы сплотить их ради коллективных действий против постоянных и все усугубляющихся издевательств охранников. Но № 416 совершил стратегическую ошибку: он не рассказал о своем плане другим заключенным, которые, поняв значение его протеста, могли бы встать на его сторону. Его решение устроить голодовку осталось личным делом и не увлекло товарищей. Понимая, что позиции этого новичка в группе заключенных слабы — ведь он еще не испытал того, что испытали другие, — охранники, не сговариваясь, стали превращать его в «нарушителя спокойствия», чье неповиновение ведет лишь к наказаниям или утрате привилегий для всех. Охранники попытались представить голодовку как акт эгоизма — ведь № 416 не ожидал, что она может лишить заключенных права на свидания. Но заключенные должны были понимать, что именно охранники создали эту алогичную связь между сосисками и посетителями.

Подавив сопротивление Сержанта, Хеллман возвращается к тощему мстителю, заключенному № 416. Он приказывает ему выйти из карцера и сделать 15 отжиманий: «Только для меня, и быстро».

№ 416 опускается на пол и начинает отжиматься. Но он настолько слаб и сбит с толку, что это вряд ли можно назвать отжиманиями. Он просто поднимает поясницу.

Хеллман не верит своим глазам. «Что он делает?» — кричит он с возмущением.

«Вертит задницей», — отзывается Барден.

Лендри выходит из своего полусонного состояния и добавляет: «Ему приказано было отжиматься».

Хеллман кричит: «Это что, отжимания, № 5486?»

№ 416: «Наверное, господин надзиратель».

«Нет. Это не отжимания».

Джерри-5486 соглашается: «Если вы так говорите, значит, это не отжимания, господин надзиратель».

Барден вставляет: «Он вертит задницей, разве не так, № 2093?»

Сержант кротко соглашается: «Как скажете, господин надзиратель».

Барден: «Что он делает?»

№ 5486 подчиняется: «Он вертит задницей».

Хеллман заставляет Пола-5704 продемонстрировать № 416, как нужно отжиматься.

«Видишь, № 416? Он не вертит задницей. Он не пытается трахнуть пол. Делай правильно!»

№ 416 пытается отжиматься так же, как № 5704, но не может, у него не хватает сил.

Барден делится своими соображениями: «Ты что, не можешь держать спину прямо, № 416? Ты как будто катаешься на американских горках».

Хеллман редко использует прямую физическую агрессию. Он предпочитает давить словами, сарказмом и изобретательными садистскими играми. Он всегда точно знает, каковы границы роли охранника — он может импровизировать, но не должен терять контроль над собой. Но сегодня слишком много проблем. Он стоит рядом с № 416, лежащим на полу и пытающимся отжаться. Хеллман приказывает ему отжиматься медленно. Потом он ставит ногу ему на спину и давит вниз. Все остальные, кажется, удивлены этим физическим насилием. После нескольких отжиманий «крутой» охранник убирает ногу, приказывает № 416 вернуться в карцер, с громким лязгом хлопает дверью и запирает ее.