Ричард Длинные Руки - лорд-протектор - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 116

– Ого, – произнес отец Дитрих пораженно, – какой молодец!

– Ну да, – ответил я саркастически, – кто спорит…

– А мужчины после его проповедей, – спросил он, – брали в руки оружие и шли погибать за Отечество?

– Вот именно, – подтвердил я. – Даже самые распутные!

– Поразительно!

– Да нет, это как раз объяснимо. После речей Савонаролы им становилось стыдно, спешили кровью, так сказать, смыть свой позор и падение.

– Да, – произнес отец Дитрих торопливо, – рассказывайте. Рассказывайте об этом удивительном и замечательном человеке…

– Гм, – сказал я, – насчет замечательности спорно…

Отец Дитрих озабоченно качал головой, лицо приняло озабоченное выражение. Я продолжал рассказывать, опуская точные географические данные, имена и даты, как Савонарола не щадил никого: громил в проповедях священников, лордов, граждан и купцов, крестьян и солдат, холостых и женатых…

Когда правитель Флоренции Петр Медичи запретил ему проповедовать во время поста, Савонарола перебрался в Болонью, где жена правителя Болоньи приказала своим телохранителям убить дерзкого проповедника за то, что он прямо в церкви назвал ее дьяволом.

В своем монастыре Сан-Марко Савонарола продал все церковное имущество, изгнал всякую роскошь, а монахов заставил, неслыханное дело, работать. Папа римский Александр Четвертый пытался привлечь дерзкого проповедника на свою сторону, предлагал ему сперва архиепископство там же во Флоренции, потом – неслыханное дело! – пост кардинала, однако Савонарола, оставаясь по сути мелким провинциальным священником, все с негодованием отверг и продолжал яростно обличать Рим и духовенство.

Вскоре и без покровительства папы он стал настоящим правителем Флоренции, после чего сразу же восстановил республику, перестроил работу политической системы, поземельный налог заменил подоходным, основал заемный банк, изгнав из Флоренции всех ростовщиков и менял, что брали по тридцать два с половиной процента.

Сам Савонарола провозгласил королем Флоренции Иисуса Христа, а он, дескать, только его правая рука здесь на земле. Отныне флорентийцы постились, посещали церковь, женщины ходили только в простых одеждах, на улицах вместо песен распевали псалмы, из всех книг читали только Библию, многие уходили в монастыри.

В этом месте отец Дитрих начал озабоченно хмуриться, а я спросил ехидно:

– Что-то не так?

– Да нет, – сказал он быстро, – все хорошо, продолжай, сын мой.

Проповеди, рассказывал я, проходили в часы, когда флорентийцы обычно устраивали балы и маскарады. Святотатцам, которые предпочитали все-таки пойти на бал, он велел вырезать языки, азартных игроков разорял огромными штрафами, развратников и гомосексуалистов сжигал живьем на площадях при большом стечении ликующего народа под его одобрительные выкрики.

Отец Дитрих снова заерзал на скамье, даже листки передал подбежавшему монаху. Взгляд стал совсем встревоженным.

– Что-то не так? – спросил я с лицемерным удивлением. – Разве не похвально такое рвение?

– Похвально, – буркнул он, – похвально. Но только рвение.

– А дела?

– Дела нельзя вершить только по справедливости, – сказал отец Дитрих неохотно, – человек очень уж несовершенен. Его нужно тащить из болота медленно и осторожно, чтобы уши не оторвались… А оторвутся – еще глубже погрузится в болото грязных страстей.

– Да так, что и не вынырнет, – добавил я. – Знаем, проходили. Папа не раз пытался его удалить из Флоренции, но народ заступался за своего любимца и вождя. Против Савонаролы не раз выставляли других проповедников, он побеждал всегда с триумфом, папа запрещал ему проповедовать, но для Савонаролы высшим судьей был Христос, и слава его росла, его проповеди переводили на иностранные языки, даже на турецкий для султана.

Не раз Савонарола словом останавливал вражеские нашествия, а у Франции он вытребовал захваченные ею флорентийские города. Удивительное дело, он преуспел даже там, где проваливались и умудренные правители и политики: удерживал свободу и независимость Флоренции, когда всю Италию захватывали то Франция, то могущественная Германия.

Если учесть, что папой римским был все это время человек, который в миру был известен как самый жестокий и коварный правитель на свете под именем знаменитого отравителя Борджиа, отправлявший на тот свет врагов своими знаменитыми ядами, а против Савонаролы также выступали герцог миланский и кардинал Асканио Сфорца, плюс все проповедники, потерявшие из-за Савонаролы репутацию, то удивительно, что Савонарола не только не отступал, но вел победоносную кампанию.

Папа римский поручил доминиканцам рассмотреть проповеди Савонаролы и найти ересь, чтобы отправить его на костер, но те с сожалением ничего не нашли, и папа снова и снова предложил дерзкому бунтарю сан кардинала.

Собственно, главная опасность Савонаролы не столько в его проповедях, а в том, что сумел доказать изумленному миру, дескать, добрый католик может и даже обязан противиться неверным приказам. Даже если те исходят от самого папы римского. И не только противиться, но и победить!

В попытке убрать Савонаролу герцог Миланский позвал против Флоренции императора Максимилиана, тот осадил Ливорно, синьория умоляла Савонаролу спасти город, Савонарола устроил процессию, поднял народ на защиту, и Ливорно был спасен.

На волне народного подъема Савонарола решил нанести последний удар по дьяволу и его приспешникам. Созданные им отряды мальчиков врывались в знатные дома и ломали драгоценные вещи, по городу всюду отбирали игральные карты, светские книги, музыкальные инструменты, духи и все предметы роскоши. Все это сжигалось на «костре тщеславия».

Все попытки просто убить Савонаролу с помощью наемных убийц были сорваны. Не в силах ни подкупить, ни как-то еще справиться с мятежным священником, папа наконец отлучил его от церкви. Савонарола отказался повиноваться отлучению и заявил, что имеет право апеллировать к Вселенскому собору. В пику папе он продолжал проповеди еще жестче, обличая Рим и его роскошь, бичуя и укоряя. Папа прислал указ с требованием отправить Савонаролу в Рим и заключить его там в тюрьму, а если этого не сделают, то вся Флоренция будет отлучена от церкви, а также все, что будет общаться с Савонаролой или даже слушать его.

Однако флорентийцы стояли за Савонаролу, он же требовал созыва Вселенского собора, на котором смог бы опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Этого папа римский никак не мог допустить, снова прислал указание схватить дерзкого и заключить в тюрьму, а своим тайным службам велел избавиться от него любой ценой. Пусть даже ценой временной потери Флоренции.

Отец Дитрих беспокойно завозился, лицо тревожное, примеряет к нынешней действительности, спросил глухо:

– И чем закончилось?

Я невесело усмехнулся.

– Ага, устали от его побед? Извините, я слишком увлекся и чересчур подробно…