Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - читать онлайн книгу. Автор: Яков Нерсесов cтр.№ 64

…Кстати сказать, столь могучий резерв предписывался принятыми незадолго до войны кутайсовскими «Общими правилами для артиллерии в полевом сражении», призванными обеспечить по мере надобности наращивание эффективного огня, когда подлинные намерения противника станут окончательно ясны. Кроме того, «эти правила» замечательно вписывались в кутузовскую аксиому «Полководец не может считаться побежденным до тех пор, пока у него есть резерв». Более того, именно на этом принципе сохранения максимальных резервов до конца битвы Кутузов и построил всю свою «концепцию» битвы с Бонапартом, в том числе и в вопросе об артрезерве. Как показала заключительная фаза битвы, «старая лисица севера» не прогадал…

…Один из реформаторов российской артиллерии и один из героев Бородина, генерал, граф Александр Иванович Кутайсов (1784–1812) был очень яркой фигурой в истории русской армии начала XIX в. Уже в 10 лет он был записан благодаря высокому положению своего отца в гвардию унтер-офицером. Отец Александра Ивановича Кутайсова – Иван Павлович – играл первостепенную роль при императоре Павле I! Взятый ко двору пленным турчонком по имени Кутай во время штурма Бендер, он был отправлен в Париж (Мекку «мирового соблазна» той поры) учиться парикмахерскому искусству. Став первоклассным куафером, Иван Павлович был личным брадобреем императора, т. е. человеком, который каждое утро водил острой бритвой по горлу крайне мнительного Павла I! Подозрительный ко всем российский император сделал его шталмейстером, графом, кавалером самого высокого русского ор. Св. Андрея Первозванного, владельцем богатейших поместий! Беспринципный, эгоистичный, склонный к интригам, наушничеству, корыстолюбивый и алчный Кутайсов-старший был нелюбим и ненавидим почти всей придворной камарильей, особо – императрицей Марией Федоровной! Но это не помешало ему устроить карьеру своего сына Алексашки – всеобщего любимца, невероятно красноречивого будущего корифея российской артиллерии. В 15 лет юный Кутайсов уже гвардии полковник! Как вскоре выяснилось, военная стезя – артиллерийское дело – оказалась истинным призванием Александра Ивановича, и порочная практика зачисления дворянских детей с рождения в элитные части и столь же порочная практика их чинопроизводства в данном случае оказались ни при чем! Так или иначе, но уже в начале 1806 г. Кутайсов – генерал-майор и на ответственных постах. Именно Эйлау стало визитной карточкой его понимания роли современной артиллерии: вверенные ему конные батареи решительно и энергично действовали на средних и коротких дистанциях. По окончании войны 1806–1807 гг. с Наполеоном он по собственной инициативе покинул ряды русской армии и в 1810 г. отправился в Европу (в том числе во Францию) повышать свое военное образование, в первую очередь в области столь близкой ему артиллерии! В Вене и Париже Александр Иванович Кутайсов усердно конспектировал лекции по артиллерийскому делу и математике, штудировал труды легендарных мыслителей-практиков XVIII в. Грибоваля и дю Тейля, посещая артиллерийские полигоны во Франции, и, между прочим, совершенствовался в восточных языках – его отец был турком. Как результат, по возвращении в 1811 г. в Россию именно ему поручили продолжить начатую генералом от артиллерии (1807) графом Алексеем Андреевичем Аракчеевым (1769–1834), влиятельным государственным деятелем в военном ведомстве России той поры. Именно по его «Общим правилам для артиллерии в полевом сражении» она была реформирована и воевала с наполеоновскими войсками в 1812 г. Сам Кутайсов стал начальником артиллерии в 1-й Западной армии Барклая де Толли и принял участие во всех арьергардных боях, отличившись при Островно и Смоленском. Роковой для него стала Бородинская битва. В канун смерти он был необычайно весел, шутил, говорил без умолку. Его «завещанием» стал приказ по артиллерии 1-й армии, ставший своего рода «заповедью» для русских артиллеристов: «Подтвердите во всех ротах, чтобы они с позиции не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем господам офицерам, что, только отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собой. Пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор»… Надо отдать должное русским канонирам – под Бородином они бились не щадя живота своего, «выжимая» из своих пушек максимум возможного, вплоть до разрыва орудий от перегрева в клочья, в одночасье уходя вместе с ними в Солдатское Бессмертие…

Исполняющим обязанности погибшего Кутайсова станет первоклассный артиллерист генерал-майор В. Г. Костенецкий, за отличие в той битве награжденный ор. Св. Георгия III класса. Правда, полноценно заменить Кутайсова, единственного в армии всезнающего о распорядке русской артиллерии, в ходе такого напряженного и драматичного сражения, где артиллерия будет играть колоссальную роль, оказалось очень трудно, в частности, вовремя распоряжаться о переброске бездействующих орудий на атакованные участки русских позиций. Поэтому в ходе сражения французская артиллерия и выпустит в полтора-два раза больше снарядов, чем русская. Отсюда и потери русских окажутся больше, чем французские, хотя французы будут атакующей стороной (а значит, несущей большие потери!), а русские – обороняющейся, которая обычно теряла меньше.

Итак, у Наполеона было некое общее численное превосходство. Его пехота была несколько лучше по качеству. Регулярной наполеоновской кавалерии (особенно тяжелой – примерно 11 000 против примерно 5500 – у русских) тоже было больше, а при фронтальных атаках это должно было сказаться. И лишь в артиллерии он на первый взгляд несколько проигрывал, но как выяснится, все же выиграет!

Обойдя арьергард Коновницына у Колоцкого монастыря и подойдя во второй половине дня 24 августа (5 сентября) к Бородинскому полю на возвышенности у деревни Валуево, Наполеон без детальной рекогносцировки одним лишь взором матерого полководца сразу все понял: не взяв Шевардино, он не сможет удобно развернуть все свои войска! Бонапарт не стал поворачивать влево, чтобы выйти на Бородинское поле севернее Новой Смоленской дороги, как на то рассчитывал Кутузов, а предпочел с ходу захватить помеху или, как он образно выразился, «порвать занавес»: выдававшийся вперед Шевардинский редут – недостроенное, замкнутое пятиугольное укрепление, состоявшее из рва глубиной около 2 метров и шириной 3–5 метров и насыпанного за ним вала до 2 метров высотой.

Если бы французам удалось взять его с ходу, весь левый фланг русских оказался бы открытым, так как за Шевардином укреплений не было. Тогда Наполеон быстрым броском опрокинул бы левый фланг русской армии и выиграл битву. Но и Кутузов знал об этом и приказал начать строительство флешей – стреловидных укреплений из земли и фашин на холмах позади Шевардина, южнее и западнее деревни (а не села, так как в ней не было тогда церкви) Семеновское (или Семеновка, в честь одноименного ручья, впадающего в реку Колочь) для прикрытия Новой Смоленской дороги на Москву.

Строительство трех Семеновских флешей только начиналось, а в пятом часу вечера пехота Морана и Компана (отборные дивизии из образцового I корпуса Даву – лучше по составу была только гвардия!) поэшелонно вместе с поляками Понятовского, кавалерией Нансути и Монбрена при поддержке 180–186 орудий уже атаковали с трех сторон недостроенный Шевардинский редут. Не менее 35 тыс. человек обрушилось с трех сторон на 11 636 русских солдат (ок. 8 тыс. пехоты – прославившаяся под Красным 27-я дивизия Д. Н. Неверовского, сводно-грендерская дивизия М. С. Воронцова и ок. 4 тыс. конницы) при 42 пушках во главе с суворовским племянником генерал-лейтенантом Андр. И. Горчаковым 2-м. Его солдатам нужно было держаться до тех пор, пока не будет закончено строительство Семеновских флешей и Курганной батареи – «люнета», открытого с тыла полевого укрепления.