Ведогони, или Новые похождения Вани Житного - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Кунгурцева cтр.№ 23

Простыня с Вани сползла, он один конец в руке держал, а другой до полу свесился, и голову так напекло, что он только об одном думал, как бы с окна не сверзиться.

Всё теперь как в дурном сне происходило. Парень отмахнулся от автомата, а черное‑то отверстие нашло его — и выстрелило. Потом парня мимо Вани в окошко протолкнули. Он с вывернутой рукой лежал, а из‑под него кровь ручейком стекала…

— Он плохой! Мелтвый! — сказал из угла лешачонок. — А Белезай холоший, Белезай живой!

И тут еще два боевика заскочили в палату, глянули на живые окна, оглядели присутствующих, — и вдруг один из чеченцев остановил свой взгляд на Стеше… Пробираться‑то не стал сквозь сидящих, крикнул от двери:

— Эй ты, рыжая, с нами пойдешь!

Стеша побелела, как больничная простыня, голову пригнула — вроде невидимой так станет… И вдруг Березайка рядом поднялся, ровно красный флаг, стоит и головой качает: нет, дескать, нет, не трогайте ее… Ваня, как в бреду, соскочил с окна, да не удержался на застоявшихся ногах, упал плашмя. Сидящие шарахнулись в стороны. И вот, лежа на заплеванном полу, мальчик между широко расставленных ног лешака неожиданно увидел не глухую стену, не тумбочку, не ножки железных кроватей — крапива там разрослась!.. А дальше — зеленый лес… Не веря своим глазам, но, понимая, что другого выхода отсюда всё равно нет, так надо попытаться использовать хоть этот, призрачный, — бросился Ваня к своим, схватил полусогнутую Стешу и изо всех сил вытолкнул в лешачьи ворота. И… пропала Степанида Дымова из палаты!.. И вдруг оттуда — сюда влетела бабочка–адмирал… Лешак нагнулся, поглядел промеж своих ног — и тоже, конечно, крапиву увидел, и лес… А Ваня, не медля ни секунды, кубарем выкатился в эту дверь следом за десантницей… И, учуяв свежий лесной воздух, услышав пенье свободных птиц, на границе между больницей и лесом замер, развернулся, сквозь крапиву сунул руку в палату и выдернул валявшуюся котомку с поникшей Кровохлебкой. Потом схватил лешака, — который всё еще заглядывал себе между ног, — за кисти обеих рук и потянул в дверь, которую полесовый сам из своего тела спроворил. И видно в треугольный проем: на грязном больничном полу сидят отчаявшиеся заложники, обернули в их сторону зеленые лица, дальше стоят боевики с повязками на лбах, рты пораскрывали, автоматы опущены к полу. И влетела в больницу еще одна бабочка — белянка–капустница…

И вот стволы поднимаются… Ваня изо всех сил дернул лешака за руки — раздались выстрелы — но Березай, сделав невероятный кульбит, проскочил уже между своих ног…

И оказался в чистом зеленом лесу. Ваня, мгновениями раньше вылетевший из больницы, лежал на земле и тяжело дышал. Степанида Дымова сидела тут же и раскачивалась, обхватив голову руками и зажмурившись. Потом открыла один глаз, глянула на деревья, сквозь которые солнышко пробивается, и прошептала:

— Я умерла уже?..

Ваня пока ни слова не мог вымолвить - приходил в себя.

— Нет, я сошла с ума… — по–прежнему шепотом говорила десантница. — Такое бывает: на самом деле тут больница, а мне мерещится, что лес. И Ванька мне мерещится, и лешак… А на самом деле я в руках боевиков… Это просто мираж… Ну и хорошо, что мираж!

Ваня замотал головой и засипел:

— Я не мираж! И Березай тоже! Да и лес настоящий!

Но Стеша, не слушая его, продолжала разговаривать сама с собой:

— Ой, какая же я дура! Ну зачем я потащилась выручать его? Ну что он мне сделал хорошего?! И вот — попала в переделку! Нет, а всё‑таки: умерла я или только сошла с ума?

Ваня разозлился, сорвал крапиву — и хлестнул девчонку по голой ноге.

— Ай! — заорала Стеша. - Дур–рак! Всю изжалил! — но зато после крапивного доказательства девочка мигом пришла в себя, решила, что раз крапива не мираж, раз волдыри не мираж, то и всё остальное — тоже…

А Ваня, указывая на лешачонка, который уже освоился в лесу и, оторвав сухую ветку от какого‑то куста, с аппетитом уплетал, сказал:

— Вот кого тебе благодарить надо!.. Если бы не Березай… — но не стал мальчик договаривать, что тогда было бы, а объяснил девочке про лес, который увидел в лешачиных промежностях, когда грохнулся с подоконника. Степанида Дымова подскочила к лесному дитёнку и принялась целовать его и по зеленой башке наглаживать, спасибо, де, тебе, спаситель мой милый! Березай, занятый едой, только успевал отбиваться. Наконец девочка успокоилась и спросила:

— А куда это мы попали, а Березаюшка?

— В длугой лес, — отвечал лешачонок с набитым ртом.

Девочка с мальчиком переглянулись. Ваня попытался выспросить у лешака, что это за Другой лес, но путного ответа не добился.

Окончательно привыкнув к своему новому положению, ребята почувствовали, что погода в этом Другом лесу тоже какая‑то другая. Если в Будённовске было градусов 40 жары, то в этом лесу столбик термометра, — если он где‑то был, — едва, наверно, поднялся до 15. После пекла‑то показалось холодновато, ребята стали одеваться: хорошо, Стеша рюкзак с плеч не сбросила в палате, и теперь он при ней оказался. Ваня в свитер с оленихами обрядился, Василисой Гордеевной связанный.

— Ничего свитерок! — похвалила девочка, сама она блестящую куртешку поверх платья нацепила и голубой берет натянула на рыжие космы, теплый, дескать. На лешачонка надели красный бархатный плащ.

— Знаменосец ты наш! — сказала десантница и поцеловала лешака в лоб — тот стукнул себя кулаком в место поцелуя.

Одевшись, решили поискать какой‑нибудь источник — пить‑то по–прежнему хотелось. Да и поесть бы не мешало! Но — вначале вода, всё остальное — потом.

И быстрёхонько отыскали водопой! Лешак отыскал: неподалеку из‑под корней дуба бил ключ. Бросились к роднику, повалились на землю — и принялись лакать в три рта. Напились — и отвалились. Потом Ваня Кровохлебку полил, та хоть и вволю напилась, но молчала, — видать, не отошла еще, засуха‑то ей досталась ого какая!..

— Да–а, — вздохнул Ваня, — деньги у нас есть, да что‑то магазинов вокруг не видать, еду покупать негде!

— Ничего, — сказала Стеша, — сейчас выйдем из леса — и купим где‑нибудь хлебца!

Только вот беда: ноги‑то они отсидели в этой проклятущей больнице, не очень‑то хотели ножки сгибаться-разгибаться! Да и дорог, али там тропок, что‑то не видать было в этом Другом лесу, зато бурелом пошел, да такой! Деревья погибшие свалились на соседей — свободного места, чтоб на землю рухнуть, не было у лесин и в помине. И мертвые стволы заплел с живыми в единое целое пятипалый плющ, поэтому солнышко к подножию деревьев, где шли путники, почти не пробивалось. Да еще терновник пёр отовсюду, цепляясь за подолы и штаны, не давая шагу шагнуть. Как по такой чащобе продираться?! Да и лес‑то не на ровном месте ведь рос — куда‑то под гору они шли. И всё же лучше было идти по этому лесу, чем сидеть в больнице города Будённовска!.. Тем более что с ними лешак был, который чувствовал себя в этом Другом лесу как в своем собственном…