Ричард Длинные Руки - граф - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 31

Она поежилась.

– Что видел Адальберт – не знаю, но если посмотрит взрослый мужчина, то увидит либо дряхлого старика, либо…

Она запнулась, я подсказал:

– … могилку?

Она кивнула, поежилась, как при ознобе.

– Да. То место, где будут лежать его кости. Вон Лавор увидел высокие заснеженные горы, так теперь и близко не подходит даже к холмам. Говорит, что никто же не станет тащить его труп на Большой Хребет, чтобы там закопать? Раймон увидел себя постаревшим и в шрамах, а Марат – с одной рукой.

Ипполит вдруг громко и глупо расхохотался, повернулся ко мне.

– А что так страшишься, что в жабу превратят?.. Как будто в лягушку – лучше!

– Лучше, – сказал я с убежденностью ботаника. – То лягушка, а то жаба!

– Да какая разница?

– Большая, – ответил я значительно. – Как вы не понимаете?

– Не понимаю, – подтвердил Ипполит. – Вон и другие не разумеют.

– От жабы до лягушки дальше, чем плотнику до столяра, – пояснил я. – Ну, как бы вам доступно… Ну, знаете, как король женил сыновей, заставляя их стрелять из лука наугад, так вот выстрелил младшенький и пошел свою судьбу искать. Приходит на болото, а там жаба сидит и стрелу его держит. Джон – королевский сын аж взвился: «Ну, совсем обнаглели! Здесь же должна быть лягушка. А это что?! Нет, на это я не согласен. Мне нужна лягушка. Ля-гуш-ка!» Тут жаба говорит ему человеческим голосом: «Ну, чего ты речешь, дурачок. Ты ж понимаешь, что на самом деле я не жаба. Злой волшебник околдовал и улетел на Юг. Но ты можешь меня спасти. Если отыщешь проход в скрытое королевство и перебьешь драконов на входе, слетаешь на Юг и принесешь молодильное яблоко, выиграешь рыцарский турнир против сорока огров, ну и еще там по мелочи, вот тогда… Вот тогда чары спадут и я снова стану той, что тебе нужна, – ля-гуш-кой!»

– И что дальше? – спросила Христина, после того как я замолчал.

Я удивился:

– Как что? Он же герой, все это проделал, после чего жаба благополучно превратилась в лягушку. А он, счастливый, что все получилось, женился на ней, на лягушке.

После обеда все выползли на солнышко, расселись как старые бабы, под стеной замка, прижавшись спинами к нагретому камню. Пошли ленивые и неторопливые перемывания костей отсутствующим, рассказы о чудесах и небесных явлениях, я только начал вслушиваться, как из замка вышел очень юный лорд Родриго, комичный в детском костюмчике, имитирующем взрослый, даже шляпа с пером.

Он выглядел явно довольным, заприметив меня среди дворцовых слуг.

– Дик, – позвал он. – Иди сюда.

Я поднялся, Ипполит напомнил озабоченно:

– Мой лорд, ваша мама не велела вам отдаляться от замка.

Он фыркнул:

– Разве я отдаляюсь? Но если нет внутреннего двора, то где мне играть?.. Дик, в прошлый раз ты рассказывал про этих… как их… ну которые братья Диоскуры…

– А, – сказал я, – это греческое. Хоть что-то греки придумали стоящее. Диоскуры – это…

Мы отошли на десяток шагов, там здоровенная колода, уселись рядышком, у малыша счастливо горят глаза. С ним в самом деле общаться оказалось несложно, не понимаю, чего запаниковал Жак. Тот мусор, которым забиты, по моему мнению, мои мозги, оказался очень кстати: я рассказывал как все эллинские мифы и легенды, так и скандинавские, славянские, индийские, египетские, потом пересказывал о Гильгамеше, о происхождении Рима, о древнем мире Месопотамии, Урарту, Древнего Рима, Эллады, Македонии, мальчишка слушал с горящими глазами, уже понятно, что его не оттащишь от меня и клещами, а у меня, к счастью, в черепе столько складировано всякой ерунды, что на сто лет хватит рассказывать. Вот уж не думал, что вся эта ерунда пригодится. А когда разом перепрыгнул к человеку-невидимке Уэллса и человеку-амфибии Беляева – тоже оказалось совсем неплохо, еще как неплохо, ребенок вцепился в меня и не отпускал.

Впрочем, не такой уж и ребенок: живя в замке и видя, как петух топчет кур, а селезень – уток, он всегда знал тайну зарождения жизни, так что с интересом узнал новость, что и у бабочек так же, и у цветочков с их пестиками и тычинками, и вообще все на свете гребет под себя всех и размножает, это универсальный закон, так что ничего в этом интересного, этим вволю занимаются даже простолюдины, а особи благородного происхождения должны прежде всего думать, как обмануть другого, ограбить, втоптать в грязь, то есть о политике, искусстве, вообще о высоком, а не поддаваться простейшим инстинктам, как тараканы или богомолы.

Похоже, его не волнует пока, что он – сын хозяйки, графенок, а я на самой нижней ступеньке социальной лестницы, только поинтересовался однажды:

– Ты спишь в людской, где и Раймон?

– Да, – ответил я, вспомнив Раймона, этого молодого угрюмого парня, крупного и массивного, как молодой медведь. – Правда, сейчас я перебрался там рядом в кладовку. За дверью не так слышно, как храпит Ипполит.

Можно было не объяснять, но лучше предупредить вопрос, не стоит же рассказывать про Христину. Он не обратил внимания, сказал только:

– Раймон хороший. Мы с ним в детстве часто бегали на озеро драть раков. Это он меня научил вытаскивать их из нор… Но потом мама запретила мне ходить на озеро, боялась, что утону, хотя Раймон следил за мной, как курица за цыпленком. Он старше всего на два года, но заботился обо мне, как будто отец или даже дед за внуком…

– Раймон такой, – согласился я. – Его не надо просить о помощи. Сам всегда подбежит и подставит плечо. А как тебе Винченц, Адальберт?

Он подумал, пожал плечами.

– Винченц помешан на оружии, Адальберт – на своих мускулах. Все не могут выяснить, кто из них лучше дерется на кулаках, кто сильнее в борьбе, а кто лучше владеет оружием.

– А ты как думаешь?

Он ответил важно:

– Адальберт сильнее. Но когда бьются на мечах – Винченц обычно выигрывает.

Из замка вышла Хризия, мужчины сразу же прервали разговоры и уставились на нее жадными глазами. Не обращая на них внимания, она скомандовала:

– Лорд Родриго, вас желает видеть ваша мама, леди Элинор!.. Дик, пойдем, я покажу тебе твою комнатку.

Родриго, судя по его капризному виду, не подчинился бы и приказу мамы, однако я послушно встал, отвесил Хризии легкий поклон.

– Да, госпожа Хризия. Как скажете, госпожа Хризия. Вы живете тоже в той комнате?

– Дурак, – сказала она беззлобно. – Пойдем.

Малыш недолго плелся за нами, а в холле обогнал и понесся вверх по лестнице, взвизгивая и воинственно помахивая деревянным кинжалом.

Хризия отвела меня на третий этаж в самый конец коридора. С одной стороны дверной проем зачем-то замурован красным кирпичом, с другой – металлическая дверь, при ее виде у меня побежали мурашки по коже: больше похоже на тюремную.