– Осторожно, Крылатый, – тихо, но с угрозой сказал торговец.
– Не ошибись.
Я продолжал подходить к ним. И тут между нами мелькнуло
светящееся пятно. Солнечный котенок прыгнул на камень передо мной и сказал:
– Он прав. Не ошибись.
Реата охнула, торговец отступил на шаг. Если они и обращали
внимание на Котенка, то видели его несветящимся и неговорящим. Но мне на них
сейчас было наплевать.
– А ты еще указываешь?! – крикнул я Котенку. – Где ты был?
Почему бросил Лэна?
Котенок провел лапкой по мордочке, потом кивнул и сказал:
– Допускаю. Я виноват. Наказывай меня, а не эту глупую
девочку. Тем более что ее отец вряд ли позволит тебе рукоприкладство.
Сев на камни, я заплакал. Повязка мешала, я стянул ее и
бросил в топь. Не буду больше ни от кого скрываться. Никогда не буду! Ненавижу
их всех – и Летящих, и Крылатых, и торговцев.
Я вдруг понял, что у меня был друг. Настоящий, потому что мы
с ним вместе рисковали жизнью… и вообще стали как братья. Братья тоже могут и
ругаться, и драться, только все равно друг друга любят.
А теперь у меня нет друга.
– Мальчик… – Торговец провел ладонью по моей голове, и от
горя я даже не отстранился. – Не плачь. Я сочувствую.
– Что можно сделать? – спросил я.
– Они прилетят, чтобы обменять свои товары на наши, –
уверенно сказал торговец. – Я предложу им выкуп за твоего друга.
Плакать я перестал. Появилась какая-то надежда, и сразу
захотелось действовать.
– Его не убили? – робко спросил я.
– Нет, – поколебавшись, сказал торговец. – Ты что, не
понимаешь, что Летящие сделают с Лэном?
– Нет…
– Превратят в Летящего.
Меня замутило. Я вспомнил свой сон… про Лэна, идущего
навстречу с мечом. А еще я представил его укутанным во тьму, с черными
провалами глаз, и мне стало жутко.
– Котенок… – прошептал я.
– Что, Данька?
– Посоветуй что-нибудь!
– Торговец прав, – нехотя повторил Котенок.
– А если отбить его? – спросил я, вставая. – Ну? Слабо?
– У них мечи из мрака, – очень тихо сказал Котенок. – Таким
мечом очень легко погасить Настоящий свет. А я… я ведь совсем не умею драться,
Данька. У меня только когти и зубы. Очень маленькие когти и зубы.
В отдалении стояли все люди нашего каравана. Я посмотрел на
них – и почувствовал, как вздрагивают они от моего взгляда. От Света, который
живет теперь в моих глазах.
– У меня Настоящее зрение, – сказал я Котенку. – Это ведь
может помочь?
– Не уверен. В твоих глазах Свет. Ты увидишь лучшее, что
есть в человеке. Это может помочь, только если в них еще осталось добро.
Сомневаюсь… А в глазах Летящих – тьма. Они увидят твой страх, и твои ошибки, и
твою боль. Гораздо удобнее, чтобы причинить вред.
«И все же Летящий испугался моего взгляда», – подумал я. Но
спорить с Котенком не стал. Повернулся к торговцу и спросил:
– Ты действительно сможешь выкупить Лэна?
– Я буду торговаться до последнего, – твердо сказал
торговец. – В той мере, в какой торговался бы за собственную дочь.
Я ему не поверил. Но это была какая-то надежда.
* * *
Летящие вернулись через полчаса. Не все и уже без мечей. Они
опустились на краю болота, и торговец в одиночку подошел к ним. Как ни в чем не
бывало!
Я сидел метрах в ста, поглядывая то на башню, где сейчас был
Лэн, то на сгустки тьмы, обступившие торговца. Врет он или нет? Сможет ли
выкупить Лэна?
Минут через пять торговец взмахнул рукой, и охранники
медленно отошли от животных. Летящие не то прыжками, не то перепархиванием
двинулись к быкам. Стали отстегивать от упряжи тюки и взлетать с ними. Каждый
нес по пять-шесть тяжеленных тюков. Ого…
Не глядя, я провел рукой по шершавому камню, на котором
сидел, нащупал Котенка и бесцеремонно посадил себе на колени. Спросил:
– Они договорились?
– Не знаю, – виновато ответил Котенок. – Мало ли как у них
принято торговать. Сейчас нам скажут…
Летящие, нагрузившись сверх всякой меры, тяжело полетели к
башне. Навстречу им двигались другие, тоже с тюками, которые они сваливали
перед торговцем. И такие рейсы повторились раз десять. Каждый раз, когда
нагруженные Летящие приближались к нам, я с надеждой вглядывался в их полет.
Лэна не было.
Лишь когда последние Летящие с остатками груза скрылись, я
подошел к торговцу. Тот выглядел довольным и веселым. Правда, при виде меня
посерьезнел.
– Не вышло, Данька, – без всяких церемоний сказал он. – Увы.
Они не согласны отдать мальчика. Понимаешь, Летящие не размножаются как люди,
пленники для них – единственная возможность увеличить свою численность. Не
грусти. Ты получишь плату за двоих, и еще…
– Ты либо гад, либо лжец, – тихо зверея, сказал я. – Сними
очки!
Торговец медлил.
– Сними! Или я убью тебя, клянусь!
Торговец вздохнул и снял очки. Правда, добавил:
– Я не боюсь угроз. Но хочу, чтобы ты убедился в моей
честности.
Это немножко трудно – смотреть на человека Настоящим
взглядом. Видеть, как плавится лицо, перетекая в иные формы, теряя возможность
притворяться, скрывать что-либо…
– А ты не врешь, – с неожиданным облегчением сказал я, глядя
на торговца. – Ты просто сволочь. И даже за собственную дочь не отдал бы
больше, чем предлагал за Лэна.
Торговец поежился, как на холодном ветру. И снова нацепил
очки.
– Сейчас мы собираем их товар, грузимся и уходим, – сухо
сообщил он. – Ты подчиняешься моим приказам?
– Я помогу упаковаться, – кивнул я. Котенок за моей спиной
мяукнул от удивления. Торговец повеселел.
– Ты очень странный мальчик. Очень-очень. Но я рад, что ты
воспринял свою трагедию мужественно и…
– Я помогу вам упаковаться и дойду с караваном до ущелья, –
оборвал я его. – Потом вернусь за Лэном. А если не смогу его спасти, догоню
караван и убью тебя. Веришь, что я это сумею?
– Я с тобой полечу, – в очередной раз заявил Котенок, когда
шум уходящего каравана стал едва различим. – В конце концов, я виноват. А у
меня есть волшебство…
– И еще двадцать коготков, четыре маленьких клыка и более
мелкие зубы.