Ричард Длинные Руки - сеньор - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 93

Я некоторое время лежал, укладывая в мозгу еще и этого деревенского дьявола, простого и наглядного, таких же наглядных волосатых и вонючих демонов, вспоминал их отвратительный визг, хрюканье, горящие ненавистью глаза…

Итак, известно, что в прошлом существовала чрезвычайно высокая цивилизация. Технологическая, ибо трудно представить нетехнологическую, что натворила такое, да и есть уже доказательства, свидетельства. Даже то, что называется магией, всего лишь слабые отголоски подлинного могущества.

Где-то что-то пошло не так, грянул первый катаклизм… все-таки хочется верить, что астероид или что-то подобное. Ударил так, что едва не сорвал с орбиты. Магнитные полюса бегали по всему шарику, запад и восток сменялись не раз, земную горошину крутило и поворачивало, но удержалась на прежней дорожке, хотя, мне кажется, с земной осью что-то случилось. Недаром же говорят, что есть страны, где вечное лето, а есть, где вечная зима.

Люди все-таки выжили, хотя несколько поколений выросли вообще без солнечного света, тучи пыли и пепла закрывали небо. А ведь достаточно, как я уже говорил, всего два поколения не обучить читать и писать, и человечество скатится к каменному веку. Так что не удивительно, что к некоторым все еще исправным механизмам приходили волосатые парни с дубинами в руках, приносили жертвы, просили у синхрофазотрона удачной охоты на мамонта… ну, пусть не на мамонта, а на одичавших коров. Хотя если имела место радиация, то коровы могли вымахать и покрупнее мамонтов.

Конечно, при всех катаклизмах уцелели какие-то подземные бункеры, атомные станции или то, что пришло вслед за примитивной атомной или термоядерной энергией. Некоторые дали течь, имели место многочисленные мутации. Если какое-то племя поселилось возле работающей атомной станции, откуда в течение тысячи лет шла сильнейшая утечка радиоактивного вещества, то можно себе представить, какие мутации могли накопиться…

Ладно, это все понятно. Понятно, откуда все эти тролли, гоблины, огры и прочие эльфы. Понятно, что людей если и было сперва намного меньше, то все равно сумели отвоевать себе клочок земли, расплодились, начали теснить остальных, скопом зачислив в нечисть, которую надо уничтожать. И так уничтожали долго, медленно, тесня шаг за шагом, время от времени поднимаясь до таких высот овладения магией… если магией, а не супертехнологией, что снова то Великое Оледенение, то Огненный Дождь, то Звездный Вихрь…

Понятно даже то, что однажды люди очень серьезно раскололись на два враждебных лагеря. До этого они постоянно раскалывались на тысячи лагерей, постоянно нападали друг на друга, что иной раз вызывало настоящие катаклизмы для всей планеты, но теперь именно на два. И оба провозгласили, что построят на планете царство небесное. И оба решили стереть с лица земли всю нечисть.

Непонятно только, какую нишу занимает этот псевдодьявол, что уволок ведьму из Беркли. Он и его демоны, что, судя по воплям священника, таскают жертвы в свой ад, где мучают их души. Что за ад, что за души, с этим надо разобраться, иначе сами со мной разберутся, если попаду между их жерновами.

Утром я проснулся сам, полежал, приходя в себя. Во всем теле еще ломота, это жуткая скачка чуть не вытрясла душу, даже сейчас чувствую, как внутри все перемешалось.

За окном привычные звуки ударом молота по железу, это кузнец выполняет срочные заказы, пахнет свежим хлебом, навозом, свежепривезенным сеном.

Кое-как поднялся, подвигался, разминая поясницу. Крикнул нетерпеливо:

– Эгей, Фриц!.. Спишь?

Дверь робко приоткрылась, заглянула конопатая глупая морда с торчащими в разные стороны волосами.

– Нет, ваша милость, я здесь.

– Почему не будишь? – спросил я строго. – Всегда будил, а сейчас что? Ладно, неси воду, а внизу пусть там на стол, да побольше. Я после вчерашнего коня могу съесть.

– Бочка с водой готова, – ответил он, отводя взгляд. – А на стол… да уже ставят, ставят!

Я наскоро помылся, что-то в интонациях этого Фрица не понравилось. Уж не переворот ли готовится, я же нарушил главную заповедь церкви. Или не главную, но, как мне кажется, очень важную.

Наверное, я потерял даже свою паладинность, утратил, ибо паладины в своих высоких устремлениях и следовании идеалам зашли даже дальше ястребов церкви. Церковь, какие бы высокие цели ни провозглашала, а они в самом деле высокие, все-таки делит мир на «наших» и «ненаших». По ее идеологии я обязан был вступить в поединок с дьяволом и вырвать из его лап успевшую покаяться преступницу. Но мое человеческое естество возмущается такой несправедливостью: можно всю жизнь чикатилить, а перед смертью в последнюю минуту покаяться, и вот тебе полное прощение.

В нижнем зале за столом уже сидели Зигфрид, Ульман и Гунтер, сенешаль и двое из наиболее старательных стражников. Ульман выглядел бледным, я не сразу заметил, что в поясе он стал почти вдвое толще.

– Чего не завтракаете, морды? – спросил я. – Ну что за ритуал, ждать меня? Остывает, вот какие запахи… Ульман, что с тобой? Что за повязка?

Все молчали, Ульман пробормотал:

– Это дверью… зацепило, заживет.

Гунтер буркнул:

– Крепко зацепило. Клок мяса вырвало.

– Когда?

Ульман почему-то смолчал, ответил Гунтер:

– Он с этими двумя заперся в церкви. Пока священник читал молитвы, они пробовали держать двери. Тогда его и садануло в бок…

Я вылез из-за стола, подошел, Ульман покачал головой.

– Ваша милость, теперь ваша сила не поможет.

– Почему?

– Священник сказал, что отныне вы не паладин. Отныне вы такой, как и мы, а то и ниже. Всякий христианин должен защищать христианскую душу от лап дьявола!

Я зашел к нему со спины, все молча следили за нами, лица хмурые, в глазах тревога.

– Покажи рану, – велел я.

– Но, ваша милость…

– Снимай повязку!

Он вздохнул, снял прямо за столом рубашку, тряпок наверчено в десять слоев, и почти сразу же пошли все увеличивающиеся пятна крови. Сперва застывшие, потом уже свежие. Сцепив зубы, он отодрал последний слой, рана раскрылась, пошла бледная кровь пополам с сукровицей.

– Во имя господа, – произнес я и возложил на его плечо руку. Я чувствовал, что мог бы и не возлагать, некая сила изошла из меня, а Ульман вздрогнул, непонимающими глазами смотрел на рану. Кровь свернулась в коричневые комочки, они осыпались, а края раны сошлись, снизу выдавило последние сгустки крови, и на месте разреза образовался длинный шрам.

– Но как это возможно! – воскликнул он. – Вы же нарушили… это же противу церкви!

– Я паладин не церкви, – ответил я, чувствуя, как внутри задрожали незримые жилки. – Даже не церкви… Я – паладин самого творца. А это значит, я живу и действую по его заповедям. Мне по фигу всякие толкователи. Даже если они честные. Дурни тоже честные. А если вообще идиоты… Нет уж, я лучше напрямую, благо это не президент, к нему можно обращаться без посредников.