— Нет, не так, — возражаю я. — Когда-нибудь…
Я отворачиваюсь. Я чувствую, что могу сломаться под бременем печали от отъезда. Вся моя решимость держится на натянутой струне, готовой лопнуть.
Я киваю.
— Когда-нибудь мы еще увидимся.
— Береги себя.
Я обнимаю Сару, крепко ее сжимаю и никогда не хотел бы выпускать из своих объятий.
— Я вернусь к тебе, — говорю я. — Обещаю, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни, я вернусь к тебе.
Ее лицо уткнулось мне в шею. Она кивает.
— Я буду считать минуты, пока ты не вернешься, — отвечает она.
Последний поцелуй. Я опускаю ее на землю и открываю дверцу пикапа. Я не отвожу своих глаз от ее. Она закрывает рот и нос руками, и мы оба не можем оторвать взгляд друг от друга. Я захлопываю дверь. Шестая задним ходом выезжает со стоянки, останавливается, включает переднюю передачу. Марк и Сара идут к краю стоянки, глядя, как мы уезжаем, у Сары по обеим щекам текут слезы. Я поворачиваюсь на сиденье и смотрю в заднее стекло. Я поднимаю руку и машу, Марк машет в ответ, но Сара только смотрит. Я смотрю на нее до конца, она уменьшается, теряет очертания вдалеке. Пикап замедляет ход, поворачивает, и оба они пропадают из вида. Я разворачиваюсь по ходу движения, смотрю на пробегающие мимо поля, закрываю глаза, рисую себе лицо Сары и улыбаюсь. «Мы еще будем вместе, — говорю я ей. — А до того дня ты будешь в моем сердце и в каждой моей мысли».
Берни Косар поднимает голову и кладет мне на колени, а я кладу руку ему на спину. Пикап, подрагивая на дороге, едет на юг. Мы четверо вместе едем в следующий город. Где бы он ни был.