Бродяги Севера - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Оливер Кервуд cтр.№ 186

Он слышал ее красивый смех, когда она шутила над ним в госпитале; она поцеловала его тогда; она вступала из-за него в бой; она в ужасе цеплялась за него, когда ее ослепляла молния.

Она менялась, как солнце, облако и ветер, и каждая перемена в ней приводила его в восторг.

– Нет, – сказал он, – я не буду задавать вопросов. Я не стану спрашивать о том счете, который может предъявить вам к платежу Кедсти, потому что вы все равно не станете его оплачивать. Если вы отказываетесь сейчас бежать со мной, то не побегу и я. Я остаюсь здесь, и пусть меня повесят. Я вовсе не намерен задавать вам сейчас вопросы, поэтому не волнуйтесь. Но если вы сказали правду, что вы настоящая северянка, то вы вернетесь на Север со мной, иначе остаюсь здесь и я.

Она глубоко вздохнула, точно гора свалилась у нее с плеч. Ее глаза-фиалки просияли, и на дрожавших губах появилась улыбка. По ней, точно молния, пробежала тихая радость, и она не старалась ее скрыть.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала она. – Очень приятно слышать. Я еще ни разу не испытывала удовольствия от того, что кто-то из-за меня может быть повешен. Но все-таки вы отправитесь один, а я останусь. Теперь вовсе не время нам пререкаться по всем этим вопросам, потому что скоро возвратится Кедсти, а мне к тому времени надо еще окончательно просушить волосы и указать вам лазейку, в которой вы должны спрятаться.

Она снова принялась за свои волосы. Кент увидел в зеркале, что она все еще улыбалась.

– Я не буду спрашивать вас, – заговорил он опять, – но если бы только вы могли понять, как пламенно я хотел бы знать, где сейчас Кедсти, как вы вошли в контакт с Фингерсом, почему вы заставили всех думать, что уехали отсюда, и вдруг возвратились, и сказали бы мне хоть два слова, я оставил бы вас в покое.

– Это Муи, старый индеец, – ответила она. – Он догадался, что я скрываюсь именно здесь, он же устроил так, что в отсутствие Кедсти ко мне пришел Фингерс и сообщил мне, что именно вы послали его ко мне. Я даже знала, что вы не умрете. Мне сказал об этом Кедсти. И я помогла бы вам по-своему, если бы не вмешался Фингерс. Сейчас Кедсти сидит в гостях у Фингерса, и все случилось в его отсутствие. Вся эта система придумана Фингерсом.

И вдруг она насторожилась. Гребешок так и остался у нее в волосах. Кент тоже услышал донесшийся до них звук. Что-то громко стукнуло в стекло занавешенного окна. А окно это отстояло от земли на целых две сажени.

Слегка вскрикнув, девушка положила на туалетный столик гребешок, подбежала к окну и замахала занавеской. А затем быстро связала волосы в узел и бросилась к Кенту.

– Это Муи, – сказала она. – Кедсти идет!

Она схватила его за руку и повлекла к двум занавескам, висевшим на проволоке на кольцах у изголовья постели. Она раздвинула их. За ними, как показалось Кенту, висело неисчислимое количество женских платьев.

– Спрячьтесь под ними! – прошептала она, полная тревоги. – Нравится вам или нет, но вы должны это сделать. Заройтесь в них и молчите. Если Кедсти найдет вас здесь, то…

Она посмотрела на него, и ему показалось, что в ее глазах на этот раз светился уже настоящий страх.

– Если он застанет вас здесь, – продолжала она, вцепившись в него руками, – то это будет для меня ужасно. Я не могу сказать вам именно теперь, что это такое, но это будет для меня хуже, чем смерть. Обещаете ли вы мне оставаться здесь, что бы ни произошло и что бы вы здесь ни услышали? Могу я надеяться на вас, Кент?

– Только в том случае, – ответил он с дрожью в голосе, – если вы не будете звать меня Кентом.

– Могу я надеяться на вас, Джимс, даже и в том случае, если сейчас произойдет что-нибудь ужасное? Тогда, вернувшись назад, я поцелую вас. Я вам это обещаю.

Она ласково провела руками по его плечам, затем быстро повернулась, вышла через оставшуюся полуоткрытой дверь и захлопнула ее за собой.

С минуту он простоял там, где она оставила его, и глядел на захлопнувшуюся за нею дверь. Ее близость к нему в последние мгновения, ласковое прикосновение ее рук, выражение ее глаз и обещанный поцелуй, – все это делало его совершенно равнодушным и к самой двери и к той стене, упершись в которую он должен был стоять. Он видел только ее лицо, каким оно было в последний момент, ее глаза, дрожавшие губы и страх, который она не сумела от него скрыть. Она побаивалась Кедсти. Он был убежден в этом. И недаром она пообещала поцеловать его. Какая-то почти трагическая серьезность вдруг овладела ею. Она назвала его не Джемсом, а Джимсом, как обыкновенно матери зовут своих маленьких детей, когда хотят их приласкать. И его сердце бурно забилось, когда он подошел к двери и стал прислушиваться. Теперь он знал, он был уверен, что если бы она вдруг стала кричать и даже звать к себе на помощь, то и тогда бы он не вышел из этой комнаты.

Через некоторое время он приотворил дверь, так, чтобы до него могли долетать голоса. Ведь она ему этого не запрещала! Через щелку двери он увидел слабый свет от горевшей внизу, в передней, лампы. Но никаких звуков до него не долетало, и он понял, что Муи забежал вперед и только предупредил их заранее, что Кедсти идет.

В ожидании он огляделся по сторонам. Первое впечатление было таково, что Маретта жила здесь уже давно. Это была настоящая женская комната без малейших признаков того, что ее заняли недавно. Он знал, что раньше здесь помещался сам Кедсти, но в ней уже ничего не осталось после Кедсти. Затем, разглядывая расставленные предметы, он более уже не сомневался, что Маретта Радисон действительно была родом с Дальнего Севера. Теперь он верил этому абсолютно. И очарованный тем откровением, которое сообщили ему ее вещи, он остановился перед ее туалетным столом.

Затем, точно магнит, его взоры притянул к себе целый ряд туфелек и ботинок, стоявших на полу сбоку туалетного стола.

Он уставился на них с удивлением. Никогда еще в жизни своей он не видел такого количества дамской обуви и все для одной и той же пары ног. И это была вовсе не северная обувь. Каждая отдельная пара была на высоких каблуках. Здесь были ботинки на пуговицах, на шнурках, рыжие, черные и белые, высокие и низкие, на таких каблуках, которые того и гляди, сломятся. Он покачал головой, подошел к ним и, подчинившись какому-то чисто автоматическому импульсу, поднял с пола маленькую атласную туфельку.

Ее размеры поразили его и наполнили священным трепетом. Он заглянул внутрь. В ней еще уцелел штемпель фирмы Фавра из Монреаля.

Вся эта обувь, более чем что-либо другое из окружавших его предметов, заставила его опять задать себе вопрос: кто же такая Маретта Радисон?

И этот вопрос стал заслонять собою для него все другие вопросы, и все вместе они никак не могли уложиться в его голове. Если она из столицы, из Монреаля, то зачем отправляется на Север? А если она с Севера, если она действительно настоящая северянка, то зачем ей понадобилась там вся эта бесполезная обувь? И зачем она явилась на пристань Атабаску? Что она для Кедсти? Почему скрывается именно у него? Почему…