Половая психопатия - читать онлайн книгу. Автор: Рихард фон Крафт-Эбинг cтр.№ 80

Когда на допросе 9 июня 1901 г. энергично убеждали К. во всем сознаться и прочли ему сильно обличающие его показания свидетелей, К. пришел в состояние сильного возбуждения, кричал и плакал и как-то растерянно воспринял предъявленные ему обвинения.

О прежнем образе жизни К. рассказывали следующее. Родился он в 1873 г., следовательно, ему было 29 лет; ко времени его рождения родители были уже преклонного возраста (отцу 63 года, матери 40 лет); данных, указывающих на плохую наследственность, не оказалось. Он прилежно 8 лет учился в народной школе, но успехи были незначительные, как говорили, потому что он ничего не удерживал в памяти. В свидетельстве К. об окончании школы значится: по естественной истории и естествознанию неудовлетворительная отметка, по арифметике, географии и истории — не вполне удовлетворительная, прилежание — малое. Но нравственное поведение его в то время было удовлетворительное.

После школы К. поступил к щеточнику, но оказался непригодным; он поступил на работу в каменоломню и с того времени работал поденщиком или матросом.

20 лет К. взяли на военную службу, и за 3-летний срок он не сделал никаких успехов по службе; учебную команду он посещал также без достаточного успеха, 11 раз он был наказан.

В гражданском состоянии К. тоже несколько раз подвергался наказаниям. После увольнения с военной службы до дня ареста он вел беспокойную жизнь, часто не имел работы; за это время, то есть менее чем за 3 года, он, как видно по рассеянным в его бумагах данным, менял более 15 раз места службы, на многих он оставался самое короткое время.

В остальное время он много бродил. 6 раз он был в больнице и провел там в общей сложности 7 месяцев, по крайней мере 2 месяца он пробыл в заключении.

Работоспособность К., то есть прежде всего его способность что-либо изучить, no-видимому, была очень невелика: его можно было употребить только для самой простой поденщины; даже к крестьянскому труду, требующему известной ловкости и умения, К. был неспособен.

Судебные врачи дали заключение, что обвиняемый страдает в легкой степени идиотизмом и что он вследствие недостаточного развития морального чувства, обусловленного умственной неразвитостью, не может считаться вполне вменяемым, следовательно, не может в полной мере отвечать за свои поступки.

Специалисты разъяснили, что под «идиотизмом» они имеют в виду слабоумие, недоразвитость, именно такую степень слабоумия, которая не уничтожает вменяемости обвиняемого.

При осмотре К. сознался, что он повторно добивался и достигал половых сношений со старыми женщинами, кроме того, он дал важное показание, что 17 лет он в первый раз имел половой акт, будучи соблазнен старой женщиной.

Отзыв был следующий:

1. К. в легкой степени слабоумный, психопатически недоразвитый субъект; но умственная неразвитость не достигает степени, освобождающей его от уголовной ответственности.

2. Находился ли К. при совершении преступления в состоянии патологического помрачения сознания, не удается установить.

3. В настоящее время К. страдает истерией, и наблюдаемые у него расстройства речи и походка, если только они не вызываются злым умыслом, должны рассматриваться как проявления указанного заболевания.

Истерия К. поддается лечению и не устраняет наказуемости, хотя при определении меры наказания она должна быть принята во внимание.

10 мая 1902 г. К. был помещен в исправительное заведение Г., и 13 июня 1906 г. был переведен в исправительное заведение С, для отбывания пожизненного заключения.

Врач исправительного заведения С. сообщал, что К. показывает признаки легкой степени слабоумия, мало разговаривает и хорошо уживается с прочими заключенными.

Как о достойном упоминания обстоятельстве врач сообщает об одном замечании К., которое последний, сидя на окне и заметив проходящую довольно старую женщину, пробормотал про себя, предполагая, что его никто не слушает: «Эту бы еще можно поставить, ей можно было бы еще всыпать».

Из сообщений директора заведения, который в течение 3 с половиной лет наблюдал К., явствует еще следующее:

К. во время заключения вел себя образцово. Он ни разу не подвергался дисциплинарному взысканию за нарушение внутреннего распорядка в заведении, что бывает весьма редко.

Он производит впечатление человека, в полной мере сознающего тяжесть своего преступления, считающего меру наказания правильной, поэтому примирившегося с обстоятельствами и как будто бы нашедшего в этом, конечно, относительное, успокоение.

Признаков недостаточности или спутанности памяти, затруднения речи и т. п. не наблюдалось. Также никогда не удавалось обнаружить у него половое извращение.

Следует еще упомянуть о большой привязанности К. к своей матери: чтобы находиться ближе к ней и чтобы она могла его посещать, он денежными пожертвованиями добился перевода из Г. в С.

г) Ткань в роли фетиша

Существует третья группа фетишистов, фетишем которых является не часть женского тела или платья, а определенная ткань или материал, который, вне зависимости от применения его в одежде женщин, может вызывать или усиливать половые ощущения. Обычно такую роль играют меха, бархат и шелк.

Эти случаи отличаются от ранее описанного фетишизма обуви тем, что материал не имеет определенного отношения к женскому телу (как, например, дамское белье) или его частям (например, башмаки и перчатки) с их дальнейшим символическим значением.

Этот фетишизм, охватывающий целую группу однородных предметов, не может так же быть сведен к случайной ассоциации, наподобие стоящих совершенно особняком случаев с ночным колпаком и обстановкой спальни. Остается допустить, что происхождение этого фетишизма обусловлено у некоторых субъектов с повышенной чувствительностью определенными тактильными ощущениями (может быть, ощущение легкого щекотания, родственное сладострастному ощущению).

Приведем самонаблюдения человека, одержимого этим странным фетишизмом.

Наблюдение 122. Н., 37 лет, из невропатичной семьи, сам невропатической конституции.

«С ранней молодости мне свойственна глубоко укоренившаяся страсть к мехам и бархату; они вызывают у меня половое возбуждение, вид их и прикосновение доставляют мне сладострастное наслаждение.

Я не вспоминаю никакого события, которое вызвало бы эту странную склонность (как, например, совпадение во времени появления первого полового влечения с их восприятием, или же первое возбуждение, вызванное одетой в них женщиной); вообще я не помню происхождения моей страсти.

Этим я не исключаю возможности такого события, случайной связи первого впечатления и основанной на нем ассоциации, но не считаю такое стечение обстоятельств вероятным, так как полагаю, что оно глубоко врезалось бы в мою память.

Я знаю только, что, будучи еще малым ребенком, я живо стремился к тому, чтобы видеть и поглаживать меха, и испытывал при этом смутные сладострастные ощущения. С первым пробуждением половых представлений, то есть как только мои мысли обратились к женщине, у меня уже проявлялось влечение к женщинам, одетым в меха.