Чистилище. Забытые учителя - читать онлайн книгу. Автор: Александр Токунов cтр.№ 7

Константин Фёдорович говорил, что поведение других анклавов — часть древней Большой Игры, которая началась не здесь и не сейчас. Искусство манипуляции другими — основа их политики, единственные, кем они не могут манипулировать в настоящее время, — это мутанты, но тех вполне можно просчитать. И Объединённый генералитет анклавов вполне успешно это делает.

Генералитет действует по старинке — дает массам иллюзию свободного выбора, но на самом деле ведет анклавы одним из самых привычных путей и действует только к своей выгоде, имея целью сохранить привычный порядок вещей как можно дольше.

Видя сущность тех, кто управляет другими анклавами, Константин Фёдорович старался вести с ними как можно меньше общих дел. У Крылатского даже была своя торговая площадка, в обиходе именуемая Рынком, которая находилась на удалении от анклава. Чужих в анклав не пускали и, по мнению Володьки, правильно делали. Нечего пускать к себе в дом тех, кто обращается с людьми как со скотиной.

На вопросы тогда ещё маленького Володи: как же люди могут позволять так поступать с собой? — Константин Фёдорович отвечал так, и взгляд его при этом становился жёстким, почти ненавидящим:

— Люди в толпе превращаются в стадо баранов, думающих, что всегда кто-то всё будет решать за них. Толпа не способна нести ответственность — они думают, что ответственность за решение толпы несут все, но на деле НИКТО ни за что не отвечает. Это принцип демократии. Знаешь, что такое демократия? — спрашивал Константин Фёдорович подростка Володю, уютно расположившегося в огромном кресле напротив искусственного камина. И тут же сам давал ответ на свой вопрос: — Демократия — это власть народа, но народа, имеющего рабов. Говорят, что демократия зародилась в Греции, но на самом деле она возникла намного раньше. Греческие полисы были маленькими городами-государствами, которые постоянно враждовали между собой. И были в тех городах мужи, главы наиболее богатых родов, которые имели множество слуг и рабов. Рабами обычно делали пленников или забивали в колодки за долги. И вот этим мужам нечего было делать, кроме как заниматься ПОЛИТИКОЙ — дискутировать и с лёгкостью решать судьбы других. В России тоже появилась демократия. Знаешь когда?

— В девяностые прошлого века.

— Правильно! — одобрил Константин Фёдорович. — Тогда до власти дорвались олигархи, бандиты и стяжатели. В стране был развал, а власть не могла и не хотела ни на что влиять. Тот порядок, который был на местах, разрушался, а народ падал в бездну нищеты. Коррупция и кумовство захлестнули Россию повсеместно. Правда, к началу нового века стали происходить некоторые изменения, но и они были неоднозначны. А первый демократический переворот случился в 1917-м. Было это более ста лет назад. Читал историю?

— Да, — подтвердил Володька. В свои двенадцать лет он уже осилил добрую половину обширной библиотеки Константина Фёдоровича.

— Так вот, Володенька, можно сколько угодно говорить о германских агентах влияния, масонских и сионистских заговорах — это тоже было. Но власть сама на протяжении более трёхсот лет угнетала простой народ — тружеников. Те же, кто пытался эту ситуацию переломить или хотя бы изменить хоть что-то, неизменно терпели поражение, ибо эти изменения не были выгодны ни одной из правящих элит. А потом, после 1905 года, менять что-либо было уже поздно. Начался обратный отсчёт.

В свободное время, которого было очень мало, Константин Фёдорович читал лекции по мировой истории и истории России для учеников старших классов, ему было что рассказать. Однако большую часть его времени отнимали государственные дела — нужно было вести тонкую игру, лавировать между анклавами и ни в коем случае не допускать их во внутренние дела родного поселения.

Вообще, учителями в анклаве были профессиональные специалисты, каждый из которых был обязан выделять два часа своего личного времени для проведения занятий в школе.

Мама, например, преподавала радиодело, Владимир Воронов (или просто Ворон) читал курс истории России, Данаифар преподавал биологию, а Игорь Эдуардович — черчение и основы инженерного дела.

Полезных специальностей было много, и Константин Фёдорович надеялся, что каждый ребёнок сможет найти себе занятие по душе. Школьное образование продолжалось до шестнадцати лет, после этого следовало трёхлетнее обучение по профессиональной специальности. Работать в анклаве начинали, как правило, в старших классах школы — совсем ещё молодые люди шли в помощники к опытному профессионалу. Были распространены трудовые и военные династии, как правило, сын наследовал дело своего отца или матери, таким образом обеспечивалась преемственность поколений. Были и общие работы, в которых обязаны были принимать участие все жители как Нижнего (так называли бункер), так и Внешнего (так называли поселения зараженных) городов.

Детей Внешнего и Нижнего городов обучали одинаково. Но жизнь заражённых была короткой, поэтому в программе их обучения больше внимания уделялось прикладным дисциплинам.

Сам Володька пошел в следопыты, так в просторечии именовались Силы Внешнего Реагирования. В полномочия СВР входило патрулирование территорий анклава, соблюдение порядка за пределами бункера и поддержание контактов с общинами заражённых. А после постройки аэростата Владимир стал им командовать.

Были и так называемые Пасдаран е Имам, Стражи Имама, особая группа из десяти — пятнадцати человек. Это были представители первого и второго поколений заражённых, а также те, кто заразился недавно. В их обязанности входила охрана Аиши Эттингер и её свиты, а также поддержание порядка во Внешнем городе.

Эттингер была женой Имама и негласной правительницей Внешнего города после смерти полковника Краснова. Она заразилась пять лет назад, и Константин Фёдорович выделил ей, а также нескольким своим заражённым сторонникам жилище во Внешнем городе, которое было расположено в одном из особняков.

Отец говорил, что в том особняке когда-то располагалась дача одного из высокопоставленных должностных лиц. Потом, когда Мина Хан приняла решение о добровольном заражении с целью воссоединения с мужем, они заняли этот коттедж, где она и проживала до настоящего времени. «Мина Хан» было одним из имён Лизхен Вайс — супруги Кондора Вайса. Позже родились близнецы: Ингидерда, которую чаще всего называли Ингой, и Густав.

Таким образом, можно сказать, что Аиша Эттингер въехала в родовое гнездо Вайсов.

Итак, в Верхнем городе (также называемом Внешним) жили те, что заразился Штаммом Вильмана или уже родился заражённым. Это было связано с тем, что и Константин Фёдорович, и генерал Николаев принципиально по-иному, чем в других анклавах, относились к заражённым, не считая, что этих людей необходимо сразу уничтожать. Да и в бункере не хватало профессиональных военных, которые всегда находились на переднем крае обороны, а следовательно, заражались чаще других. Неправильно было жертвовать ими и ставить крест на ещё живых людях.

Жизнь заражённых отнюдь не была светлой и сахарной. Практически каждую неделю, а то и каждый день приходилось нести тяжкие потери. Мутировать мог любой и в любое время, и нет тяжелее участи, чем собственными руками убить своего друга, брата, сестру, мать или отца. Но Константин Фёдорович говорил, что, убивая мутировавшего, ты освобождаешь его душу, избавляя её от жизни в терзаемом теле. Вирус, по его мнению, вносил в геном человека новые данные, и мутировавший уже не мог сопротивляться своим позывам и инстинктам.