Эндер в изгнании - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 6

Тема: Вы знаете правду

Вам известно, кто решает, что писать. Не сомневаюсь, у вас даже найдутся предположения о причинах. Но в защиту своих эссе или того, как они используются другими, я не скажу ни слова.

В свое время вы использовали сестру Эндрю Виггина для того, чтобы убедить его вернуться в космос и одержать победу в войнушке, которую вы вели. Девочка неплохо справилась с заданием, да? Такая послушная, делает все, что ей скажут.

Что же, у меня есть для нее задание. Однажды вы отправили к ней брата, чтобы ему стало полегче и не так одиноко. Она снова ему потребуется – и намного больше! – но только на этот раз он не сможет к ней прилететь. На сей раз никакого домика у озера.

Впрочем, не существует причины, по которой она не смогла бы полететь к нему. Зачислите ее в Межзвездный флот, назначьте ей зарплату консультанта – что угодно. Но она и ее брат – они нужны друг другу! Нужны много больше, чем жизнь на Земле.

Не стоит докапываться до ее скрытых мотивов. Помните: она умнее вас, и своего младшего брата она любит куда сильнее вас. Кроме того, не забывайте: вы порядочный человек. Вы разбираетесь в том, что правильно и хорошо. Ведь вы же всегда старались проложить путь тому, что правильно и хорошо, – или я ошибаюсь?

Прошу оказать нам обоим услугу: возьмите это письмо и сожгите его, а пепел засуньте туда, где не светит солнце.

Ваш преданный и скромный служитель – преданный и скромный служитель всех и каждого – скромный и преданный служитель правды и благородного шовинизма,

Демосфен

А как проводит время тринадцатилетний адмирал?

Никаким кораблем он командовать не будет – это было прямо заявлено Эндеру в день присвоения звания. «Звание отражает ваши достижения, – сказал ему адмирал Чамраджнагар, – но ваши обязанности будут соответствовать уровню обучения».

А чему он обучался? Играть на симуляторе в виртуальную войнушку. Теперь не осталось никого, с кем воевать, – стало быть, он… не обучился ничему!

Ах да, еще одно: он умеет вести детей в бой, до последней капли выдавливать из них усилия, сосредотачивать их таланты и умения на боевой задаче. Но пребывание детей здесь утратило цель, и они один за другим улетали домой.

Каждый из них приходил к Эндеру попрощаться.

– Скоро ты вернешься домой, – сказал ему Хань-Цзы по прозвищу Хана-Цып. – Они должны подготовиться, чтобы как следует поприветствовать героя.

Он направлялся в Тактическую школу, чтобы овладеть той малостью наук, которая оставалась ему для получения школьного аттестата.

– Так что я смогу прямиком поступить в колледж, – объяснил он.

– У пятнадцатилетних в колледже всегда все тип-топ, – ответил ему Эндер.

– Мне нужно будет постараться с учебой, – сказал Хана-Цып. – Окончить колледж, выяснить, чем заняться в жизни, а потом найти себе жену и завести семью.

– Продолжить свой жизненный цикл? – спросил Эндер.

– Мужчина без жены и детей – угроза цивилизации. Один холостяк – досадная оплошность. Десять тысяч холостяков – открытая война.

– Обожаю, когда ты демонстрируешь мне перлы из кладези китайской мудрости.

– Я китаец, поэтому мне приходится высасывать мудрость из пальца, – с ухмылкой ответил Хань-Цзы. – Эндер, приезжай ко мне! Китай – прекрасная страна. В Китае разнообразия больше, чем во всем остальном мире.

– Если смогу, приеду, – ответил Эндер.

Он не стал указывать своему бывшему взводному на тот факт, что в Китае полно людей и что смесь хорошего и плохого, сильного и слабого, храброго и трусливого обречена присутствовать примерно в той же пропорции, в какой существует в любой стране, культуре, цивилизации… и даже в отдельной деревне, в доме, в сердце каждого человека.

– О, еще как сможешь! – заявил Хань-Цзы. – Ты привел человечество к победе, это знают все. Ты можешь делать все, что захочешь!

«Но только не лететь домой», – подумал Эндер. А вслух ответил:

– Я не знаю своих родителей.

Ему хотелось произнести эти слова шутливо, в том же тоне, с которым говорил Хана-Цып, но в эти дни все шло наперекосяк. Может, поселившаяся в душе угрюмость соответственно окрашивала все его слова – хотя сам он этого не слышал? Или дело в Хань-Цзы, который не сумел понять шутку Эндера. Может, он и остальные дети еще слишком хорошо помнят, что происходило с Эндером ближе к концу войны, когда они всерьез опасались за его рассудок. Эндер знал, что рассудок его в норме, и в определенном смысле он его как раз осваивал. Глубоко понимающий, обладающий цельной душой, безжалостно сострадательный мужчина, способный полюбить чужих настолько глубоко, чтобы понять… И в то же время настолько отстраненный, чтобы, воспользовавшись этим знанием, убить.

– Родители! – безрадостно сказал Хань-Цзы. – Знаешь, а мой старик сидит в тюряге. Или, может, уже вышел. Он заставил меня смухлевать на экзамене, чтобы я точно сюда попал.

– Тебе вовсе не нужно было мухлевать, – ответил Эндер. – Ты настоящий боец.

– Но моему отцу нужно было, чтобы я его послушался. Если бы я поступил сам, от этого не было бы никакой пользы. Именно так он ощущает свою значимость. Теперь я это понимаю. И планирую стать отцом получше, чем он. Я – хороший родитель!

Эндер рассмеялся и обнял его, а затем они попрощались. Но разговор ему запомнился, он понял, что Хана-Цып воспользуется полученными навыками и станет отличным отцом. И многое из того, что он усвоил в Боевой школе и здесь, в Командной школе, очевидно, послужит ему на пользу. Терпение, абсолютный самоконтроль, изучение возможностей подчиненных, что позволяет компенсировать недостатки обучения.

«А я – чему обучен я? Я – глава племени, – подумал Эндер. – Вождь. И мне всецело доверяют действовать в общих интересах. Но это доверие означает, что именно мне решать, кому жить, а кому умирать. Судья, палач, генерал, бог. Вот чему я обучен. И обучен хорошо – я себя показал. А сейчас я просматриваю в Сети список вакансий и не могу найти ни одной подходящей мне, ни единой, которой бы я подходил. Никому не требуются племенные вожди, ни в одной деревне нет вакансии короля, ни одна из религий не ищет воина-пророка».

Официально предполагалось, что Эндеру ничего не известно о ходе слушаний по делу бывшего полковника Хайрама Граффа в военном трибунале. Считалось, что Эндер слишком юн и чересчур вовлечен в это дело лично, и потому после нескольких утомительных тестов психологи заявили: душевное состояние Эндера слишком хрупко, чтобы предъявлять ему последствия, которые повлекли за собой его действия.

Ну да, вот сейчас они обеспокоены!

Но ведь именно в этом и состоит суть разбирательств, ведь так? Действовали ли Графф и другие официальные лица – но преимущественно персонально Графф – должным образом, когда использовали детей, отданных на их попечение? Все было очень серьезно, и по тому, как взрослые офицеры умолкали или отворачивались, когда Эндер входил в помещение, он совершенно резонно заключил, что какие-то из его прошлых действий повлекли скверные последствия.