Пропасть Искупления - читать онлайн книгу. Автор: Аластер Рейнольдс cтр.№ 12

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Пропасть Искупления | Автор книги - Аластер Рейнольдс

Cтраница 12
читать онлайн книги бесплатно

Клавэйн наконец отвернулся от океана, и Скорпион счел это добрым знаком. Старый сочленитель двинулся медленным, экономным шагом, не глядя под ноги, но с наработанной уверенностью огибая приливные лужицы и иные препятствия.

Они шли обратно к палатке.

– Скорпион, я много наблюдал за небом, – сказал Клавэйн. – По ночам, когда не было облаков. И кое-что видел в последнее время. Вспышки. Какое-то движение. Признаки чего-то огромного, словно там на секунду отодвигали занавес. Теперь ты точно сочтешь меня выжившим из ума.

Скорпион не знал, что и думать.

– Один, да на необитаемом острове – тут любому начнет мерещиться.

– Но вчера не было туч, – продолжал Клавэйн. – И позавчера. И я ничего не видел. Никаких признаков появления нового корабля на орбите.

– Мы тоже ничего не заметили.

– Как насчет радиопереговоров? Лазерных сигналов?

– Эфир совершенно пуст. Ты прав, нет смысла ломать над этим голову. Но, нравится нам это или нет, у нас есть капсула, и она никуда не денется. Мне бы хотелось, чтобы ты сам на нее взглянул.

Клавэйн убрал волосы с глаз. Морщины превратились в расселины и овраги – не лицо, а поверхность планеты, изуродованная эрозией. Скорпион подумал, что за полгода, проведенные на острове, сочленитель состарился лет на десять, а то и двадцать.

– Ты сказал, внутри кто-то есть.

Пока шел разговор, в облачном ковре образовались прорехи. Проглядывавшее в них чистое небо имело сходство с глазом галки – бледная, в прожилках, голубизна.

– Этого пока никто не знает, – ответил Скорпион. – Вообще, о найденной капсуле пока известно лишь нескольким людям в колонии. Поэтому я и приплыл сюда на лодке. Добираться шаттлом было бы легче, но это привлекло бы внимание. Узнав о твоем возвращении, все решили бы, что возникла серьезная проблема. Кроме того, никто не знает, что ты живешь так близко. Многие верят, что ты перебрался на другое полушарие.

– И ты поддерживаешь это заблуждение?

– По-твоему, что лучше для общественного спокойствия: распустить слух, будто ты отправился в экспедицию – возможно, очень опасную, – или сообщить, что Клавэйн предпочитает сидеть сиднем на острове и обдумывать способы самоубийства?

– Эти люди через такое прошли… Они бы приняли правду.

– Да, им крепко досталось, – кивнул Скорпион. – Именно поэтому я решил, что правду им лучше не знать.

– Как бы то ни было, самоубийства я не замышляю. – Старик остановился и снова повернулся к морю. – Я знаю, что она там, со своей матерью. Скорпион, не выпытывай, как я это выяснил. Просто чувствую: она все еще там. Я читал, на других планетах жонглеров случалось нечто подобное. Время от времени океан забирает пловца, полностью растворяет его тело и встраивает в свою органическую матрицу. Никто не ведает зачем. Пловцы, которые потом входили в океан, говорили, что иногда чувствовали присутствие исчезнувших ранее. И ощущение бывает гораздо сильнее, чем при контакте с записанной памятью или виртуальной личностью. По их словам, это напоминает диалог.

Скорпион сдержал тяжелый вздох. Он уже слышал такие речи полгода назад, перед тем как старик решил перебраться на остров. Одиночество нисколько не поколебало уверенности Клавэйна в том, что Фелка не просто утонула.

– Тогда нырни и разберись во всем сам, – сказал свинья.

– Я бы так и сделал, но боюсь.

– Боишься, что океан заберет тебя?

– Нет. – Клавэйн снова повернулся к Скорпиону. Он не казался оскорбленным, лишь удивленным. – Нет. Конечно же нет. Я боюсь совсем другого: что океан не обратит на меня внимания.

Хела, 107-я Рыб, год 2727-й

Рашмике Эльс в детстве очень часто говорили, что не стоит быть такой серьезной. Что бы они сказали, увидев сейчас, как она сидит в полумраке на кровати и перебирает личные вещи, откладывая те немногие, что можно взять в экспедицию?

Как обычно, она ответила бы взглядом, полным оскорбленного достоинства. Только теперь ее убежденность в собственной правоте была бы гораздо сильней. Пусть ей еще не исполнилось восемнадцати, она прекрасно понимает, насколько все серьезно. Не просто серьезно – страшно.

Она сложила в небольшую сумку белье на два-три дня, хотя путешествие вряд ли продлится так долго. Добавила к белью туалетные принадлежности, осторожно вынеся их из ванной, чтобы не заметили родители. Запаслась сухим печеньем и ломтиком козьего сыра на тот случай, если в ледокате Крозета будет нечего есть (или, скорее, если там не найдется ничего такого, что она сочтет съедобным). Взяла бутылку очищенной воды, так как слышала, что в окрестностях Пути вода плохая, ядовитая. Бутылки надолго не хватит, но теперь Рашмика хотя бы может спокойно думать, что обо всем позаботилась наперед.

К собранным вещам она прибавила завернутые в пластиковый пакет три маленьких артефакта, украденные из раскопов.

Сумка получилась на удивление тяжелой, и в ней почти не осталось места. Рашмика поглядела на жалкую кучку пожитков, понимая, что может взять только одну вещь. Что же выбрать?

Здесь была карта Хелы, снятая со стены над кроватью, с отмеченной выцветшими красными чернилами извилистой линией вдоль экватора. Это изображение Пути не отличалось точностью, но в компаде лучшего не нашлось. И разве это имеет значение? Рашмике не добраться туда самостоятельно, и, если помощники не знают дороги, эта карта вряд ли сильно им поможет.

Она отложила карту в сторону.

Была тут и толстая синяя тетрадь с уголками, защищенными позолоченным металлом. В ней содержались рукописные заметки о вертунах, которые Рашмика прилежно делала на протяжении восьми лет. Рашмика начала писать в эту тетрадь, когда ей исполнилось девять и она решила – вполне в соответствии со своим ранним развитием, – что хочет стать ученым и изучать вертунов. Над ней, конечно, смеялись – по правде сказать, довольно добродушно и необидно, – но от этого она только еще более усердно царапала свои заметки.

Рашмика знала, что нужно спешить, но не могла не перелистать эти страницы, внимая их шелесту, отчетливому в тишине комнаты. Бывало, она смотрела на тетрадь свежим взглядом, словно глазами другого человека, и та казалась подлинным произведением искусства. Вначале почерк Рашмики был крупным и аккуратным – детским. Она пользовалась ручками разных цветов и тщательно подчеркивала важные места. Кое-где чернила выцвели или растеклись, попадались пятна и кляксы, но ощущение много пережившей старины лишь придавало прелести этому процессу.

Рашмика рисовала сама, копировала иллюстрации из других источников. Первые рисунки были грубыми и наивными, но через несколько страниц приобрели точность и уверенность, как наброски натуралистов Викторианской эпохи. Рисунки были заботливо дополнены стрелками и пояснениями.

Само собой, это были чертежи артефактов вертунов, с записями об их происхождении и назначении, а также множество изображений самих вертунов, их анатомии и поз, воссозданных по найденным окаменелым останкам.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению