Змеи Эскулапа - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Бессонов cтр.№ 42

Ингр снова помедлил с ответом, впрочем Андрей успел привыкнуть к этой его манере – казалось, каждую свою фразу он обдумывает с тщательностью опытного дипломата.

– Когда-то, очень давно, отец сказал мне: «Многие считают, что суетиться, стремясь к достижению каких-то целей – дело пустое, потому что сбудется только то, что предначертано. Я тоже думал так, и посмотри, что со мною стало: я еще не стар, но уже измучен – ожиданием… тебе не стоит ждать, парень, ты должен поворачивать обстоятельства так, как выгодно тебе, и никогда, ни за что не плакать по поводу того, что тебе не повезло. Везет тем, кто этого хочет!» Я не знаю, прав ли он, вот в чем дело… я так много суетился, что от этой суеты у меня мельтешит перед глазами. А толку?

– Вопрос философский, – понимающе улыбнулся Андрей. – Ты не очень внятно излагаешь, но я должен тебе сказать, что этот вечный вопрос стоит перед каждым из нас вне зависимости от того, в каком мире ты живешь. Передо мною – тоже. Тебе легче?

– Тогда подсуетимся, – Ингр потянул какой-то рычаг, и Андрей услышал, как заревели пришпоренные двигатели. – Мы вышли в основное русло.

1.

Туман был настолько плотным, что Андрею казалось, будто катер двигается в сплошном сером бульоне. Даже чафкание двигателей доносилось до него словно из-под одеяла. По хронометру дело шло к рассвету, но пока на лиманах стояла густая влажная тьма. Где-то справа по борту осталась пограничная застава, отделявшая Саарел от Страны Солдат, по словам Ингра они прошли мимо нее почти полчаса назад, но он все еще не решался прибавить оборотов, не без оснований подозревая, что рев движков может привлечь к ним ненужное внимание.

– Как бы не сесть на мель, – нервно произнес Огоновский, всматриваясь в мрак перед катером.

– Здесь нет мелей, – спокойно ответил Ингр. – Правда, можем налететь на островок… но будем надеяться, что я увижу его вовремя. Через час река станет шире, тогда уже можно будет не бояться стражи. Пока – надо терпеть.

Огоновский мучился желанием закурить, но сигарет, увы, у него больше не было. Страдая, он постоянно жевал бутерброды с тушеным мясом, заедая их пучками сладковатой местной травки: ему казалось, что из тумана вот-вот выскочит катер пограников и у них начнутся настоящие неприятности. Ингр, правда, уверял его, что на этой границе всю жизнь не было порядка, и местные охотники шлялись туда-сюда, не обращая на стражу никакого внимания. Несколько раз ему даже чудилось, что он слышит далекое стрекотание мотора, но Ингр вел себя достаточно уверенно, и Андрею не оставалось ничего другого, как молча терпеть и жевать, жевать, жевать…

Вскоре туман начал редеть. Над рекой поднималось солнце, его первые, далекие еще лучики заставили седой мрак отступить до следующего вечера. Огоновский с силой потер глаза и устало опустился на металлический стульчик. Ингр поглядел на него и усмехнулся:

– Пожалуй, пора…

Взрыкнув движками, катер слегка присел на корму и понесся по центру реки, стараясь не приближаться к заросшим кустарником берегам. Через несколько минут Андрею показалось, что слева по борту промелкнули несколько темных, островерхих построек с покосившимися деревянными причалами, нависавшими над водой.

– Здесь уже живут люди? – спросил он.

– Люди живут везде, – флегматично ответил Ингр. – Скоро мы увидим поселки рыболовов. К вечеру надо будет продать катер и уходить вглубь страны. Не знаю, что произошло за время нашего отсутствия, но окогда мы отправлялись, эта провинция еще не была задета мятежом.

К полудню Ингр завалился спать. Вместо него за рычаги сел Андрей. Катер ровно бежал по реке, иногда на далеком берегу Огоновский явственно различал небольшие селения, десятки лодок, лежащих вверх дном на берегу, людей, занятых развешиванием сетей – но на них, как ему казалось, никто не обращал внимания. Пологие, местами заболоченные берега сменялись песчаными обрывами, над которыми качались на ветру высоченные ржаво-зеленые деревья, а пару раз он видел рыбацкие лодки, из высоких узких труб которых валил густой черный дым. Монотонность плавания действовала на него расслябляюще.

«Что бы я делал сейчас, если бы не проклятая война? – думал Андрей, постукивая пальцами по набалдашнику правого рычага. – Наверное, играл бы с Акселем в карты или ехал к больному… а может, пил бы с девчонками на веранде коньяк. Черт поймет, который у нас нынче час…»

Он вспоминал жаркие оксдэмские вечера, желтые фонарики, качавшиеся на ветру по углам просторной веранды его дома, запах жаренного на углях мяса, веселое щебетание троих его девушек – то ли служанок, то ли наложниц, – и ироничные глаза доктора Кренца, рассматривающего сквозь свет новый, только присланный с Авроры коньяк. О Кренце, мобилизованном в десант в первые же дни войны, он не слышал ничего. При любых раскладах, в сумятице первого года боевых действий найти друг друга было прктически невозможно: он не знал, в какое соединение попал его приятель, а уж Кренц, конечно, и понятия не имел, на каком корабле сражается Андрей.

Девушки наверняка уже нарожали целую ораву чужих детей, роскошная некогда усадьба пришла в полный упадок, и сейчас там, скорее всего, обитает какой-нибудь чин из военной администрации… его сержанты бродят по округе, соблазняя фермерских дочек, большая часть шахтеров мобилизована, а те, что остались, все так же мрачно пашут и пьют дешевую местную бурду, выгоняемую из плохо растущей пшеницы. Огоновский мрачно сплюнул на металлический пол и долго, тщательно растирал плевок подошвой ботфорта.

От воспоминаний его отвлек Халеф, неожиданно всунувшися в рубку:

– Есть будешь?

Огоновский поскреб затылок.

– Буду. Что, опять каша?

Он ужасно тосковал по обычной, старой как мир, жареной картошке с добрым куском свинины, но на Трайтелларе о ней можно было только мечтать – отправляя сюда людей, Айорс не озаботились этим элементом рациона, планета была и так богата всякой съедобной всячиной.

– Лучше дай мне кусок мяса с этой травой… как ее там?

Халеф молча кивнул и исчез. Через минуту он появился с большой походной тарелкой и кружкой, от которой пахло аррой. Андрей внимательно посмотрел на парня: за последние дни он буквально почернел, под глазами появились темные круги. На Андрея тот старался не смотреть.

– Посиди, поболтаем, – предложил Огоновский.

Халеф нахмурился.

– О чем?

– Разве тебе не скучно целыми днями сидеть в кубрике и молиться?

– Если человеку скучно молиться, ему лучше умереть. Впрочем, я и так скоро умру…

– С чего это ты взял? – поразился Андрей. – Ты чувствуешь себя больным? Давай я осмотрю тебя.

Халеф мрачно усмехнулся и опустил голову.

– Ты думаешь, что я смогу выжить в Стране Солдат?

– А что такое? В чем проблема?

– Там не любят таких, как я. Слишком много еретиков бежало туда в День Солнцеворота. Они ненавидят нас, хранящих Верность Отцам. А моя принадлежность к Светлым Сыновьям написана у меня на лице…