Специальный рейд - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 39

– Я вижу, у тебя по этому вопросу больше информации, чем у нас всех, вместе взятых, – заметил Басаргин. – Неужели сумел найти общий язык с Байрамхановыми? Выкладывай...

– Мне удалось это только потому, что я сразу предложил успокоительный, как валериана, вариант – я звоню серьезному генералу, он звонит коллегам в Чечню, и те немедленно отправляют машину, чтобы вывезти и спрятать за пределами республики родителей Байрамхановых и детей Нури. Они согласились после того, как я выложил им свои предположения относительно Текилова. Астахов сам поговорил с Ширвани по телефону и дал ему слово генерала ФСБ, что проконтролирует этот вывоз. После этого и начался серьезный взаимоинтересный разговор.

– Вот что значит природное обаяние, – сказал Доктор Смерть. – Если бы поехал я, они просто испугались бы моего роста и не сказали бы ни слова. А Тобако у нас всегда умеет договариваться с людьми. Ему почему-то верят, даже когда он врет.

– Это потому, что я никогда не вру, – отпарировал Андрей.

– И сейчас тоже врет, но верить ему хочется...

– Нури Байрамханова-Барджоева, – Тобако довольно усмехнулся и теперь уже начал свой рассказ с начала, не обращая внимания на привычную пикировку – персональный способ общения у них с Доктором, – действительно содержалась на протяжении двух месяцев в лагере басаевского батальона «черных вдов», где проходила, как это называется, подготовку. Подготовка сводилась к накачиванию наркотиками – я думаю, чаще всего барбитуратами, которые подавляют волю и повышают агрессивность, – и в чтении проповедей каким-то имамом из Саудовской Аравии. Однако ни проповеди, ни наркотики не в состоянии заставить женщин-матерей добровольно жертвовать собой. В лагере было расстреляно несколько непокорных вдов. Перед расстрелом боевики издевались над ними, как могли, – Андрей бросил взгляд на Александру и не стал пояснять, что он подразумевает под словом «издевались». – Но действие наркотика тоже не может длиться вечно. Когда оно кончается, начинаются мучительные раздумья, отягощенные абстинентным синдромом. И поэтому Басаев с Ажиговым торопятся использовать вдов как можно быстрее. Перед отправкой в Москву Нури сумела послать через односельчанина весточку брату. Этот односельчанин, человек, пользующийся дурной славой, нелюбимый в селе, сам, и довольно неожиданно, предложил ей услуги. Согласно версии нашего командира, это должен быть человек Ахмата Текилова. Получив сообщение, Ширвани продал старый мотоцикл, чтобы выручить деньги на дорогу, и приехал в Москву, где напрямую обратился к Гали Барджоеву. Родственник не может отказать в такой просьбе близкому родственнику. Гали и не отказал, хотя по природной лени или из опасения за собственную жизнь сам принимать участие в освобождении Нури не пожелал. Но он сразу, как только Ширвани Байрамханов пришел к нему, сообщил последнему адрес, где содержатся «вдовы». Сразу! Имея уже этот адрес на руках! Он правильно просчитал поведение Ахмата Текилова. Должно быть, именно Текилов загодя, именно загодя, во избежание подозрений, может быть, прямо накануне приезда Ширвани, передал между делом важную и необходимую информацию. У самого Ширвани от такого сообщения создалось впечатление о значительности фигуры Барджоева. Барджоев же был просто доволен: ни за что ни про что получил репутацию серьезного, знающего очень многое человека. Он не предполагал, каким боком может для него обернуться такая репутация. Но для поддержания имиджа он даже предложил Ширвани пистолет, который тот не взял, потому что пользоваться оружием не умел и никогда не имел к этому склонности. Вообще у Ширвани всегда была репутация деревенского дурачка. Его никто не принимал всерьез. Он в самом деле несколько глуповат, но обладает приятной простотой нрава и удивительной доброй доверчивостью. И от него никто не ожидал относительно резких действий. Только из одного чувства собственного превосходства, так свойственного горцам, из презрения к человеку не воюющему, боевики не могли воспринимать его всерьез. Чем Ширвани умело и воспользовался, впрочем, сам не задумываясь над этим.

– Это можно считать жестом отчаяния? – поинтересовался Доктор.

– Можно и так, – согласился Андрей. – Отчаяние, бунт на корабле... Тщетный вопль о справедливости, которую хочется найти. Или просто просьба не трогать его, оставить его самого и его сестру в покое. Он не объявил войну. Он даже не убил – не захотел убивать, ограничившись ударом.

– В таком случае мы можем составить и лимитированную психограмму Ширвани, – сказал Басаргин. – И, исходя из этой психограммы, можно представить, как Ширвани воспринял сообщение о предательстве Ахмата Текилова. Он, думаю, не смог бы сам так поступить и потому не ожидал подобных действий от другого.

– Да, – согласился Тобако, – мое сообщение об этом Ширвани просто убило. Он долго не мог прийти в себя и никак не хотел поверить. Удивлялся и все твердил, что Ахмат ему руку на прощание пожал. А потом стал жалеть Ахмата, стал говорить, как трудно будет человеку жить с таким...

– Это уже достоевщина... – сказал Доктор. – Совсем не свойственная горцам.

– Побольше бы таких горцев, и мы могли бы спать спокойно, – вставила слово и Александра. – И среди русских побольше бы таких...

– Вернемся к делу, – сухо напомнил Басаргин, что время на раздумья у группы ограничено. – Что было дальше?

– Дальше было просто. Сестра поверила мне сразу. Брат верить не хотел. Она убедила его. Вообще сестра пользуется у Ширвани большим авторитетом, и он слушается ее. Но принимать решения она предоставляет ему, чтобы утвердить в нем мужское достоинство. Астахов позвонил мне в середине разговора и сообщил, что машина за родителями и за детьми выехала. Откровения начались уже после этого.

– Хорошо, что откровения все же начались, – Басаргин откровенно показывал свое нетерпение. – Меня интересует, к чему эти откровения привели.

– К тому, что Нури стала рассказывать о жизни в лагере «черных вдов».

– А о жизни в Москве она рассказывать не начала?

– В общих чертах. Охарактеризовала своих подруг по несчастью, назвала их имена. Сейчас Астахов ведет проработку через Чечню. Необходимо найти фотографии, чтобы знать вдов в лицо.

– Я вижу, ты полностью спелся с Астаховым, – сказал Доктор. – Не желаешь ли ты вернуться к ним на службу?

– Платят мало... – вздохнул Тобако. – Если бы гарантии Нури и Ширвани давали Басаргин или Гагарин, я не думаю, что они развязали бы языки. Звание генерала ФСБ подействовало, как волшебное слово. И потому я не мог игнорировать значение авторитета.

– Все правильно, так и должно быть, – согласился Андрей. – Меня больше интересует сейчас другой вопрос: место и время проведения акции.

– А вот этого Нури и не смогла нам сообщить. Вдовий черный платок слишком низко опускается на глаза, чтобы она могла увидеть и запомнить номер автобуса, на котором они ехали, когда добирались до места. По приказу Умара ездили только на автобусах с сопровождающим, чтобы привыкнуть к городской жизни и не привлекать к себе повышенного внимания поведением постороннего нашему миру человека. Из этого можно сделать вывод, что сопровождающие будут провожать «вдов» и во время самого акта. Зачем? Я думаю, чтобы дистанционно управлять взрывным устройством на случай нервного срыва самой «бомбы». Хотя Нури говорит, что должна была бы лично замкнуть контакты. Что касается времени события, то его «вдовам» вообще не сообщают.