Доктрина шока - читать онлайн книгу. Автор: Наоми Кляйн cтр.№ 138

Ситуация «давосской дилеммы» углубилась еще сильнее благодаря созданию крайне прибыльной модели приватизированной реконструкции, созданной в Ираке. Акции капитального строительства, которым занимаются крупные инженерные фирмы, получающие после войны или стихийного бедствия лакомые контракты без конкурса, поднялись в цене на 250 процентов в 2001-2007 годы. Восстановление сегодня стало таким большим бизнесом, что за каждым новым разрушением следует горячая компания первичного размещения акций: 30 миллиардов долларов на реконструкцию Ирака, 13 миллиардов — на восстановление стран, пострадавших от цунами, 100 миллиардов — на Новый Орлеан и побережье Мексиканского залива, 7,6 миллиарда — на Ливан .

Террористические акты, которые раньше вызывали кризисы на бирже, теперь вызывают оживление рынка. После 11 сентября 2001 года индекс Доу-Джонса упал на 685 пунктов, как только открылись торги. Однако 7 июля 2005 года, когда в лондонском общественном транспорте четыре взрыва убили десятки и ранили сотни людей, ситуация была совершенно иной: цена американских акций на момент закрытия торгов повысилась по сравнению с предыдущим днем — индекс Nasdaq вырос на семь пунктов. В августе того же года, в день, когда английскими стражами порядка было арестовано 24 подозреваемых в подготовке теракта — взрыва самолетов, летящих в США, — при закрытии биржи индекс Nasdaq повысился на 11,4 пункта, во многом благодаря росту стоимости акций компаний, работающих в сфере национальной безопасности.

Сюда же надо отнести неимоверные доходы нефтяных компаний. В 2006 году только ExxonMobil получила прибыль в 40 миллиардов долларов — мировой рекорд из всех зарегистрированных случаев в истории, и от нее не так уж сильно отставали конкурирующие компании, такие как Chevron . Подобно корпорациям, связанным с обороной и занимающимся капитальным строительством и национальной безопасностью, в нефтяном секторе положение улучшается с каждой очередной войной, после каждого теракта или разрушительного урагана. Нефтяные компании не только пожинают плоды от временного повышения цен при нестабильности в важнейших нефтеносных регионах, эта индустрия постоянно извлекает из катастроф долговременные выгоды. Например, благодаря усилиям нефтяных компаний значительная доля денег, отпущенных на восстановление Афганистана, пошла на строительство дорогой инфраструктуры дорог для нового трубопровода (тогда как многие другие проекты реконструкции были приостановлены), в Ираке, охваченном огнем, был принят новый закон о нефти, а ураган «Катрина» позволил протолкнуть проект открытия новых нефтеперерабатывающих заводов на территории США впервые после 70-х. Нефтегазовая промышленность неразрывно связана с экономикой катастроф — одновременно она является и важнейшей причиной многих бедствий, и бизнесом, позволяющим получать от этого доходы, — а потому вполне заслужила звание почетного члена в составе комплекса капитализма катастроф.

Никаких теорий заговоров

Недавний поток катастроф обернулся такими баснословными доходами, что многие люди по всему миру пришли к убеждению, что богатые и сильные мира сего сознательно готовят эти бедствия, чтобы их использовать. В июле 2006 года опрос жителей США показал: треть из них думает, что правительство приложило руку к терактам 11 сентября или не пыталось их предотвратить, «потому что желало вовлечь Соединенные Штаты в войну на Ближнем Востоке». И подобные подозрения сопровождали большинство катастроф последних лет. После урагана «Катрина» среди обитателей временных приютов ходили слухи, что плотины вовсе не прорвала вода — их нарочно разрушили, чтобы «уничтожить в городе районы чернокожих, сохранив районы белых», как говорил лидер «Нации ислама» Луис Фаррахан . В Шри-Ланке мне доводилось слышать, что цунами произошло из-за подводного взрыва, и это сделали США в намерении ввести войска в Южную Азию и установить полный контроль над экономикой региона.

Истина же, с одной стороны, не столь неприглядна, но с другой — внушает еще большие опасения. Экономическая система, нуждающаяся в постоянном росте, которая при этом отказывается предпринимать какие-либо серьезные меры по охране среды, сама по себе порождает постоянные катастрофы: военные, экологические или финансовые. Жадность относительно легкой и быстрой добычи при помощи чистых спекуляций с инвестициями превратила фондовый рынок, валютный рынок и рынок недвижимости в машину по созданию кризисов, как то продемонстрировали кризис песо в Мексике или крах рынка доткомов. Наша всеобщая зависимость от грязных невозобновляемых источников энергии готовит новые чрезвычайные ситуации: природные бедствия (по сравнению с 1975 годом их количество возросло на 430 процентов) и войны за контроль над дефицитными ресурсами (и не только войны в Ираке и Афганистане, но и не такие яркие конфликты в Нигерии, Колумбии и Судане), что в свою очередь порождает ответные удары террористов (как показало одно исследование 2007 года, количество терактов с начала войны в Ираке выросло в семь раз) .

Обусловленные ростом температуры, как климатической так и политической, будущие катастрофы возникают отнюдь не под покровом заговоров. Все свидетельствует о том, что достаточно сохранять нынешний курс, и бедствия станут все более частым явлением. Поэтому разумнее думать, что порождением катастроф занимается невидимая сила рынка — они исходят именно оттуда.

Хотя комплекс капитализма катастроф намеренно не планирует катастрофы, которые его кормят (Ирак тут, возможно, является весьма значимым исключением), все говорит о том, что его отдельные механизмы изо всех сил работают над тем, чтобы сохранить нынешнее катастрофическое положение. Крупные нефтяные компании уже много лет финансируют группы людей, которые отрицают проблему изменения климата; за последнее десятилетие ExxonMobil потратила на эти цели примерно 16 миллионов долларов. Это явление всем известно, однако связь между подрядчиками при катастрофах и создателями общественного мнения для многих остается не столь очевидной. Некоторые влиятельные мозговые центры Вашингтона, например Институт государственной политики и Центр политической безопасности, щедро финансируют производители оружия и оборонные подрядчики, которые получают огромные доходы благодаря тому, что интеллектуалы из этих заведений непрерывно представляют публике мир как мрачное и порочное место, где все проблемы решаются исключительно с помощью силы. Сектор национальной безопасности все теснее соединяется с медиа-корпорациями, последствия этого союза могут напомнить антиутопию Оруэлла. В 2004 году монстр цифровых коммуникаций LexisNexis заплатил 775 миллионов долларов компании Seisint, занимающейся обработкой информации, которая тесно сотрудничает со службами федерального уровня и штатов в вопросах слежки. В том же году General Electric, владелец канала NBC, приобрела In Vision, крупного производителя современных устройств для поиска взрывчатых веществ, которые применяют в аэропортах и других общественных местах. InVision получила колоссальную сумму в 15 миллиардов долларов от Министерства национальной безопасности в. виде контрактов с 2001 по 2006 год, что превосходит объем контрактов с другими компаниями .

Постепенное проникновение комплекса капитализма катастроф в СМИ может обернуться новой формой сотрудничества корпораций на основе столь модной в 90-е годы вертикальной интеграции. Очевидно, с точки зрения бизнеса это имеет смысл. Чем сильнее общество охвачено паникой, подозревая, что в каждой мечети кроются террористы, тем выше рейтинг выпусков новостей, тем больше спрос на устройства биометрической идентификации или определения жидких взрывчатых веществ, поставляемых компаниями, входящими в комплекс капитализма катастроф, тем больше строится высокотехнологичных ограждений. Если в 90-е годы успехом пользовалась мечта об открытой «маленькой планете» без границ, то в новом тысячелетии такую же роль играет образ грозного Запада, превращенного в надежную крепость, которую осаждают воины джихада и нелегальные иммигранты. И единственное, что угрожает растущей экономике катастроф, от которой в такой огромной мере зависит ее благосостояние, куда входит вооружение и нефть, техника для наблюдения и запатентованные лекарственные препараты, — это возможность с помощью каких-либо усилий стабилизировать изменения климата и достичь мирного геополитического состояния.