Русские во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 264

Сталин слушал своих лучших военачальников как никогда прежде. Вывод: нужна глубокоэшелонированная оборона. Немцы будут стремиться решить судьбу войны именно здесь, в данном наступательном порыве — на несколько ударов у них уже просто нет сил. Мрачность Сталина можно понять, если вспомнить военные совещания двух предшествующих лет — они не предотвратили негативных результатов приложения колоссальной германской мощи. (Повторим: его никогда не покидала диктуемая самим его характером идея упреждающего удара. Но теперь он относился к своим военачальникам с большим уважением, теперь он больше верил в их стратегический гений.) Он внимательно читает стратегические соображения Генерального штаба и командующих фронтами. На этот раз в Москве возобладала идея сознательно встретить страшный удар вермахта на оборонительных позициях. Оказать «вязкое» сопротивление, истощить его порыв и не начинать контрнаступления до истощения германских сил. После ослабления германской мощи можно надеяться на осуществление активных действий на южном направлении (Донбасс, Украина до Днепра) и на западном направлении (Смоленск, Гомель, Белоруссия). В первом случае целью будет ослабление южной группировки германских армий, во втором — подрыв позиций группы армий «Центр».

Подготовка

Руководить операцией, от которой зависело национальное выживание, страна назначила лучших из тех, кого имела, — маршалов Жукова и Василевского. Представителем ГКО был Маленков. Вперед были выдвинуты подразделения, имеющие сталинградский опыт. Имена командиров говорят сами за себя: Ватутин, Попов, Батов, Шумилов, Жадов, Чистяков.

Генеральный штаб работал 24 часа в сутки. Между 6 утра и полуднем ответственным здесь был Антонов; с полудня до 6 дня — генерал Штеменко (глава оперативного отдела); далее — с началом работы Сталина — подключались все. Трижды в день Генштаб докладывал о положении дел Сталину (по телефону или в непосредственном присутствии). Ночной доклад по карте крупного масштаба был самым главным: рассматривалось положение на всех фронтах — вплоть до отдельной дивизии. Если доклад делался в Кремле, то офицеры Генерального штаба часто направлялись непосредственно на квартиру Сталина. Иногда доклады проходили на Ближней даче Сталина. Генерал Штеменко в своих воспоминаниях описывает обстановку этих докладов. Офицеры не делали предварительных замечаний, они начинали с фронтов, где произошли наиболее значимые события. Докладывали по памяти, пользуясь записями на картах отдельных фронтов. В углу на полу стоял большой глобус. Анализ происходящего затягивался часто до 3 ночи; присутствовали члены Политбюро, маршал Воронов, генералы Федоренко (бронетанковые войска), Яковлев (руководитель главного артиллерийского управления), Новиков (военно-воздушные силы), Хрулев (службы тыла). После доклада и его обсуждения следовала выработка директив Ставки. Привычкой Сталина было обращаться к фронтам, армиям, танковым и механизированным корпусам по фамилиям их командиров, а к дивизиям — по их номерам. Сталин диктовал директивы Ставки сам, обычно Штеменко делал записи; Сталин перечитывал написанное и делал исправления. Рядом находились средства связи, и директивы шли в войска.

Центральный и Воронежский фронты возглавили лучшие — упорные и самостоятельные — генералы Рокоссовский и Ватутин. Москва и Сталинград воспитали их. Напомним, что Рокоссовский был сыном машиниста, стал сиротой в 14 лет и работал строительным рабочим. Взятый в армию в 1914 году, он получил первые лычки в царской кавалерии. В Красную Армию он, в отличие от пришедшего рядовым Жукова, поступил командиром и к 1936 году дослужился до командира корпуса. Наступившее лихолетье привело его в тюрьму, и три года этот блестящий человек провел на нарах между жестокими допросами. Он был открытым человеком и ненавидел интриги, его сильный характер был виден всем. Рокоссовский мог периодически спорить и с Жуковым и со Сталиным.

Из новых назначений следует упомянуть о возглавившем Брянский фронт генерал-полковнике М.М. Попове (Федюнинский с Волховского фронта стал его заместителем). Соколовский возглавил Западный фронт. Теперь Западный, Брянский и Центральный фронты стояли напротив Орла, а Степной и Воронежский фронты были нацелены на Белгород и Харьков. Взаимосвязь первой группы фронтов координировали Василевский и Воронов; второй группы — Жуков.

У Рокоссовского и Ватутина теперь было семь армий. В районе Брянска формировалась армия контрнаступления. За 250 километров от линии фронта резервы во многом собирались в пределах Степного фронта, которым командовал генерал Конев (спасенный под Москвой Жуковым от гнева Сталина). 5-ю танковую армию этого фронта возглавил генерал Ротмистров, читавший лекции в довоенной Академии Генерального штаба и теперь наблюдавший за птенцами выпуска 1936 года — Василевским, Антоновым, Ватутиным, Захаровым, Баграмяном.

Самым важным виделось то обстоятельство, чта Красная Армия способна быстрее и больше подвозить подкрепления и технику, чем готовящийся к генеральному наступлению вермахт.

К времени битвы на Курской дуге в Красной Армии насчитывалось 6 миллионов 442 тысячи солдат и офицеров. В танковых ангарах стояли 9918 танков и самоходных орудий (треть из них была легкими танками, но две трети — превосходные). Армия была вооружена 103 085 орудиями, из которых примерно половина имела калибр 76 и 82 мм — недостаточный для современной войны; но вторая половина представляла собой могучие современные орудия. На аэродромах стояли готовые к воздушному бою 8357 боевых самолетов.

Войска начали строительство глубокоэшелонированной оборонительной системы. Было подсчитано, что этих сооружений, если свести их в одну линию, хватило бы на покрытие расстояния от Москвы до Иркутска. К грядущей решающей пробе сил на Центральный и Воронежский фронты были собраны вместе 1 336 ООО солдат и офицеров, 3444 танка, 2900 самолетов, 19 тысяч орудий, 6 тысяч противотанковых орудий, 920 ракетных установок «катюша». В Курский выступ поступили 9 зенитных дивизий, 40 полков. Воздущное прикрытие осуществляли три авиационные армии. На одном лишь Центральном фронте было построено 110 аэродромов. Самолеты прибывали ночью и под прикрытием; бомбардировщики еще оставались в тылу. Создание такой оборонительной силы было, по словам Василевского, «огромной, подлинно титанической работой». Проводилась тщательная работа по маскировке собирающихся грандиозных сил. Скажем, поблизости от поля грядущей великой битвы были построены примерно пятьдесят ложных аэродромов с муляжами вместо самолетов.

На земле еще царило несколько безучастное затишье, а в воздухе началось то, чего не было в предшествующие годы, когда люфтваффе диктовали свою волю. В майском небе России 1943 года развернулись воздушные бои. Впервые Ставка ставит задачу добиться превосходства в воздухе — немыслимая прежде задача. Немцы, начиная с середины мая, массируют свои воздушные силы и устремляются к Курску, Ельцу, Касторной, Щиграм и нескольким ключевым железнодорожным станциям. Тяжелая немецкая авиация осуществляет налеты на Горький и Москву

Строго говоря, «битва за воздух» началась раньше и южнее — в апреле над Кубанью, где две авиационные армии, 4-я и 5-я, постарались пособить Северокавказскому фронту, поставившему задачу освободить Кубань и Таманский полуостров. В авиационных войсках были американские модели «Бостон» и «Аэрокобра», но основу авиационных сил уже тогда составляли новые модели отечественных самолетов. Речь идет прежде всего о штурмовике «Як-7» и истребителе «Ла-5». Маршал авиации Новиков координировал работу авиаторов нескольких фронтов. Здесь, над Кубанью, сошлись в смертном бою примерно по тысяче самолетов с каждой стороны. Раньше такого просто не было. Скажем, 28 апреля 300 советских истребителей обрушились на отряд германских бомбардировщиков.