Русские во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 198

На следующий день немцы, с присущей им целенаправленностью, сосредоточились на СТЗ — Тракторном заводе. 14-я германская танковая дивизия атаковала с юго-запада, а 60-я моторизованная — с запада, 16-я танковая дивизия — с севера. Все три сталинградских завода-гиганта представляли собой комплекс цехов, подсобных помещений и внутренний небольшой город с домами для рабочих, столовыми, банями и т. п. Немцы продвинулись весьма значительно в районе жилого массива и приблизились к стадиону. Но люди Жолудева легли костьми, но не пропустили ударную группу Паулюса, устремившуюся прямо к Волге. Дивизия Смехотворова защищала банный комплекс завода «Красный Октябрь». От потоков огня с обеих сторон он почернел и своими руинами менее всего походил на нечто, куда могут войти люди. А от реки Мечетка пришли ободряющие новости — здесь залп реактивных минометов «катюш» буквально подорвал атакующую силу немцев. Ракетные установки стояли прижатыми прямо к волжскому берегу. Ради максимальной дальности стрельбы пришлось поднять передние колеса грузовиков. Вихрь их ракет накрыл целый немецкий батальон. Это несколько замедлило поступь немцев, но следует помнить, что у Чуйкова осталась лишь небольшая полоска земли. Он хотел продать ее дорого.

В сложившихся условиях особую ценность приобрел узкий понтонный мост, который соединял восточный берег с западным через Зайцевский остров, сооруженный моряками из Ярославля, — та тропа, по которой ночью пробирались в город солдаты, груженные боеприпасами и продуктами. Узость цели в какой-то мере спасала этот мост от германского огня, да и рабочие латали его ночью, после дневных попаданий. В то же время на восточном берегу создавался настоящий городок — с банями, пекарнями, полевыми столовыми. Работа этого городка являла собой реальную помощь, это был подлинный тыл Сталинградского фронта. Еще одним связующим звеном между передним краем и непосредственным тылом был небольшой пароход «Ласточка», на котором эвакуировали раненых. Корпус судна был стократно перелатан, но судно жило и спасало жизни.

Штурмовые дни не прошли для немцев даром. Роты 6-й армии теперь насчитывали по 60 человек. Армейская техника, не приспособленная к боям в городских условиях, гибла без особой пользы. Даже возглавивший ОКХ генерал-полковник Цайцлер в первых же своих размышлениях пришел к выводу о необходимости приостановить наступательные действия Паулюса. Многое зависело от самого командующего 6-й армией. Он колебался. Он жаловался на потери и неадекватное снабжение, на неукротимое поведение русских, на удаленность его фронта от баз поддержки. Но с другой стороны, Шмундт без излишней щепетильности намекал ему на почести, которые ждут победителя Сталинграда, и Паулюс сжал челюсти.

Он потребовал три дополнительные дивизии. Вместо них ему прислали саперные батальоны специалистов по боям в городских условиях. План был прост — выжечь путь через сталинградские заводы к Волге. Паулюс не колеблясь снял с должностей генералов фон Шведлера (4-я танковая дивизия) и фон Витерсхайма (15-й танковый корпус) за критику своей стратегии. Реальность, однако, не радовала. Один дом мог переходить из рук в руки, но общая картина оставалась прежней — немцам не удавалось сбросить 62-ю советскую армию в осеннюю Волгу.

У немцев произошел своего рода разлад. Командующий 4-м германским авиационным флотом Фрайхер фон Рихтгофен, энергичный, подвижный, язвительный, становится все более критичным в отношении талантов и стратегии фон Паулюса. Германские летчики изо дня в день видели под своими крыльями нескончаемые бои, и они начали задавать вопрос, где же германская рациональность? По мнению Рихтгофена, город давно бы пал, если бы не отсутствие воображения у полевых командиров. 3 октября Рихтгофен указал Альберту Ешоннеку (заместителю командующего люфтваффе Геринга), что «нам не хватает ясного мыслительного процесса и хорошо определенных целей. Бесполезно наносить удары то здесь, то там — а мы поступаем именно так. Это дважды бессмысленно, когда ты не имеешь достаточно сил. Дело нужно делать одно за другим, окончил одно — принимайся за другое, это же очевидно». Оба германских летчика встретились с Паулюсом и генералом Зейдлиц-Курцбахом. Летчики указали на неприемлемые потери. Обстановка разрядилась, когда Паулюс признал частичную правоту авиаторов и пообещал, после получения подкреплений, предпринять решительные действия.

Гитлер дал своему любимцу, потерявшему сорок тысяч солдат за неделю, 29-ю моторизованную дивизию, часть танков Гота плюс часть войск, расположенных на Украине. Он требовал результата, он требовал уничтожить горстку людей, воюющих несмотря на отсутствие малейших шансов.

Защитники города недоумевали, почему замолкли немцы? Чуйков организовал грамотную разведывательную работу, его очень интересовали планы Паулюса. Разведгруппы каждый день выходили на нейтральную полосу, стараясь увидеть в приготовлениях противника его планы. 9 октября разведвзвод спрятался в одиноко стоявшем на путях между Мамаевым курганом и «Красным Октябрем» железнодорожном тендере. Взвод, стараясь не привлечь к себе внимания, простоял здесь целый день и по радио характеризовал деятельность немцев. Те деловито подтягивали артиллерийские орудия и минометы, основная их часть прикрывалась Мамаевым курганом.

Разведчики видели перемещение вперед полевых пушек пехоты, сотни грузовиков с боеприпасами. Ощущалось массовое передвижение, подготовка к чему-то большому. Но чтобы знать наверняка, им нужен был «язык». В наступившей темноте они перерезали телефонный провод и начали дожидаться прихода телефониста. Ждали недолго и застрелили его. Один из разведчиков переоделся в немецкую форму и встал на железнодорожных путях. Огни фонарика не заставили себя ждать, и рядовой Вилли Брандт был сбит с ног. Под дулом автомата солдат рассказал, что 24-я танковая дивизия перенацелена на район заводов, 94-я дивизия прибыла из южной части города. Адольф Гитлер приказал взять город к 15 октября. Разведчики предупредили Брандта, что он выдал военную тайну и ему лучше помалкивать о происшедшей встрече. Указали дорогу к своим. Немец ждал выстрела в спину, но его не последовало. Отойдя на почтительное расстояние, благодарный немец крикнул: «Спасибо, товарищ!»

Чуйков нанес сведения разведки на свою карту, он мог твердо предполагать, что на 9 октября Паулюс назначил «финальное наступление», к которому следовало основательно подготовиться. Картина получалась невеселая. Теперь он знал, что основной удар придется по заводам. Против него стояли 9 германских дивизий, общей численностью в 90 тысяч человек. 2 тысячи орудий и пулеметов. 300 танков. 4-й воздушный флот с 1000 самолетов. Им Чуйков мог противопоставить 55 тысяч солдат, 950 орудий, 500 минометов, 80 танков и 188 самолетов (24 истребителя, 63 штурмовика, 101 бомбардировщик) 8-й авиационной армии. Периметр его обороны обозначали собой Рынок на севере, часть жилого комплекса Тракторного завода, северо-восточный склон Мамаева кургана, остатки позиций на Центральном вокзале. Он люто смотрел в небо — все эти месяцы оно принадлежало противнику. Его задача была предельно проста: как можно дольше удержать три завода и часть городского центра.

Квадрат обороны сужался. Волга была в нескольких сотнях метров за спиной. Одна роковая ошибка — и оборона Сталинграда завершится. Горишнему приказано спуститься с Мамаева кургана к стенам «Красного Октября». На СТЗ перекинута 112-я дивизия (2300 человек). 12 октября с левого берега прибывает еще полтысячи человек. Позже Чуйков признает, что ничего не было хуже, чем сидеть и ждать неизбежного удара. (О грядущем ударе говорили ежедневно захватываемые «языки». Пленные обычно говорили весьма охотно. План немцев заключался в ударе по Тракторному и кирпичному заводам с последующим выходом к Волге.) В тайной надежде расстроить или затормозить реализацию немецких планов, он приказывает гвардейцам Жолудева нанести предваряющий удар со стороны западного крыла Тракторного завода. Те бросились со всей своей отчаянной силой, но быстро натолкнулись на многократно превосходящие силы противника, явно готовящегося к крупным событиям.