Закат Америки. Впереди Средневековье - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Якобс cтр.№ 32

Провал программ помощи укрепляет нестабильность и терроризм. Многие ужасные сцены, к которым мы уже привыкли — будь то толпы яростно орущих молодых людей на улицах городов, дети, швыряющие камни в солдат и полицейских, дети с оружием в руках, которых превратили в грабителей и убийц, гибель невинных людей от ярости и мести террористов-самоубийц, — все это последствия множества провалов, за которыми укрыто множество причин. Среди этих причин фундаментальная неспособность нашей культуры практически освоить принципы субсидиарности и фискальной прозрачности. Швырять деньги на программы, не следующие этим принципам, — это не решение. Законная власть, игнорирующая эти принципы, — это тоже не решение. Перекладывать вину на жертв не слишком мудро. В конце концов, даже в самых процветающих и осчастливленных судьбой странах никто не знает, чем восполнить утрату субсидиарности и фискальной прозрачности. И если мы в Северной Америке не умеем сделать это для себя, то, разумеется, мы не можем сделать это для других.

Профессионалов принято трактовать. Да и они сами привыкли рассматривать себя как персонажей, способных разумно регулировать и даже контролировать свою деятельность — посредством надзора со стороны коллегий адвокатов, ассоциаций юристов и нотариусов, медицинских обществ, союзов архитекторов и инженерных обществ, ассоциаций бухгалтеров и тому подобных организаций. Профессионалы не только пользуются статусом квалифицированных экспертов. В них видят солидные общественные фигуры, прямо заинтересованные в поддержании стабильности, упорядоченности и честности ради общего блага. Им доверяется защита общества от жуликов, психопатов и нахалов, которые иначе могли бы затесаться в корпус людей высокого профессионализма, и разоблачение любых исключительных случаев, когда они все же в него проникли.

Исторически претензия профессиональных сообществ на саморегулирование восходит к древнему жречеству, образовавшему первое учёное объединение.

Традиция жречества дожила до нашего времени. Правительства и корпорации жрецов нередко входили в острый конфликт по поводу автономии церкви от гражданского права. Особенно в тех случаях, когда церковь начинала претендовать на право предписывать или даже диктовать всем остальным, что им надлежит делать. Этот тип конфликта лежал в основе отделения англиканской церкви от римско-католической при Генрихе VIII. По сей день он создаёт напряжённость в Израиле и в ряде исламских государств.

Саморегулирование и самоконтроль — это разные вещи. Но они взаимоналагаются друг на друга, граница между ними довольно размыта. Саморегулирование в основном имеет отношение к внутренней жизни профессиональных групп. Так, обычно союзы архитекторов устанавливают размер гонорара, который должны выплачивать клиенты, согласно традиции, определяя его через отношение к общим затратам на строительство объекта, по скользящей шкале. В целом это реалистический подход к делу: чем крупнее объект, тем, как правило, большего объёма работы он требует, начиная от первичной программы и эскизного проекта, затем — при рабочем проектировании и, наконец, вплоть до авторского надзора на строительной площадке. Тем не менее архитекторы с высокой мерой оригинальности, а также известности и самоуважения стремятся оценить работу над небольшим объектом существенно выше, чем это следовало бы из принятой доли в общей смете строительства. Как всегда, один лишь размер не решает дела.

В большинстве иных форм коммерческой деятельности договорённость о ставке между профессионалами, конкурирующими на рынке, рассматривалась бы как неправовое препятствие свободе торговли. Однако архитекторы приводят свои доводы: выравнивание ставки гонорара позволяет сосредоточить внимание на компетентности, мастерстве и художественных достоинствах в качестве основных факторов конкуренции внутри цеха. В такой области, как архитектура, являющейся отчасти искусством, а отчасти общественной службой и делом общественной безопасности, принятие качества за фактор конкурентной борьбы и впрямь следует счесть хорошим подходом.

Иной формой саморегулирования в архитектуре выступает неписаный запрет на критику работы коллег. Особенно если эту критику могут услышать или прочесть люди со стороны. По этой причине так трудно найти критический анализ новых построек, написанный архитектором, в отличие от высказываний писателей о книгах или пьесах или музыкантов — о произведениях композиторов или об исполнителях. Архитекторы стремятся расширить запрет на критику, выведя его, когда удаётся, за рамки профессионального круга. Как-то я устроилась на работу в архитектурный журнал на роль редактора и автора. Главный редактор сразу же дал мне понять, что следует избегать негативных комментариев. В противном случае — пояснил он — наш журнал не только вызовет на себя ненужные нападки, но и все архитекторы, включая авторов самых интересных работ, будут отказывать нам в информации и не дадут разрешения на публикацию их проектов. А это было бы для журнала смертным приговором.

Конечно же, мы делали некий отбор по качеству. Если в постройке, лишённой изящества или просто скверной, можно было отыскать интересный замысел или извлечь из неё некий урок, мы обращали внимание на плюсы и игнорировали все прочее. По это случалось редко. Почти всегда мы публиковали только те проекты или постройки, которыми могли искренне восхищаться сами или которыми искренне восхищался главный редактор. Прочее оставалось за гранью нашего интереса. Таким образом, для архитектора публикация в журнале, где его работу могут увидеть потенциальные клиенты, становится своего рода премией. Мы работали в полном соответствии с иерархией репутаций внутри профессии и послушно следовали моде (это слово, разумеется, не употреблялось никогда, поскольку в архитектуре есть стили, а моды как бы нет), как это делали сами архитекторы. Листая архитектурные журналы полвека спустя, я вижу, что они руководствуются знакомыми мне правилами и сейчас.

Только когда архитектор умирал (а его бюро распускалось) или когда со времени постройки здания проходило так много лет, что объективность становилась возможной, из нашего и других архитектурных журналов, которые вели себя точно так же, можно было извлечь некие критические уроки. Как и сами архитекторы, мы не могли заняться подлинным просвещением публики, клиентов, студентов и других архитекторов.

Тем не менее это упущение компенсируется просветительской работой, которой заняты многие местные отделения союзов архитекторов. Они обсуждают общие для своих членов проблемы, организуют дискуссии, слушают приглашённых лекторов (часть из которых привносит в аудиторию критическое начало), организуют комиссии, занятые детальным обсуждением разных типов конструкций и зданий: школ, больниц, прочих гражданских зданий, городского дизайна. Такая деятельность вряд ли была бы возможна, если бы участники относились друг к другу насторожённо.

Профессиональное саморегулирование охватывает значительно больше сюжетов, варьируя от профессии к профессии. Все вариации имеют в основе интересы членов сообщества при искреннем, как правило, стремлении к продвижению профессии. Часто устав определяет, имеют ли члены сообщества право рекламировать себя, а если имеют, то согласно каким правилам. Чтобы быть принятым в сообщество, обычно нужно пройти те или иные испытания, характер которых определён уставом. Как правило, такие испытания содержательнее и труднее, чем экзамены, которые кандидаты выдержали, завершая учёбу в университете. Мне ни разу не доводилось слышать, чтобы можно было усомниться в оценке, подозревая коррупцию. Такие испытания являются своего рода противоядием против нынешнего обесценивания университетских дипломов уже потому, что были учреждены в XIX или в самом начале XX века. В то время молодой человек мог получить, скажем, юридическое образование, читая книги под персональным кураторством опытного судьи, архитектурное образование через ученичество в солидной мастерской и даже медицинское образование (честно говоря, обычно совершенно неадекватное) — наблюдая за работой терапевта или хирурга и помогая ему. Дополнительным эффектом профессиональных испытаний является то, что благодаря им регулируется число кандидатов, принимаемых в профессиональное сообщество. Если их слишком много относительно имеющегося объёма работ, то это угрожало бы положению всех. Если же их слишком мало, то это сократило бы приток низкооплачиваемых младших сотрудников, принимаемых на определённое время в качестве учеников.