Призванные луной - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Бриггз cтр.№ 26

— Я была молода и глупа, — заявила я. — Мне нужно было слышать то, о чем он вел речь. Так что если ищешь прощения, оно тебе не нужно. Спасибо.

Он наклонил голову. В человеческой форме глаза у него теплого зеленоватого цвета, как освещенный солнцем дубовый лист.

— Я не прошу прощения. Не у тебя. Я объясняю. — Тут Бран улыбнулся, и сразу стало заметнее обычно слабое сходство с ним Сэмюэля. — А Сэмюэль немного старше шестидесяти. — Веселость, как и гнев, возвращали в речь Брана следы старого его родины — Уэллса. — Сэмюэль — мой первенец.

Я удивленно смотрела на него. У Сэмюэля нет ничего общего со старшими волками. Он водит машину, у него есть стереосистема и компьютер. Он на самом деле любит окружающих, даже людей, и, когда необходимо, именно его Бран использует для переговоров с полицией и властями.

— Чарльз родился через несколько лет после того, как ты приехал сюда с Томпсоном, — сказала я Брану, как будто он сам этого не знал. — Это было когда… в 1812?

Учась в колледже, я много читала о Дэвиде Томпсоне, привлеченная его связью с Браном. Валлиец по рождению, картограф и торговец мехами, он вел дневники, но ни разу не упомянул Брана. Читая, я гадала, не было ли тогда у Брана другого имени, или Томпсон знал, кто такой Бран, и потому не упоминал о нем в дневниках, которые были в основном адресованы его нанимателям: в них было очень мало личного.

— Я пришел с Томпсоном в 1809 году, — уточнил Бран. — Чарльз родился весной, я думаю, 1813. К тому-времени я оставил Томпсона и «Северо-Западную компанию», а сэлиши считают время не по христианскому календарю. Сэмюэль родился от моей первой жены, когда я еще был человеком.

Я никогда не слышала, чтобы он так много рассказывал о своем прошлом.

— Когда это было? — спросила я, ободренная его необычной откровенностью.

— Очень давно. — Он отбросил этот вопрос, пожав плечами. — Поговорив с тобой тем вечером, я оказал плохую услугу своему сыну. Я решил, что слишком усердствую с правдой, и Сообщил тебе только часть ее.

— Да?

— Я сказал то, что считал необходимым в то время. Но в свете последующих событий я лучше понял сына и хочу, чтобы ты тоже его поняла.

Меня всегда бесило, когда он начинал говорить загадочно. Я стала резко возражать, но заметила, что он опустил глаза. Я привыкла жить среди людей, для которых язык телодвижений менее значителен, чем язык слов, и потому едва не пропустила главное. Альфы — особенно этот Альфа — никогда не отводят взгляд, когда на них кто-нибудь смотрит. Это показывает, как он себя чувствует от того, что ему предстоит сделать.

Поэтому я сбавила тон и просто попросила:

— Расскажи.

— Сэмюэль стар. Почти так же стар, как я. Первая его жена умерла от холеры, вторая — от старости, третья — во время родов. У его жен было восемнадцать выкидышей; дюжина детей умерла во время родов и только восемь дожили до трех лет. Один умер от старости, четверо — от эпидемии, трое погибли, не пройдя перемену. У него нет живых детей, и только один, родившийся раньше Чарльза, достиг зрелого возраста. — Бран помолчал и поднял на меня взгляд. — Возможно, это даст тебе понять, как много для него значило, что в тебе он нашел партнершу, которая могла рожать ему детей неуязвимых перед судьбой, таких, которые могли бы стать вервольфами, как Чарльз. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать наш разговор, и я понял, что еще тогда должен был тебе сказать все это. Ты не первая принимаешь Сэмюэля за молодого волка. — Он слегка улыбнулся. — В те дни, когда Сэмюэль еще был человеком, шестнадцатилетние девушки часто выходили за мужчин, гораздо старше себя. Иногда представления мира о добре и зле меняются для нас слишком быстро.

Изменилось ли что-нибудь, если бы я понимала степень потребности Сэмюэля? Страстная, тоскующая по любви девочка-подросток, столкнувшаяся с холодными фактами? Разглядела бы я за числами ту боль, которую причинили все эти смерти?

Вряд ли я пересмотрела бы свое решение. Я и сегодня не вышла бы за того, кто меня не любит; но, наверно, я стала бы лучше думать о нем. Оставила бы письмо или позвонила бы, добравшись до дома матери. Может быть, я даже набралась бы храбрости, чтобы попрощаться с ним, не будь так обижена.

Я отказалась размышлять о том, как рассказ Брана повлиял на мое теперешнее отношение к Сэмюэлю. В любом случае это неважно. Завтра я возвращаюсь домой.

— Всегда существовали такие вещи, которые я не мог тебе объяснить. — Бран улыбался, но улыбка его была невеселой. — Я упустил из виду, что знаю не все. Два месяца спустя после твоего отъезда Сэмюэль исчез.

— Он рассердился из-за твоего вмешательства? Бран покачал головой.

— Вначале может быть. Но мы все обсудили с ним в день твоего отъезда. Он был бы более сердит, если бы не чувство вины за то, что воспользовался положением ребенка. — Он потрепал меня по руке. — Он знал, что делает, и понимал, что ты почувствуешь, что бы ни говорил себе и тебе. Не заставляй его ощущать себя жертвой.

«Никаких проблем».

— Не буду. Но если он не злился на тебя, то почему исчез?

— Ты многое понимаешь в нас, потому что выросла среди нас, — медленно произнес Бран. — Но иногда даже я кое-что упускаю. Сэмюэль видел в тебе ответ на свою душевную боль, но не на сердечную. Но это не все, что испытывал к тебе Сэмюэль, — сомневаюсь, что он сам это осознавал.

— Что ты имеешь в виду?

— Он чах после твоего ухода, — сказал Бран, и старомодное слово показалось странным в устах такого молодого человека, каким он выглядел. — Он похудел, не мог спать. Первый месяц он почти все время проводил в облике волка.

— Но что, по-твоему, с ним было? — осторожно спросила я.

— Он тосковал по утраченной подруге, — сказал Бран. — В некоторых отношениях вервольфы не отличаются от своих диких братьев. Но мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять это. И прежде чем я это понял, он исчез, не сказав нам ни слова. Два года я ждал, что в газетах напечатают сообщение о его теле, найденном в реке, подобно Брайану. Когда Сэмюэль наконец начал снимать деньги со своего банковского счета, Чарльз его выследил. Сэмюэль купил себе документы и поступил в колледж.

— Насколько мне известно, Сэмюэль по крайней мере один раз закончил колледж — медицинский. Он снова получил диплом врача, какое-то время руководил клиникой в Техасе и вернулся к нам года два назад, — закончил Бран.

— Он не любил меня, — заявила я. — Так, как мужчина любит женщину.

— Конечно, — согласился Бран. — Но он выбрал тебя своей парой. — Он резко встал и протянул руку к пальто. — Сейчас не волнуйся ни о чем. Я просто решил, что ты должна знать. Спи спокойно.

На следующее утро я в куртке Брана отправилась на заправку и купила на завтрак буррито[Буррито — мексиканское блюдо, род пирожка; входит в меню ресторанов быстрого питания. — Прим. перев]. Буррито было если не вкусное, то по крайней мере горячее, а я была достаточно голодна, чтобы съесть что угодно.