Как разграбили СССР. Пир мародеров - читать онлайн книгу. Автор: Лев Сирин cтр.№ 99

— Мне был интересен человек. Такой вопрос мне задавал мой сын. Когда, скажем, у меня за столом сидел министр обороны...

— ...ну вот! Вы же могли и с Дмитрием Лихачевым, и с любым министром общаться.

— Я мог и общался. А что вызвало недовольство в обществе и дало основание потом пресловутому окружению Ельцина посылать кляузные файлы в Соединенные Штаты, куда я уже 15 лет не езжу...

— ...из-за Иванькова?

— Нет, не из-за Иванькова, а из-за Отария Квантришвили. А потом прибавили и Иванькова. Но это личности! Знаете, и тот, и другой — личности! Я бы ни в коем случае не подал бы руки уголовникам, которых я знаю. Хотя есть оступившиеся люди, а есть профессиональные уголовники. Это разные совершенно понятия. Но, например, Иваньков, которого вы назвали, — очень интересная личность. Очень! Я помню, когда в Нью-Йорке — я много раз был в Америке до 1994 года — Вайнберг, хозяин «Нового русского слова», умолял меня представить его Иванькову

Вячеславу Кирилловичу, которого я тогда еще не знал и который тогда там находился, в Америке. Для беседы. И на Брайтоне я разыскал Вячеслава Кирилловича, познакомился с ним и предложил такую встречу. Он от нее не отказался. После чего Вайнберг сказал: «Господи! Я вообще-то думал, что он неординарный человек, но что настолько интересный — я не предполагал». Человек, который знает наизусть Есенина, Блока. Человек, который рассказывал, как он провел эти тюремные годы. Это действительно очень интересная личность, с характером хорошим. Я не говорю уже об Отари Квантришвили, с которым создавали ассоциацию по оказанию помощи спортсменам... Действительно! Страна аплодирует нашим спортсменам, восхищается... Вот стали мы опять чемпионами мира по хоккею. А почему в нынешнем составе чемпионов мира 14 человек из состава сборной прошлого года? А почему не сказали, где остальные? Какова судьба остальных? Почему их не взяли? Потеряли ли они форму. Спились ли. Ушли ли...

— Вы что-нибудь знаете о них?

— Вот мы об этом заботились. О семье Боброва. Заботились о семье Яшина. С Отарием Квантришвили. У него четверо детей — два сына и две дочери. И его безжалостно расстреляли. Притом его не уголовники расстреляли. То, что он мешал, так сказать, создавая партию спортсменов, мешал режиму, — это однозначно.

— Говорили, что он что-то плохое сказал о Рушайло и его убили?

— Да, совершенно верно.

— Из-за этого?

— И Рушайло, кстати, отправил на меня компромат в Америку.

— Вы еще тогда говорили, что и для Вас киллера нанимали? Это все реально было?

— Все это реально было...

— Я перечитал недавно Ваше интервью того времени с Карауловым... Помните? Он говорит, что все это вокруг Вас возникло потому, что Вы пошли в бизнес с нефтью, с «мигами»... Нет?

— Во-первых, нефтяного бизнеса у меня никогда не было. Был бизнес — концертно-зрелищная дирекция «Москва». А потом — акционерное общество «Московит». Занимались бизнесом, да...

— Из-за этого давление на Вас было? Вы же и раньше общались, с кем хотели...

— Потому что я был в окружении Юрия Михайловича Лужкова. Они боролись с Лужковым, но очень сложно было бороться с мэром, а вот с окружением его... Ведь в Америке вышла статья: «Царь русской мафии певец Кобзон, в банду которого входит мэр Москвы Лужков, замминистра обороны Громов, банкир Гусинский и другие...» Я сказал, что я готов быть таким царем-предводителем такой банды. Время такое было. Пресса заказная делала то, что ей говорили из Кремля.

Я по сей день рассчитываю... Вот Примаков вел переговоры с Олбрайт, Иванов Игорь Сергеевич вел переговоры с Колином Пауэлом... Я рассчитываю, что сейчас министр иностранных дел — после того как пленарное заседание Госдумы приняло решение защитить честь и достоинство депутата Кобзона — Сергей Викторович Лавров с новым госсекретарем Хилари Клинтон будет разговаривать. Я готов поехать в Америку, встать перед судом и, так сказать, ответить на все вопросы. Если там есть эти вопросы.

— Вы даже в суд на Госдепартамент США подавали.

— Полтора года я судился. Адвокаты сказали: здесь искать нечего, все концы в России. Я собрал все данные по запросу Думы всех ведомств... Они не могут доказать... Они даже не открывают файл. Они даже не говорят, что в файле. И когда я в Страсбург обратился, у меня не приняли документы. Сказали: Америка вас не обвиняет, она вас подозревает. А подозревать они могут любого гражданина и не выдавать ему визу. Но они подозревают не только меня, но и мою жену и моих детей. Они никого не пускают. Ну и ничего, тем не менее... Я стал почетным гражданином Москвы. Самое высокое звание, которое получил в жизни.

Москва, май 2009 г.

ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ

Церетели Зураб Константинович — российский художник и скульптор. Родился 4 января 1934 г. в Тифлисе (ныне Тбилиси). Народный художник СССР. Президент Российской академии художеств. Автор столичных памятников Российско-грузинской дружбе, Петру I и многих других.

— Не так давно Вы заявили о своем желании создать нечто более высокое, нежели Эйфелева башня: «Высота Эйфелевой башни 300 метров, а это будет 400-метровой высоты». И Петр I, и Центральный монумент Победы в Москве тоже далеко не самые Ваши маленькие памятники, Зураб Константинович. Как Вы относитесь к обвинениям в гигантомании?

— ... Мы с вами сейчас пойдем в музей, и вы увидите, что там достаточно моих скульптур маленького размера. Размер произведения искусства я не выдумываю просто так, его мне диктует архитектура и пространство местности. Масштаб какой-то конкретной скульптуры или памятника вырабатывают архитектурные институты, создается макет, а потом я уже получаю заказ на эту работу. То есть в одном месте памятник должен быть одной высоты, а в другом месте схожий памятник может быть уже иного размера. Возьмите, к примеру, мой памятник жертвам теракта в Беслане, который стоит в Москве. Он что — большой?

Обвинения меня в гигантомании были специально инспирированы группой людей, чтобы дискредитировать в моем лице представителей высшего политического руководства, которые одобрили ряд моих проектов. Так что все это смешно! Я даже считаю, что эти люди создали мне определенную рекламу. Кстати, многие из простых людей, задействованных в нападках на меня, пишут мне письма с извинениями. Многим из них давали деньги за то, чтобы они подписывали письма протеста против моего творчества в Москве. Ко мне потом приходили родители студентов архитектурного института и рассказывали, что их детям давали деньги, чтобы они выходили на митинги протеста против установки моего памятника Петру. Мой Христофор Колумб гораздо выше московского Петра — я на днях улетаю в Пуэрто-Рико устанавливать этот 126-метровый памятник в океане. По идее, Колумб должен был стоять уже давно, но помешала как раз эта кампания в России против меня. Американцы — они же в этом смысле, как дети — на время заморозили установку. Сейчас просят возобновить. Кстати, на создание больших скульптур уходит гораздо больше времени и нервов, создание их — процесс очень тяжелый...