Как разграбили СССР. Пир мародеров - читать онлайн книгу. Автор: Лев Сирин cтр.№ 108

Страница

— В Вашей биографии есть странная фраза: «В 1988 году пришел в рекламный бизнес». Откуда в 1988 году мог быть рекламный бизнес, если и слово «бизнес» было еще ругательным?

— Дело в том, что я занимался модой. Я ставил показы «Бурда Моден», московского Дома модели, центра моды «Люкс». То есть я занимался фэшн-шоу. Это было близко к рекламе, стало производной к ней в моей жизни. Потом я уехал в Америку, в Лас-Вегас, ставить «Лучшую обувь мира», но вернулся в Москву, как говорится, за чемоданами. Собирался покинуть нашу страну навсегда, чтобы заниматься индустрией моды на Западе. И в этот момент я вдруг понял, что хочу попробовать заняться рекламой дома, начать что-то снимать — кино меня всегда интересовало. Мы организовали «Премьер СВ» — и началось... Но уже в 1998 году я начал с рекламы плавно соскакивать. Сделал дебютную картину в кино — «Му-му».

— Какой из общеизвестных Ваших клипов первый?

— Первый... Мы раскручивали в СССР американскую фирму «Ле Монти». Помню, я придумал фразу: «А ваша семья одевается в «Ле Монти»?» Вот это и был мой первый видеоопыт...

— А самый успешный какой?

— Я не знаю... Так нельзя измерять: успешный, неуспешный... Я рад, что у меня много достойных роликов, тот же «ТВ-парк», «Белый орел»...

— «Отечественный кинематограф умер, под ним надо провести черту и создавать новый...» Ваши слова?

— Я считаю, что в начале 1990-х, когда наше государство просто наплевало на культуру и забыло о роли кино в обществе, произошло крушение кинематографа. Покопаться на развалинах советского кинематографа пришли люди с сомнительной репутацией. Я считаю, кино — это таинство. Я причисляю себя к киноманьякам, люблю кино как зритель. Киноманьяки появились благодаря Франсуа Трюффо, синемафилы — люди, которые могут смотреть кино ради одного кадра. А в 1990-х годах к нам пришли всяческие низкосортные латиноамериканские сериалы, которые полностью вынесли мозг нашему зрителю. И мы из кинематографической страны, которая делала «Вечный зов», «Щит и меч», «Офицеры», «Мимино», превратились в латиноамериканский художественный придаток. А потом все это было сдобрено продюсерами, воспитание которых основывалось на VHS-ных кассетах. Помните первые VHS-ные кассеты с сомнительными американскими фильмами? Так вот, обратите внимание: то «современное» кино, которое сегодня производится в России, очень похоже на кино 1990-х годов Голливуда. По эстетике и манере. Хотя сегодня Голливуд совершенно другой: мудрее и цельнее, чем тогда, когда там культивировались развлечения любой ценой. А в российском кино — напротив — как раз сегодня превалируют развлечения любой ценой. Лишь бы собрать деньги, пригласить зрителя в темный зал и его там обмануть! Это уже второе крушение русского кино! Ведь сегодня зритель уже не хочет, чтобы его обманывали. Он хочет получать определенный качественный уровень кинопродукта, за который платит деньги. Вопрос вкуса — это другое: вам может что-то нравиться или не нравиться. Но вас не должны обижать за свои деньги. Если я снимаю фильм, то я должен быть уверен, что мой зритель не уйдет с него с ощущением, что его обокрали: подсунули вместо котлеты кусок пластика. Это очень важно!

Москва, ноябрь 2009 г.

Информационные войны — одна из главных примет постсоветской эпохи. Начались они во второй половине 1990-х, когда, как я уже рассказывал, на политическом и, соответственно, информационном поле России возникли олигархи, вступавшие время от времени в конфликт друг с другом, иногда объединяющиеся, чтобы замочить общего конкурента, потом опять ссорившиеся, мирившиеся, и так — без конца. Впрочем, и до этого СМИ по указке сверху (или просто по наитию), словно сорвавшись с цепи, бывало, долбили какого-нибудь пошатнувшегося влево политика-демократа [32] (коммунисты шли общим фоном информационного истязания), но полноценной информационной войной это было назвать нельзя, поскольку ответить распятый либерал-журналистами бедолага не мог — все ин-формресурсы были примерно в одних идеологических руках.

В 1997 году одна из передовиц Александра Проханова в «Завтра» называлась «Битва титанов сливных бачков». Посвящена она была информационной схватке, кажется, Доренко со Сванидзе, одних из главных в то время информационных киллеров страны. Проханов, как всегда, подметил все очень тонко, ведь известные журналисты обрушивали на головы и без того затюканных ими обывателей вовсе не выстраданные ими политические сентенции, а строго дозированные сведения, выгодные их хозяевам или спонсорам. Импровизации, впрочем, не возбранялись — на то они и профессионалы, чтобы облекать общие идеи в доступные простому народу тона.

Здесь, однако, надо оговориться. Простой народ становился интересен телекиллерам исключительно с электоральной точки зрения, то есть в предвыборные периоды, в остальное время на его голову почем зря обрушивали тонны информационной шелухи, связанной, например, с залоговыми аукционами, то есть с борьбой за государственную собственность между самими олигархами. Так, в 1997 году синхронной бомбардировкой ОРТ (Березовский) и НТВ (Гусинский) был буквально стерт в порошок их вчерашний подельник по афере «Выборы президента-96» Анатолий Чубайс, который сумел в последний момент помочь другому олигарху, Потанину, заполучить «Связьинвест», на который претендовали Березовский с Гусинским. Гневу Бориса Абрамовича не было предела, он даже, не стесняясь, заявил в телеэфире: «Мы ответим Чубайсу всей мощью телевидения», и слово свое сдержал, потому что Чубайс (как и сам БАБ, конечно) у большинства россиян с тех пор вызывает стойкое отвращение, а его фамилией принято давать клички дворовым псам особо строптивого характера.

На этом месте вы вправе меня одернуть: ну, мочили друг друга олигархи разве что не в сортире, но при чем здесь народ? Чем мог помочь воинственным олигархам обычный зритель их телеканалов, который ни ухом ни рылом не ведал, что такое тот же «Связьинвест» и с чем его, собственно говоря, едят? В том-то и дело, господа, что этот компромат предназначался для одного-единственного телезрителя в стране. Попробуйте с трех раз догадаться, о ком идет речь? Поскольку наша книга уже подходит к концу, то, вооруженные полученными в ней знаниями, вы легко справитесь с этой загадкой: целевой аудиторией информационной склоки, за которой наблюдали десятки миллионов людей, был один-единственный человек — президент России Борис Николаевич Ельцин.

Что — дико? А то! Впрочем, адресуйте, пожалуйста, ваши эмоции тем, кто сегодня упрекает Путина в ограничении политической свободы на федеральных телеканалах, потому что именно с 1990-х годов право журналистов на любую информацию стало пониматься многими либеральными политиками исключительно как возможность мочкануть какого-нибудь зарвавшегося конкурента или недорезанного комуняку в прямом эфире, на всю страну, чтобы и пикнуть не смел, зараза. Более того, как я уже писал, профессиональная свобода тележурналистов а-ля 1990-е была прописана первым пунктом в секретных протоколах Ельцина и Государственного департамента США. Что, до сих пор сомневаетесь? Тогда припомните, куда в Москве заехал прибывший с официальным визитом в Россию в 2000 году президент США Билл Клинтон. В офис телекомпании НТВ! Нет, на условия работы сотрудников НТВ Клинтону было глубоко наплевать, своим поступком (дипломатическим демаршем, скорее) он демонстрировал поддержку мятежному телеканалу, который в этот самый момент вступил в завершающую стадию конфронтации с российским государством [33] . И ничего, что был Клинтон на тот момент «хромой уткой», главное было напомнить молодому президенту Путину о негласных договоренностях его предшественника.

Страница