Дуновение холода - читать онлайн книгу. Автор: Лорел Гамильтон cтр.№ 32

Дойл попытался идти сам, но пошатнулся; Холод подставил другу сильное плечо. К моему удивлению, Холод своей собаки не приобрел. Ни один из черных псов не превратился в другую собаку под его прикосновением — так вышло с Холодом и еще несколькими (очень немногими) стражами. Почему — никто не знал, но Холод здорово комплексовал по этому поводу. Наверное, считал явным свидетельством, что он не вполне сидхе. Когда-то он был воплощением зимнего холода и звался Джекки Иней, а сейчас он смертельный Холод, моя любовь — но все равно переживает, что не родился сидхе, а стая им.

Над морем собак носились крылатые фейри, феи-крошки. У них считалось позором родиться бескрылым. Все, кто последовал в ссылку за мной, еще недавно были бескрылыми — пока я не принесла в холмы новое волшебство. Пенни и Ройял, темноволосые и яркокрылые близнецы, помахали мне ладошками.

Я помахала им в ответ. Даже не воображала никогда, что меня станут вот так приветствовать феи-крошки и волшебные собаки.

Я предложила Дойлу свою помощь, но он отказался, даже не глянув на меня. Слишком переживал свою мнимую «слабость». Черный пес толкнул меня плечом и тихо зарычал. Мунго и Минни дружно шагнули вперед, шерсть на загривках поползла вверх. Вот уж собачьей драки мне точно не хотелось, так что я отступила и отозвала псов.

Собаки смогли бы меня защитить, если потребуется, но по статям они здорово уступали черным псам. Я погладила гончих по головам; Мунго ободряющей тяжестью привалился к моей ноге. Ничего так не хотелось, как завалиться в кровать, и чтобы мои собаки спали на коврике у кровати или сразу за дверью — присутствие животных не всем моим мужчинам нравилось, да и мне иногда тоже. Но до отдыха мне предстояло еще одно дело.

Мы вызвали по зеркалу мою тетю Андаис, Королеву Воздуха и Тьмы, едва вошли в дом. Дойла с Эйбом я бы отправила в постель немедленно, но Дойл напомнил, что стоит тетушке от кого-то третьего, а не от нас, узнать, что мне предложили занять трон Благих, и она может счесть нас изменниками. Может решить, что я сбегаю с корабля. Андаис не любит, когда ею пренебрегают. Пусть ей даже это только кажется.

Она и без того была вне себя, что чуть ли не все ее преданные телохранители переметнулись ко мне. Только я не думала, что они ради меня ее бросили: просто они увидели шанс на секс после веков насильственного целибата. В такой ситуации чуть ли не каждый мужчина увяжется за женщиной, все равно какой. А я, к тому же, не садистка — в отличие от тетушки Андаис. О чем, впрочем, лучше вслух не говорить.

Дойл настоял, что должен присутствовать при разговоре. Он хотел, чтобы королева увидела дело рук Тараниса — наверное, думал, что печальное зрелище погасит вспышку царственного гнева. Андаис поуравновешенней Тараниса, но порой мне казалось, что и тетушка не вполне в своем рассудке. Понравятся ей наши странные новости или совсем наоборот? Я понятия не имела.

Дойл сел на краю кровати, я рядом с ним, Рис — рядом со мной. Он шутливо сказал:

— Ты мне кое-что обещала, но знаю я тебя: стоит мне отойти в сторонку, ты тут же забудешь.

Шутка была довольно язвительная, но Дойл поспешно согласился на предложение Риса составить нам компанию, и я поняла, что мой Мрак чувствует себя хуже, чем хочет показать.

Холод встал сбоку от кровати — стоя легче выхватить оружие. Рядом с ним встал Гален. Он тоже захотел присутствовать при разговоре, и никто не придумал достойных аргументов, чтобы его переубедить. Легче оказалось позволить ему остаться. Гален уверял, что нам нужен еще хоть один дееспособный страж, и в этом был определенный смысл. Но мне казалось, что он, как и я, опасался реакции Андаис на новоть. Он боялся за меня, а я — за нас всех.

Эйб лег у стенки. Он присутствовать как раз не хотел, но подчинился приказу Дойла. По-моему, Эйб боялся Андаис. Как и я, разумеется.

Рис шагнул к зеркалу, протянул руку, обернулся, не касаясь стекла.

— Все готовы?. — спросил он.

Я кивнула. Дойл сказал:

— Да.

— Нет, — сказал Эйб, — но кто ж меня послушает.

— Давай уже, — поторопил Холод.

Гален просто смотрел на зеркало чуточку слишком блестящими глазами. Не от магии блестящими, от тревоги.

Рис тронул зеркало, послав почти неощутимый импульс магии. На миг стекло затуманилось, потом в нем проявилась черная спальня королевы. Только самой королевы в ней не было. На громадной постели в черных простынях лежал белокожий мужчина.

Он лежал на животе в разливах черного шелка и черного меха. Кожа у него была не просто белая, и даже не лунно-белая, как у меня, а настолько бледная, что казалась прозрачной, как будто хрустальной. Только этот хрусталь на ногах и руках был покрыт длинными алыми порезами. Спину и ягодицы Андаис оставила нетронутыми — так что скорее всего это было «вразумление», а не пытка. Когда королеве хотелось причинять боль ради боли, она чаще бралась за торс.

Кровь блестела на свету — ярко, будто драгоценные камни, я никогда не видела крови такого цвета. Волосы расстелились сбоку, отражая свет, словно сотни маленьких призм. Тело было так неподвижно, что я решила — где-то должна быть страшная рана, нам ее просто не видно. Но тут я заметила, как поднимается и опадает его грудь. Он был жив. Ранен, но жив.

Я прошептала его имя:

— Кристалл!

Он медленно, явно через боль повернулся, лег щекой на мех постели и посмотрел на нас ничего не выражающими глазами, глазами без надежды. У меня от его взгляда защемило сердце.

Кристалл никогда не был моим любовником, но он дрался на нашей стороне. Он помог спасти Галёна, когда тому грозила гибель. Королева объявила, что любой из стражей, кто пожелает, может отправиться в ссылку следом за мной, но отправиться пожелали слишком многие и она отменила свое слишком щедрое предложение. Те, кто успел уйти, были в безопасности рядом со мной. Те, кто не попал в первую партию, которую доставил в Лос-Анджелес Шолто, Повелитель Всего, Что Проходит Между, оказались в ловушке — остались в распоряжении королевы. В распоряжении женщины, которая не любит, когда ею пренебрегают — после того, как открыто предпочли ей другую. И теперь я видела, что думает на этот счет та самая женщина, моя тетка.

Я протянула руку к зеркалу, словно могла дотронуться до Кристалла, только это было не в моих силах. Я не способна на то, что с такой легкостью проделал сегодня Таранис.

— Принцесса, — прошептал Кристалл сорванным, хриплым голосом. Мне понятно было, почему у него такой голос. От крика. Понятно, потому что я не однажды испытала королевское милосердие на себе. Милосердие королевы вошло у Неблагих в поговорку. «Лучше я отдамся на милость королевы», — так говорили о том, чего не хотели делать ни за что.

Андаис считала, что ссылка из волшебной страны ужасней любой пытки, какую она могла выдумать, и не понимала почему фейри порой все же предпочитали изгнание. Точно так же она не поняла, почему мой отец принц Эссус забрал меня и своих домочадцев и поселился среди людей после того, как Андаис попыталась меня утопить — мне тогда было шесть лет. Она считала, что если я настолько человек, что смогу утонуть, то я не настолько сидхе, чтобы оставить меня жить. Примерно так топят принесенного породистой сукой щенка, когда станет ясно, что отцом его оказался не высокопородный, нарочно подобранный кобель, а никому неведомый дворняга, пролезший в дыру под изгородью.