Кто на самом деле развязал Вторую Мировую войну? - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 52

С целью предупредить осложнение на участке ударной группы, Военный совет фронта разрешил командарму-33 в ночь на 14.10 вывести 1 ппд в резерв.

В итоге двухдневных наступательных боев дивизия потеряла: 502 чел. убитыми, 1680 чел. ранеными, 663 чел. пропавшими без вести. Всего боевых потерь — 2845 человек. Наибольшие потери понес 1 Полк (1263 чел.). Учитывая показания пленных противника, надо полагать, что значительная часть пропавших без вести сдалась в плен.

С выходом частей польской дивизии на передний край, еще до начала наступления, одиночки поляков, как показывают пленные, своими показаниями вскрыли группировку и рассказали немцам о нашем наступлении — до 25 человек перебежали на сторону немцев. Эти факты не были своевременно вскрыты в дивизии, установлены только по показаниям пленных, захваченных 12 и 13.10. Военный совет считает:

1-я Польская пехотная дивизия не является достаточно боеспособным соединением.

В дивизии боевая сплоченность крайне низкая, слабое управление в звене рота, батальон, полк.

Для повышения боевой готовности дивизии необходимо предоставить ей 15–20 суток на дополнительную учебу.

В этот срок дивизию еще раз тщательно проверить и изолировать явно ненадежных.

Дивизию в дальнейшем использовать лишь для развития успеха. Соколовский, Булганин. [12] .

Тем не менее, начав бои 12–13 октября 1943 г. у поселка Ленино, эти польские войска с боями прошли через Варшаву до Берлина. Как видно из приведенных выше данных польских потерь, это действительно были бои. Если все польские войска вне СССР в составе французской и английской армий с 1940 по 1945 год в сухопутных, морских и воздушных боях потеряли 10 тысяч человек, то Войско Польское за два года — 13,9 тысячи. И о каком бы военном искусстве ни говорили, но потери при равном противнике — это и показатель ожесточенности боев с ним. Поляки исправились и обрели мужество? Как сказать…

По советским данным, Войско Польское потеряло в боях с немцами на Восточном фронте 25 тысяч человек, и это не вяжется с польским числом 13,9 тысячи. Тут вот в чем дело. Сталин был не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли. Войско Польское не было чисто польским. После его боевого опробования в Войско Польское в большом количестве посылались для службы советские солдаты и офицеры. Только офицеров и генералов Советской Армии было направлено 20 тысяч человек. Официально, по-видимому, считалось, что они имеют фронтовой опыт, в отличие от польских офицеров, но, надо думать, Советское правительство не желало повторять таких экспериментов, как с армией Андерса, предавшей общее дело в самый тяжелый момент.

Мой отец рассказывал, что в то время из их части отправили в Войско Польское всех, у кого фамилия была похожа на польскую — оканчивалась на «…ский». Вспоминал фронтовой анекдот. Перед боем в польском полку идет молебен. Ксендз проходит вдоль строя солдат, давая поцеловать им распятие. Один солдат отказывается: «Не могу, я комсомолец». — «Целуй, — шипит ксендз, — я сам коммунист».

Так что расхождения в этих цифрах нет, советская энциклопедия дает сумму погибших, а польский источник дает только число убитых поляков.

В качестве образчика шляхетского идиотизма любопытен такой пример. Когда армия Андерса, в разгар сражений на Кавказе, под Ржевом и под Сталинградом, удирала в Иран, то на причале в Красноводске, где поляки садились на суда, оказался и советский поэт Б. Слуцкий. И этого интеллигента восхитил жест, который на прощание продемонстрировали Советскому Союзу гордые шляхтичи:

«Мне видится и сегодня

То, что я видел вчера:

Вот восходят на сходни

Худые офицера,

Выхватывают из кармана

Тридцатки и тут же рвут,

И розовые за кормами

Тридцатки плывут, плывут».

То есть, отплывая в Иран, шляхта рвала и бросала в воду советские деньги — банковские билеты в три червонца — они имели розовый цвет и фигуру сеятеля на купюре. Жест понятен: «Вы, русские, думаете, что можете презирать нас за трусость, а на самом деле это мы вас презираем». Но интересно исполнение.

Во-первых. Чуть выше вы прочли, что эти же «офицера» требовали от польских солдат «сдать советскую валюту, передать польскому гражданскому населению вещи советского происхождения». Это надо было сделать потому, что в СССР оставалась еще масса польских граждан, которым оказывали помощь десятки представительств Польши в СССР. Оказывали эту помощь деньгами и вещами. Шляхта солдат заставила деньги сдать, а себе оставила их на этакое шоу.

Во-вторых. Если бы на причале в это время стоял нарком (министр) финансов СССР А.Г. Зверев, то он аплодировал бы шляхте громче всех по двум причинам.

У него появлялась возможность произвести эмиссию рублей на сумму уничтоженной денежной массы и заплатить деньгами этой эмиссии за производство оружия без обесценивания рубля. Шляхта помогала СССР удержать рубль от уже начавшейся инфляции.

И затем. Шляхта рвала не обесценивающиеся рубли, а довольно твердые американские доллары, поскольку ГКО заключил с поляками такое соглашение:

«… 7. На расходы, связанные с содержанием на территории Союза ССР польской армии по 1 января 1942 г., предоставить Польскому правительству беспроцентный кредит в сумме 65 млн рублей.

Фактически произведенные расходы на содержание польской армии по 1 ноября 1941 г. в сумме 39,3 млн рублей погашаются за счет предоставленного правительству Польской республики кредита.

8. Погашение предоставленной суммы кредита правительством Польской республики производится американскими долларами, золотом или товарными поставками в течение десяти лет по окончании войны».

А ведь эта шляхта могла деньги сдать польскому консулу, сесть на суда, снять пошитые в СССР бриджи и подштанники и показать советскому берегу голые дупы. Это ведь тоже было бы абсолютно по-польски, да и ошивающийся в тылу поэт обязательно нашелся бы, чтобы потом написать про розовые задницы высокохудожественные стихи, но зато такое шоу не выглядело бы столь идиотски.

Славные ребята эти поляки. Главное, только не вступать с ними ни в какие тесные связи — продадут и дорого не возьмут ввиду врожденного кретинизма. Когда выживший из ума Чемберлен весной 1939 г. предоставил Польше английские гарантии от агрессии, это поразило не только Черчилля, но и массу людей, знающих поляков не понаслышке. Английский историк Д. Фуллер писал: «Я был в Берлине вскоре после предоставления гарантий и спросил известного американского журналиста, что он думал о них. Вот его ответ: «Я считаю, что ваш премьер-министр совершил грубейшую ошибку со времени принятия закона о гербовом сборе». (Имеется в виду закон, принятый английским парламентом в 1765 г.)