Великий главнокомандующий И. В. Сталин - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 9

Тут Сталин ударил кулаком по столу так сильно, что хрустальная ножка высокого фужера обломилась, и красное вино пролилось на скатерть. Вождь, перебивая Жукова, сказал: «А вместе с тем вы не забыли наградить своих бл…ей». Наступила гробовая тишина, в ходе которой Сталин поднялся, удалился из-за стола и больше не вернулся.

* * *

Разговор о честности целого ряда полководцев РККА я хотел бы начать даже не с вопроса их честности по отношению к советскому народу, а об их честности по отношению к своему Верховному Главнокомандующему Сталину. Ведь в ходе войны этот Верховный либеральничал и прощал этим генералам такое, за что в иных странах, скажем в той же нацистской Германии, расстреливали. Правда, если у Гитлера, задолго до войны начавшего к ней готовиться, а посему изучившего кадровый состав немецких генералов, была возможность заменить тех, кого он снимал с должностей, то у Сталина готовых кандидатур, готовых «Гинденбургов» никогда не было в достаточном количестве, и он вынужден был работать с теми генералами, которых хоть как-то знал. Думаю, что именно этот дефицит и требовал от Сталина многое прощать генералам во время войны, а после войны прощать, возможно, уже по привычке. Эти полководцы безмерно, и далеко не по заслугам, награждались по его, Верховного, представлениям, им назначались большие оклады, предоставлялись фешенебельные по тем временам квартиры и дачи. Я пишу об этих пустяках, поскольку для обывателя они особенно ценны, обыватель, по сути, других ценностей и не знает. Так вот, уже хотя бы за эти, полученные при посредстве Сталина, блага можно было бы хотя бы не поливать своего Верховного (после его убийства, само собой) потоками лжи?

Ведь ложь о войне, исходящая от генералов, убийственно действует не только на нашу, плохо разбирающуюся в любых вопросах интеллигенцию, но и на массы, которым обычно недосуг самим вникать в подробности военного дела. Люди ведь лгут, в основном, по мелочам, и, как заметил еще Гитлер, в наглую ложь бездумно верят — им кажется невероятным, что можно лгать так чудовищно. И многие полководцы РККА лгут именно так, и лгут даже не столько о себе, о своих подвигах, что по меркам рыбаков и охотников простительно, сколько лгут о Сталине.

Конечно, тут есть и такой мотив. Советский народ, кормивший своих полководцев, потерял в войне очень много и людей, и ценностей. И, само собой, у советского народа естественен вопрос к полководцам: почему под вашим водительством мы потеряли так много? А если во всем обвинить Сталина, то можно убеждать простаков, что полководцы-то они просто замечательные, да что они могли поделать, если их Верховный был таким гадом?

Но эта потребность интернациональна— ни одного генерала не радует необходимость подробно рассказать о потерях войск, понесенных под его командованием. И все полководцы уже давно знают, что делать — надо просто об этих потерях молчать или отделаться чем-то вроде «наши потери не превысили потерь, которые несут храбрые войска, разгромившие сильного противника». Так выкручиваются даже проигравшие войну немецкие генералы, так что уж стоило промолчать нашим? Но они не молчали, они нагло клеветали на Сталина. Значит, была еще причина и более серьезная, нежели желание просто скрыть потери.

Вот давайте в качестве примера их лжи рассмотрим утверждение о том, что Сталин якобы накануне войны не привел войска в боевую готовность. В газете «Дуэль» дискуссия об этом началась еще в конце 90-х, мне тогда пришлось ответить на вот такое письмо читателя.

«Проблемой начального периода ВОВ я начал заниматься с 1972 г., когда мой отец вышел на пенсию и увлекся исторической литературой о войне. Увлекся и я и сразу же обратил внимание на нелогичность в описании начального периода. Исследовательский дух заставил перечитать сотни книг на эту тему. И я пришел к выводу, что главной причиной поражения наших войск в 1941 г. и огромной цены, которую заплатил наш народ за победу, явилось запоздалое приведение войск в боевую готовность. Этот фактор намного превосходит все другие факторы, вместе взятые. Невысокая боевая подготовка солдат и офицеров, недостаток средств радиосвязи и моторизации блекнут перед проблемами немецкой армии, которой в нормальных условиях предстояло штурмовать мощнейшие укрепрайоны без достаточного количества тяжелой артиллерии (ее даже для штурма Брестской крепости едва наскребли) и требуемого запаса боеприпасов. Но в условиях неразберихи, а часто и паники первых дней войны значение наших недостатков возросло многократно, а немецких сведено на нет— им не пришлось штурмовать УРы, и господство в воздухе они захватили не в упорной борьбе с нашими истребителями, а уничтожив их на земле.

Ссылки на низкое качество «устаревшей» техники очень часто не соответствуют действительности. Пушки «устаревших» БТ и Т-26 пробивали броню немецких средних танков. А истребители И-16 последних серий вполне могли потягаться с любым истребителем 1941 г. Так, И-16, тип 24, имел скорость 525 км/ч, две пушки, мощность двигателя 1000 л. с. при массе 1912 кг («Развитие авиационной науки и техники в СССР», М., 1980). То есть И-16, тип 24, превосходил «мессершмитт», и наш лучший истребитель Як-1 в маневренности, в вооружении (наши пушки в 1,8 раза скорострельнее немецких), при несколько меньшей мощности, был намного легче и лишь в горизонтальной скорости и аэродинамике уступал им. Недаром почти все первые Герои ВОВ сражались на И-16.

Так что дело не в устаревшей технике, хотя и ее было много, тех же И-16 первых серий, которые наряду с еще более слабыми И-15 составляли основу прибывших из внутренних округов в первые недели войны полков. Дело в том, что 70 % истребительных полков были расположены вблизи границы и понесли огромные потери. Было уничтожено на земле в первый день от 800 до 1800 боевых машин, в основном истребителей. И повреждено, как это обычно бывает, в 2–3 раза больше. Вот почему немцам удалось захватить господство в воздухе!

А без господства в воздухе никому не удавалась ни одна наступательная операция. Наступление Красной Армии под Москвой было осуществлено при очень низкой активности немецкой авиации, не приспособленной к суровым зимним условиям. Наступление немцев в Арденнах проходило при нелетной погоде. Поэтому наступление против мощнейших УРов, с дотами, выдерживающими попадание 210-мм снарядов, да еще с форсированием водных преград без господства в воздухе и большого количества тяжелой артиллерии — это самоубийство.

Теперь об укрепрайонах. Линия Маннергейма имела в среднем около двух, в основном пулеметных, дотов на 1 км фронта (Мерецков КА. На службе народу. М., 1968), в Гродненском УРе, на правом фланге Западного ВО протяженностью 80 км 165 дотов, вооруженных в основном пушками (Анфилов В.А. Крах блицкрига. М., 1977). Значительно более слабые укрепления на греческой границе немцы не могли прорвать в течение нескольких дней, несмотря на абсолютное превосходство в артиллерии, танках и авиации.

Весьма уязвимы и рассуждения о том, что если бы СССР привел свои войска в боевую готовность, то Гитлер объявил бы его агрессором и на нас напала бы Япония.

Во-первых, если бы Германия получила жесткий отпор уже в первые дни, то весьма маловероятно, что Япония, уже битая Красной Армией, вступила в войну. Более того, скорее всего нарушили бы свои обязательства европейские союзники Германии, как это они сделали в 1944 г. А Финляндии и нарушать ничего не надо было, так как она должна была вступить в войну после форсирования немцами Западной Двины.