Антироссийская подлость - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 98

При той поспешности, с которой велось тогда следствие, не приходится удивляться, что в Бутово для исполнения приговора могли привезти одного брата вместо другого или человека, приговорённого не к расстрелу, а к 8 годам заключения; причиной приостановки казни могло ещё служить отсутствие фотографии, по которой сверялась личность приговорённого. Во всех этих случаях исполнение приговора откладывалось, людей возвращали назад в тюрьму. Эта скрупулезность на месте казни иногда действовала в интересах людей, но случаи отмены „высшей меры“ были крайне редки». [439]

396. А у ксендза Пешковского есть такие примечательные строчки: «…раскоп № 22 оказался нетронутым. Здесь очень мало ценных предметов, единственное — немного одежды, когда-то прекрасная кожаная куртка с большими военными пуговицами. Видимо, во время расстрела она оказалась залитой кровью и её не сняли». [440] Судя по этим мыслям, посетившим ксендза, сам бы святой отец снял эту куртку с того, кого он убивает, но в Харькове палачами были не польские ксендзы, а работники НКВД, а они до мародёрства не опускались. Следователь А. Яблоков снисходительно пишет, что палачи НКВД были двуногими зверьми, полностью морально выродившимися, [441] к Яблокову в фильме «Память и боль Катыни» присоединяются и семь генералов и полковников юстиции, упирая на то, что палачи НКВД, дескать, занимались этой работой потому, что им после расстрелов давали водку. Должен сказать, что к такому выводу могли придти только те, кто сам за водку согласен убить кого угодно, если безнаказанность будет обеспечена.

397. А что касается темы морального вырождения, то к вопросу о том, кто в те годы являлся двуногими зверьми — палачи или прокуроры, — есть характерный пример. Несколько выше я касался темы убийств Сталина и Берии. По распространённой хрущевцами фальшивке, Берия, якобы, организовал заговор против партии, его арестовали в июне 1953 г., затем арестовали его пособников, Генеральный прокурор СССР Руденко, якобы, вёл следствие, которое, якобы, закончилось тайным судом, по приговору которого Берию и заговорщиков расстреляли. На самом деле Берию подло убили в июне 1953 г., о чём Хрущев открыто говорил за границей, потребовалось это убийство скрыть, для чего прокуроры сфабриковали «заговор» и в качестве «заговорщиков» арестовали невинных людей, суда над ними, естественно, не было и подонки-судьи просто подписали бумажку под названием «Приговор». Но эта бумажка, правильно оформленная, являлась официальным приказом палачам убить этих невиновных. Однако хрущёвцы даже не пытались к этому делу привлечь палачей Москвы — хрущёвцам было ясно, что это честные люди и они этого преступления не совершат, даже если оно обставлено всеми необходимыми бумагами. Так вот, догадайтесь, кто взял в руки пистолеты и убивал невиновных? Правильно: судья и прокурор! Приглашённые сначала для этой цели генералы Советской Армии отказались убивать, а судейско-прокурорские подонки охотно взялись! Кобулова, Меркулова, Мешика, Влодзимирского, Деканозова и Гоглидзе лично убили судья Лунев и заместитель Главного военного прокурора Китаев. [442] Так где работали двуногие звери — в команде коменданта МВД СССР или в Главной военной прокуратуре СССР?

398. Нынешняя прокурорская часть бригады Геббельса злорадствует — многие из палачей НКВД впоследствии застрелились. Да, застрелились! Как ещё эти честные и совестливые люди могли воспринять хрущёвские вопли о том, что при Сталине, дескать, убивали невиновных? Палачи ведь расстреливали преступников, в чём их уверяли бумаги, подписанные судьями и прокурорами. А при Хрущёве вся пресса начала кричать, что эти преступники были невиновны. Что палачи должны были чувствовать, какой Шекспир опишет их переживания и муки?

Но кто ответит на вопрос, а сколько застрелилось тех подонков-прокуроров, которые требовали для невиновных смертной казни, сколько застрелилось судей, подписывавших смертные приговоры невиновным? Дождётесь вы этого от двуногих зверей!

Прокуроры, которые фабриковали дела на невиновных, стали при Хрущёве фабриковать теперь уже реабилитационные дела на тех, кого они убили, а те же самые подонки-судьи, выносившие смертные приговоры, скажем, председатель военной коллегии Верховного суда А. Чепцов, начали посмертную реабилитацию, [443] . [444] Твари без чести и совести!

399. Но вернёмся к почерку. Дело в том, что выстрел в голову, в мозг, как правило смертелен, хотя у этого правила есть и поразительные исключения. Смерть даже от сквозного прострела мозга не обязательна и, что в данном случае главное, наступает не сразу, а через несколько минут. В бою это не имеет значения — солдату главное попасть, а через какое время уже обезвреженный противник умрёт, не важно. Поэтому, если казнью занимается любитель, которому к тому же наплевать на муки казнимого, то любитель будет стрелять прямо в заднюю часть головы, в череп — так удобнее, так быстрее и не надо выворачивать руку с пистолетом.

400. Однако палачам из НКВД было не всё равно, сколько после их выстрела будет ещё жить приговорённый, они не хотели, чтобы по их вине дополнительно мучился пусть даже и преступник. И они стреляли под череп, в шею снизу вверх, целясь в первый шейный позвонок. В этом месте находится нервный узел, соединяющий мозг со всем телом, и при его разрушении смерть наступает мгновенно.

401. Процедура казней в СССР была такой. Приговорённого сначала вводят в комнату, в которой находятся палач и прокурор, надзирающий за приведением приговоров в исполнение. Прокурор сверяет анкетные данные приговорённого с приговором, чтобы по ошибке не казнить не того. Затем прокурор сообщает приговорённому и — это главное — палачу, что данный преступник приговорён к смертной казни судом, имеющим на это право, а все законные прошения приговорённого о помиловании отклонены тем органом власти, который имеет на это право. В 30-е годы, когда расстрелов было много, эту процедуру проводили со всеми приговорёнными перед казнью, а потом начиналась собственно казнь. Палачей берегли от чрезмерного нервного напряжения, и расстрелы каждый день не проводились. Даже в пик чисток и даже в Москве расстрелы проводились от 1 до 15 дней в месяц, в среднем 7–8. (В сентябре 1937 г. было 15 «расстрельных» дней, в сентябре 1938 — 1).

После того, как палач убеждался, что никаких ошибок и неясностей нет, его помощники вели приговорённых в камеру собственно расстрелов, где палач делал преступнику смертельный выстрел. Утверждают, что приговорённый к смерти часто впадает в ступор и не сопротивляется. В этом случае палач имеет возможность прицелиться и выстрелить снизу вверх в первый шейный позвонок. Если приговорённый бьётся в руках помощников, то тогда, конечно, палачу не до прицеливания и выстрел следовал прямо в голову, чтобы прекратить мучения приговорённого. Затем врач убеждался в том, что у казнённых остановилось сердце.