Антироссийская подлость - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 62

Далее он сказал (а он знает Польшу 30 лет): „Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нём соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно“». [287]

То, что польская армия так «воевала» за освобождение Польши, определялось в первую очередь польским правительством в эмиграции, которое тогда возглавлял упомянутый генерал Сикорский. На подвигах этого правительства следует остановиться подробнее.

253. Ещё раз напомню, что это правительство объявило войну СССР в ноябре 1939 г. и пыталось воевать, воевало оно в тот момент и против Германии (иначе англичане перестали бы его кормить). Но как только это правительство подписало союзный договор с СССР, генерал Сикорский 22 августа 1941 г. дал телеграмму генералу Андерсу, начавшему формировать польскую армию в СССР, и генералу Ровецкому, возглавлявшему партизанские отряды в Польше: «Я не могу допустить, чтобы в результате преждевременных диверсионных или партизанских действий против немцев поставить под угрозу организацию, значение которой состоит прежде всего в том, чтобы поднять восстание в соответствующий момент». [288] При этом и отечественные, и иностранные историки, отмечая подлость и цинизм Сикорского, всё же считают его умным человеком, который войну хотел выиграть руками англичан и «москалей», а польскую армию сберечь для решающего удара по захвату власти в Польше.

254. Однако все эти историки допускают одну капитальную ошибку — они оценивают поведение Сикорского так, как будто бы он знал, чем война закончится. Между тем, в 1941 г. ни англичане, ни американцы не сомневались, что немцы войну выиграют. Сталин перевёл столицу в Куйбышев, поскольку угроза потери Москвы, а с нею и расчленения России на малосвязанные между собой регионы, была реальной. Получается, что Сикорский был умнее Сталина, Черчилля и Рузвельта, но только в этом вопросе, а вот по решению им других вопросов о нём так не подумаешь.

Поэтому я выдвину и обосную другую версию, которая будет очень уместна именно в связи с расследованием Катынского дела. Она такова: Сикорский предал союзников, поскольку не надеялся на их победу, и вступил в сговор с Гитлером. О чём они договаривались, вероятно, навсегда останется тайной, но можно предположить, что Гиммлер или Риббентроп пообещали «гнуснейшим из гнусных», что после победы Рейха им найдут несколько сотен польских шей, на которые те усядутся паразитировать. Но как бы то ни было, факт того, что в самый критический момент войны Сикорский увёл с самого важного фронта польские войска и дал команду польскому сопротивлению прекратить антинемецкие акции, является фактом откровенного предательства поляками своих союзников. Именно так, и в данном случае я бы не стал списывать эти действия польского правительства в эмиграции на его обычный идиотизм.

Последняя надежда Гитлера

255. Весной 1943 г. немцы сообщили миру, что они отрыли под Смоленском в Катыни захоронения польских офицеров войны 1939 г. и «установили», что эти офицеры убиты советскими евреями. Именно евреями. С того времени и по сей день Катынское дело никогда не было предметом уголовного или исторического расследования, оно всегда было акцией пропагандистской войны. В 1943 г. это было понятно всем, да немцы и не скрывали, что это удар их пропаганды по союзникам. И в этот момент правительство Сикорского вновь предаёт союзников и смыкается с гитлеровцами в этой пропагандистской кампании. А для немцев это была необычайно ценная услуга Сикорского. Чтобы пояснить её ценность, придётся сделать ряд пространных отступлений в историю того времени.

256. До конца 1942 г. союзники (Красная Армия и британцы) дрались отчаянно, но надежды на победу им заменяло упорство.

И до этого же времени у немцев не было никаких сомнений в своей победе. Первый звонок для немцев прозвенел в начале 1943 г. под Сталинградом. И дело было не в том, что немцы потеряли в окружении 300 тысяч человек. Немцы это не американцы, их потерями не смутишь. Дело было в другом.

257. Основная тактическая идея немцев той войны заключалась в уничтожении противника огнём оружия, т. е. издалека. Они свою пехоту даже штыковому бою не учили. Соответственно, немцы продумали всё оружие, оснащение и обучение своих войск под эту тактику. Но эта тактика давала блестящие результаты только в поле — тогда, когда противника можно увидеть издалека. Когда расстояние между противниками уменьшалось до удара штыком, советский солдат начинал превосходить немецкого, и не столько за счёт штыка, сколько за счёт достаточно порочной идеи советской армии, что точку в атаке ставит сближение с противником вплотную. И хотя Красная Армия до осени 1942 г. практически только и делала, что отступала, но в случаях, когда немцы по каким-либо обстоятельствам не могли достать наших солдат огнём и вынуждены были сближаться, советские солдаты получали преимущества и били немцев очень эффективно: в лесу, в городах, на сильно пересечённой местности. Смешно говорить, но советская кавалерия наносила исключительно эффективные сабельные удары, если немцы не успевали сосредоточить по атакующей лаве огонь. По этой, кстати, причине, немцы отказались брать Ленинград, поскольку заведомо знали, что потеряют при штурме очень много.

258. Поле, простор нужны были немцам и для внедрения в боях главной оперативной идеи. Главная сила немцев — сухопутные войска — включали в себя пехоту просто и очень сильно вооружённую и защищённую пехоту — танковые войска. Их задача проломить оборону, впустить в прорыв обычную пехоту, а самим броситься уничтожать противника в преследовании, бить его тылы, захватывать неготовые к обороне опорные пункты и стремиться окружить врага. А входящая в прорыв простая пехота занимала оборону по внешнему и внутреннему кольцам окружения, предоставляя противнику себя атаковать и нести в этих атаках тяжёлые потери. Но противник мог создать в данном месте такую оборону, что и танковые войска без огромных потерь не могли бы её прорвать. Тогда немцы, используя подвижность танковых дивизий, отскакивали, искали другое место, более слабое, и снова били. Но для этого опять-таки нужен был простор. Если наступление идёт по ущелью в горах, то в какое место отскочишь, куда ещё ударишь?

То есть, немцы были исключительно сильны в поле и были уверены, что в поле им нет и не будет равных.

259. После тяжёлого и неожиданного для Генштаба РККА поражения советских войск под Харьковом в мае 1942 г. Сталин воспользовался ситуацией и стал заманивать немцев к Волге и предгорьям Кавказского хребта на заранее подготовленную там оборону. Немцы чрезвычайно растянули свой фронт, подвесив всё южное крыло на единственную нитку снабжения через единственный мост через Днепр в Днепропетровске. А в результате они упёрлись в развалины Сталинграда, тянущиеся на 70 км вдоль Волги, и в перевалы Кавказских гор. Их коронную тактику негде было применить, их оружие (главным образом артиллерия) потеряло эффективность, они вынуждены были сближаться с советскими солдатами и несли большие потери, понимая, что это «не их война». (Точно так же и фельдмаршал Роммель в Африке одерживал блестящие победы над британцами, пока те не отступили в теснину Аль-Аламейна, в которой Роммель уже не способен был применить ни немецкую тактику, ни немецкое оперативное искусство. Где немцы должны были не уничтожать англичан издалека, а бросаться на них. А англичане, кстати, тоже гордятся стойкостью своих войск в штыковой атаке).