Операция «Антитеррор» - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 59

Однако подступило беспокойство.

Я набросил на плечи куртку и вышел на крыльцо. Осмотрелся, прислушался. Странно. Голос птицы доносится не из леса. И не издалека летит. И даже приглушенный какой-то. Может, это и не птица вовсе? Может, сигнал кто-то неумело подает?

Войсковому разведчику положено ориентироваться по звукам достаточно четко. И у меня навыки в этом есть. Причем навыки, отточенные в боевой обстановке. И я пошел, стараясь успеть, пока график не заставил ворону замолчать.

«Трели» птицы раздавались из самого дальнего корпуса. В одном из окон горел свет. Но оно было закрыто шторками, и потому я прошел в корпус. Любопытство – двигатель прогресса. Дверь в жилую комнатку через пять шагов от входной двери – в точности как у меня. Открыл.

Картина оказалась достойной внимания. Леня Проханов был, мягко сказать, основательно пьян. Он сидел на кровати, перед ним стол. На столе початая бутылка водки. Пустая валяется под столом. Из закуски только хлеб и колбаса. Но колбасу он держит в единственной руке. Не выпускает. А напротив него, глаза в глаза, прямо на столе сидит настоящая живая ворона и каркает.

– Привет, – сказал подполковник сосредоточенно. – А мне сказали, что ты только завтра появишься. Я тут для тебя концерт готовлю. Умнейшая, представляешь, птица. А главное, гораздо умнее отца Артемия. Я вот предпочитаю с ней общаться, нежели с ним.

Я молча сел на табурет, налил себе рюмку и выпил за свое дурное настроение.

– Ну-ну... Рассказывай...

– Это здешняя ворона. У чечен здесь живет. Рассказывают, когда приехали, в одном корпусе окно выбито было. И на осколках стекла перья. Они окно фанерой закрыли. И таким образом ворону поймали. Оказалась очень общительной женщиной. Никого не боится. Они ее кормят и поят. С рук ест. Хлебом не брезгует, но больше любит колбасу. Особенно когда закусить просит. Без закуски она, говорят, не пьет. Вот, посмотри...

Леня отломил кусочек хлеба, плеснул на него немного водки и положил перед вороной. Та переступила лапками, каркнула сначала возмущенно – очевидно, не устроила птицу доза, но хлеб склевала. И тут же «залилась соловьем» – начала каркать не переставая, пока Леня не отломил ей большой кусок колбасы. Закусив по-человечески, птица успокоилась и принялась меня рассматривать. Очевидно, мой фейс не произвел на нее впечатления, она стала снова косить глазом на Леню. Молча. График соблюдала от порции выпивки до порции выпивки.

– Забавляешься?

Кажется, в моем голосе проскользнуло осуждение.

– Ну, как ты? – Леня спросил совершенно трезво. Не так, как разговаривал несколько секунд назад. И вылил из бутылки остатки водки в щель в полу. При этом невинно улыбнулся мне.

Но на стол поставил бутылку следующую, из сумки, что стояла за кроватью. Судя по звону, там еще несколько бутылок. Чечены заботливо обеспечили Лене жизнедеятельность. Зубами оторвал пробку. И снова треть бутылки ушла в щель. Ушло бы и больше, если бы я не остановил подполковника, пододвинув ему рюмку для себя.

Выпил и стал рассказывать.

– Мент-то хоть жив? – спросил он.

Ворона несколько раз каркнула требовательно.

– Глохни ты, алкоголица, – сказал Леня и бросил ей большой кусок колбасы. Этого хватило для молчания.

– Не знаю. Стреляли ему в спину. Надеюсь, он был в бронежилете. Тогда легко отделался.

– Все равно – хреново...

Он выпил.

– А что мы будем делать? Когда нас отправят?

– Мария говорила, что тебя отправят своим ходом. Ты не в розыске. Со мной могут возникнуть проблемы.

– Зараза-девка... – сказал Леня. – Не бью женщин, но ей бы не отказал...

– Завтра сюда еще группа чеченов прибывает. Узнать бы, что они затевают. А затевают что-то серьезное.

– Для этого мне нельзя уезжать раньше времени. Так?

– Хорошо бы, так...

– Я подумаю.

Мы с Леней допили эту бутылку водки, потом еще две вылили в щель, для тренировки проверили свою способность к абсолютно пьяной речи, и, услышав за окном голоса, причем один из них женский, я лег поспать на свободную кровать. Не железный же я человек. После клофелиновой ночи я целый день даже за рулем испытывал потребность закрыть глаза, а потом еще ночь почти не спал. И сейчас расслабился с удовольствием, вытянул, насколько смог, ноги, едва не сломав спинку кровати. И только сквозь сон услышал, как пришли Гаврош с Исмаилом, и Леня, еле ворочая языком, демонстрировал им вокальные способности вороны. Хорошо еще, что ему самому не пришлось каркать. Я старательно «не просыпался» и открыл глаза, только когда они ушли.

Внешне Леня был опять трезвее холодильника.

– Как?

– Сильно чем-то озабочена...

– Это приятно.

Если Толстов не считал себя железным человеком, то Мария себя таковым считала. У нее не было отдельной комнаты в лагере. Она предпочитала ночевать у себя дома. И время суток ее мало смущало. Перед уходом навестила Мусу.

– Во сколько приезжает пополнение?

– Они позвонят.

– Тебе когда сообщили?

– Только сегодня. Я ждал хотя бы человек десять. Мне нужны заложники, мне нужен вертолет, мне нужны люди для захвата и доставки специалистов по шлюзу. В конце концов – для самого захвата шлюза тоже нужны. И какими силами я буду все это выполнять?

– Значит, будем корректировать план. Что-то придется сократить. От чего-то отказаться.

– Ты будешь помогать? – спросил старик сурово, но посмотрел на нее с надеждой.

– А для чего же я привезла тебя сюда? Только у меня остались боеспособными всего два человека. На строителей я не надеюсь. Они могут упереться. Но, если я их заставлю, толку от них будет мало. Есть еще два бывших офицера спецназа ГРУ. Оба по принудительной вербовке. Один непробудно пьет. К тому же однорукий. Но говорят, что он прекрасный специалист. Я хотела пристроить его инструктором в школу Хаттаба. Придется привлечь и их, только наблюдать надо будет в четыре глаза.

– Я таким не верю, пока они на крови не повязаны, – поморщился Муса.

– Я тоже не верю. Но у нас нет выхода. В деле мы их и повяжем. Когда начинается акция?

– Начинать следует завтра в четырнадцать часов московского времени. В это же время начнется и в других городах. Надо, чтобы наше заявление прозвучало одновременно. Только тогда требование будет иметь нужный эффект. И одновременно прозвучит заявление нашего правительства.

– Как должно все происходить?

Муса начал объяснять, не понимая, что этим он отодвигает себя на второй план. У Гавроша просто отпадает надобность в инвалиде. А это грозит ему смертью.

Но Муса верил в себя. Верил, что его по-прежнему ценят и уважают. Он же не читал приписку к посланию Хаттаба, которое сам и привез Марии.