Охота на гусара - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Белянин cтр.№ 39

Ближе к полудню на наш поиск вышла «старая гвардия», посреди которой находился сам Наполеон. Неприятель, видя шумные толпы наши, взял ружьё под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу. Сколько ни покушались мы оторвать хотя бы одного рядового от сомкнутых колонн, они, как гранитные, пренебрегали все усилия наши и остались невредимыми.

Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих, всеми родами смерти угрожаемых, воинов! Осенённые высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, в белых ремнях, с красными султанами и эполетами, они казались как маков цвет среди снежного поля!

Командуя легкоконными всадниками, мы жужжали вокруг сменявшихся колонн, отбивая отставшие обозы или орудия, но сами колонны оставались непробиваемыми, словно защищаемые высшей, недоступной воображению силой. Офицеры, урядники, простые казаки бросались к самому фронту, но французы отгоняли нас ружейными выстрелами. А вдобавок громко смеясь над нашим, вокруг них безуспешным, рыцарством! Лично для меня сей героизм закончился крайне неприятным последствием: меткая пуля неприятеля сразила в грудь моего гнедого, и благородный конь, захрипев, повалился в обозы.

Как известно, гусар может упасть с конём, но не с коня! Я был гусар, и рухнул вместе с верным другом, ударившись головой об артиллерийский палуб вплоть до потери сознания. Словно бы чёрный плат накрыл глаза мои, и лишь мириады блистающих звёзд, проносясь с сумасшедшей скоростью, как-то освежали нахлынувший мрак.

Мгновение спустя я услышал голос:

– Вперёд, сыны Франции! Ваш император не допустит штыки русских варваров до ваших непорочных мундиров!

Мрак задрожал, темнота начала светлеть, наливаясь непривычными красками, и взору моему раскрылось умопомрачающее зрелище!

Кроваво-красное снежное поле, идущие по нему чёрные полки неприятеля, над ними огромная, в полнеба, туша Наполеона Бонапарта! Вся фигура и лицо неистового корсиканца были пепельно-серые, в проблесках молний и грозовых вспышек, глаза горели синим огнём, а изо рта вырывались дым и пламя…

– Астрал, мать моя контузия! – догадливо протянул я, ощупывая себя с ног до головы.

Нате ж вам, и моё тело было совершеннейше иным – прозрачным, неплотным и наполненным малиново-золотистым светом! Сколько понимаю на уровне всяческих аур, карм и реинкарнаций – хороший всё-таки я, а вот Наполеону не повезло с расцветкой. Но чу! В новой обстановке не стали ли мысли мои более ленивыми, не забыл ли я, в чём долг мой перед Россией? Неужели в том, чтобы бессильно наблюдать торжественный уход её разорителя?!

Праведный гнев вернул меня к действительности. Закрутив усы и воздев шашку над головой, я грозно зыркнул оком – единый миг, и вот испытанный конь мой, незыблемо лучась сиреневым, стал рядом!

– Соблаговолите остановиться, ваше величество! Руки за голову, ноги расставить, зубы убрать, карманы вывернуть…

Пылающие синие глаза медленно поворотились в мою сторону. Подщипанные брови императора несколько изменили привычный угол наклона.

– Ты?! – громоподобно разнеслось под зелёными небесами.

Сочтя данное восклицание вопросительным, я неуверенно кивнул.

Брови императора начали гневно сходиться над переносицей…

– И ты, червь в мужицких тряпках, дерзаешь поднимать голос на владыку мира, ужас вселенной, бич божий?!

– Бич божий – это мой прапрапрапрадедушка Чингисхан! Не фиг присваивать чужие титулы, – пятясь, напомнил я.

Соотношение размеров наших было столь существенным, что помышлять о честном поединке казалось по меньшей мере неумно. Однако же и отступление никак невозможно по роду объективных причин. Во-первых, сие противно гусарской чести! Во-вторых, абсолютно некуда… В-третьих, я так понимаю, в астрале всё равно всё не всерьёз.

Шашка в руках моих грозно запела «не подходи-и-и!», гнедой воспрянул под седлом, а грудь переполнил неземной восторг ярко-оранжевого цвета.

Я люблю кровавый бой,

Я рождён для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарский,

С вами век мой золотой! –

давая шпоры, яростно проорал я незнакомые доселе, но давно вынашиваемые в сердце строки. Копыта коня моего беззвучно оттолкнулись от земли, и небеса раскрыли мне объятия, но… могучая, словно серая волна, длань Наполеона смахнула меня с горизонта.

– Так ты у нас ещё и поэт… – язвительно морща губы, прошипел император Франции. – Мало того что подлый партизан, бьющий честного врага из засады, в спину! Мало того что трусливо бежал от Бородинского сражения, не дерзая драться лицом к лицу с теми, кто покорил полмира! Мало того что вечно прячешься за чьи-то спины – то предка, то пьяного божества, то египетской царицы, то ещё кого. Ты, значит, ещё про меня и стишонки сочинять навострился?!

– Эй, эй, эй! – возмущённо завертелся я, ибо призрачные пальцы с видимой мощью сжимали меня вместе с перепуганным скакуном. – Не сметь душить свободу творчества!

– Чёрный Дьявол – Дени Давидофф, ты слишком часто встаёшь у меня на пути… Надоедливая заноза в моей задн… тьфу! Да если бы не твоя дурацкая затея скифской войны – никакая сила не выгнала бы французского орла из вашей древней столицы!

– Ну… я был не один… ныне партизанствуют многие…

– Но ты был первым! – Холодные глаза Наполеона подобно двум доменным печам встали передо мной, обдавая ледяными искрами. – Признавайся, кто написал «и … королями»?

– Что делает? – сыграл под дурачка я.

– …!!! – бешено взревел оскорблённый корсиканец, наливаясь густой синюшной чернью.

– Могу извиниться… – непринципиально пожал плечами я, с размаху рубя шашкой большой палец противника. Добрая сталь с шипением прошла сквозь преграду! Не уверен, что императору было больно, но, по крайней мере, он оценил мою сопротивляемость…

– Дерзаешь остановить меня?! Пылинка, пустота, ничто под колёсами вечности грозит мне жалкой заточенной железкой? Прими же смерть свою, как подобает мужчине! Если, конечно, в тебе сохранилось хоть что-то мужское…

– Хотите на себе проверить? – дерзновенно откликнулся я. – Чёрт с вами – один стих о любимой женщине, и душите!

– Один, – великодушно проскрипел зубами Наполеон.

Вскинув голову, я медленно начал:

Я не ропщу. Я вознесён судьбою

Превыше всех! – Я счастлив, я любим!

Приветливость даруется тобою

Соперникам моим…

Но теплота души, но всё, что так люблю я

С тобой наедине…

Но девственность живого поцелуя –

Не им, а мне!

Ретиво махая шашкой направо-налево, я выдохся, но видимого вреда никому не причинил. Только вспотел перед удушением, может, выскользну?

– Мм… про девственность мне понравилось, – словно вспоминая что-то, кивнул могущественный призрак. – Давай ещё один стих!