Кто такие русские - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 28

В момент разложения, когда ослабевают или рвутся связи, раньше скреплявшие все народы в огромную нацию и страну, этнонационализм становится убежищем, в котором можно пережить бедствие. Это убежище находится на тупиковой ветви исторического пути, этнонационализм блокирует развитие, затрудняет сотрудничество народов и собирание их в мощную нацию. Но бывают ситуации, когда и такое убежище необходимо. Главное, не засиживаться в нем, не допускать архаизации, не принимать вынужденный выбор за идеал.

То же самое можно сказать и об этнократии. Она может выражаться в том, что титульный народ, сплоченный этнонационализмом сильнее, чем другие проживающие в республике этнические общности, берет на себя роль силы, организующей жизнеустройство, в котором все население сможет с меньшими потерями пройти через кризис и сохранить потенциал развития. То есть, этот титульный народ берет на себя державную ношу в масштабе региона. А может, наоборот, выражаться в том, что титульный народ получает привилегии за счет других этнических общностей. А иногда и начинает дискриминацию «инородцев», их оскорбление и угнетение. Под одним названием могут быть разные по сути режимы.

Так, в 90-е годы была попытка строительства новой нации, собранной из крупных собственников, созданных в ходе приватизации. Эту «нацию» назвали «новыми русскими», хотя она, как и «золотой миллиард», была интернациональной. В ней сразу обнаружились черты архаической этнократии — в РФ была искусственно создана прослойка «олигархов» из числа «новых русских». При этом «старые русские» (на деле — большинство многонационального народа) были лишены огромной собственности и сбережений, дискриминированы в распределении доходов и в доступе к базовым социальным и гражданским благам. Российское государство 90-х годов — жесткая этнократия под властью «новых русских».

Этот социальный и политический режим неизбежно порождал и поощрял этнократические проекты в регионах. Поощрял потому, что они разрывали связи советского народа и лишали его возможности сплотиться для сопротивления катастрофе. А порождал потому, что в условиях катастрофы малые народы искали способ закрыться от этнократии «новых русских» и «золотого миллиарда», надсмотрщиками которого они становились в России. Этнократическое прикрытие стало чрезвычайной мерой защиты нерусских народов, а русские такой защиты создать себе не могли и уже не успеют. У них больше шансов спасти себя как народ через восстановление державы.

Но в перспективе любая этнократия грозит народу большой бедой, ибо это — архаический режим, толкающий народ на путь регресса вплоть до отката к племенному сознанию. Это парализует импульс к развитию и разрывает связи сотрудничества с людьми «чужого племени». Такие общности могут жить лишь при мощной подпитке извне (как Израиль). В России это нереально.

Одно из важнейших сегодня понятий в манипуляции сознанием — фашизм. В информационно-психологической войне против русских оно применяется на двух направлениях. Первое — миф о принципиальном сходстве советского государства с фашистским. Второе — миф о русском фашизме. Это две большие программы, рассмотрим их порознь. Но сначала о самом фашизме.

О нем надо говорить серьезно. Это явление огромное и загадочное — припадок Запада, нами плохо понятый. Призрак фашизма так и бродит по Европе, но теперь он в маске, в пиджаке и галстуке демократа — толкует о глобализации и расе избранных («золотом миллиарде»).

Идеологи глобализации искажают реальный образ фашизма, вычищают из него суть и заостряют внешние черты так, чтобы ярлык фашизма можно было прилепить к любому обществу, который не желает раскрыться Западу. Как только Россия попытается снова завладеть своими собственными ресурсами, ее станут шантажировать этим ярлыком. И на это мы не можем наплевать и забыть. Война идей и образов нам навязана, в ней надо хотя бы обороняться.

Ярлык фашизма — мощное оружие. Преступления немецкого нацизма оставили в памяти такой глубокий след, что слово «фашизм» стало очевидным и бесспорным обозначением абсолютного зла. Политического противника, которого удавалось связать с фашизмом, сразу очерняли в глазах общества настолько, что с ним уже можно было не считаться. Он уже не имел права ни на трибуну, ни на диалог. Он получал «черную метку».

Так, фашистом называли Саддама Хусейна, хотя для этого не было никаких оснований, кроме того, что он «кровожадный мерзавец» и не давал установиться в Ираке демократии — а там все о ней только и мечтали. Ну и, конечно, нефть не давал выкачивать. Но на Западе даже помыслить нельзя было, чтобы не то что Саддаму, а вообще любому иракцу дали выступить по телевидению или в газете. Фашист!

Идеологам, чтобы использовать ярлык фашизма, надо сохранять это понятие в расплывчатом виде. Если ярлык описан нечетко, его можно приклеить к кому угодно — если контролируешь СМИ. Поэтому не найти серьезного и доступного труда, который бы всесторонне осветил сущность фашизма. На знание о фашизме, этой позорной болезни Запада, наложен запрет, которого никто не осмелился нарушить. Когда спрашиваешь об этом на Западе, там отвечают, что не хотят «ворошить свое собственное дерьмо». Это ерунда. Всякого дерьма у них много, и они любят его поворошить. Но не фашизм!

Был у наших идеологов такой «прокол» лет десять назад. Тогда в Российской Федерации раскручивали психоз «русского фашизма» и хотели принять драконовский закон «об экстремизме». Кто-то сдуру надоумил Ельцина поручить Российской Академии наук дать внятное определение фашизма. Как академики ни бились, прилепить этот ярлык ни к какому русскому движению не удалось — и больше об этом поручении и о приготовленном Академией докладе ни разу не упоминалось.

В коротком тексте мы не можем описать все родовые признаки фашизма. Укажем главные. Берем формулы видных западных философов. Фашизм — это гипертрофированный либерализм, то есть либерализм, доведенный до логического завершения. Он во всей полноте выражает идею конкуренции. Предшественник фашизма Шпенглер говорил: «Человеку придает высший ранг то обстоятельство, что он — хищное животное». Но и как хищные звери люди не равны. Фашизм исходит из идеи сверхчеловека — «белокурой бестии», которая имеет право грабить другие, низшие народы («недочеловеков»).

Фашизм есть крайний расизм, для него человеческий род не един, а делится на высшие и низшие расы. Шпенглер писал: «Существуют народы, сильная раса которых сохранила свойства хищного зверя, народы господ-добытчиков, ведущие борьбу против себе подобных, народы, предоставляющие другим возможность вести борьбу с природой с тем, чтобы затем ограбить и подчинить их».

Фашизм — тоталитарный ответ на притягательный образ СССР, который считался «Востоком». Фашизм означал войну, цель которой была ограбить и уничтожить славян («низшую расу»). Философ В. Шубарт в книге «Европа и душа Востока» писал: «Смысл немецкого фашизма заключается во враждебном противопоставлении Запада и Востока».

Все устои и смыслы русской культуры несовместимы с фашизмом. У русских — свой тип национализма или тоталитаризма, но ничего общего с фашизмом он не имеет. Миф о «русском фашизме» — идеологическая антирусская диверсия. По ней можно судить, «кто есть кто».