Спецслужбы Российской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди, Александр Север cтр.№ 60

Хотя подобная тактика и могла незамедлительно принести значимые результаты, но в стратегическом плане борьбы с революционным движением она была неосуществимой полицейской утопией. Наиболее громкими успехами Департамента полиции на этом поприще явилось внедрение своих агентов Евно Азефа на пост руководителя «Боевой организации» эсеров и Романа Малиновского в ЦК РСДРП (в 1913 г. он возглавлял фракцию большевиков в IV Государственной думе), что, однако, не привело к установлению контроля над этими революционными партиями. Более того, провокация, нанося серьезный ущерб подпольным организациям, оказалась обоюдоострым оружием. Агент-провокатор Азеф организует убийство министра внутренних дел, шефа Отдельного корпуса жандармов Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, а другой провокатор, Д. Богров, убивает премьер-министра Столыпина. Результаты наиболее крупномасштабных провокаций, связанных с именами Азефа, Талона, Малиновского, показывают, что в конечном итоге они принесли правящему режиму больше вреда, чем пользы. Что касается общей численности секретных агентов, то в результате частичного уничтожения полицейских архивных документов точно определить ее не представляется возможным. Оценки численности тайной агентуры Департамента полиции и местных учреждений политического сыска различными исследователями колеблются от 10 до 40 тысяч человек.

Однако все усилия Департамента полиции не смогли предотвратить Февральскую революцию 1917 г., начало которой стало для этого ведомства полной неожиданностью. В первые дни начавшейся революции министр внутренних дел А.Д. Протопопов докладывал о ней царю как о незначительных волнениях, вызванных нехваткой продовольствия в столице, которые мгновенно утихнут, как только подвоз продовольствия в Петроград возобновится после расчистки от снежных заносов железнодорожных путей. Отвечавшего за политический сыск товарища министра в эти же дни больше всего волновал вопрос, следует ли мостить улицы Ялты брусчаткой или залить асфальтом. Между тем начавшаяся 23 февраля революция развивалась по своим законам, и 27 февраля всеобщая политическая стачка переросла в вооруженное восстание, к которому примкнули солдаты петроградского гарнизона. Одним из первых учреждений царского режима подвергся нападению Департамент полиции, сотрудники которого, не оказав сопротивления, разбежались из дома № 16 на Фонтанке. Ворвавшаяся в здание толпа, в которой, как полагают, находились и опасавшиеся за свою судьбу провокаторы, разгромила и сожгла часть секретного архива. Аналогичная участь постигла и многие местные охранные отделения. Последний орган государственной безопасности Российской империи прекратил свое существование вместе с охраняемым им самодержавием.

АЛЕКСЕЕВ Борис Кириллович (1882–после 1927). Коллежский асессор, чиновник Департамента полиции.

Окончил Александровский лицей. С февраля 1910 г. – старший помощник делопроизводителя 2-го делопроизводства Департамента полиции, затем чиновник особых плоручений при МВД. В октябре 1910 г. по инициативе Николая II, вел. кн. Николая Михайловича, П.А. Столыпина и П.Г. Курлова был командирован в Берлин, Брюссель и Париж для сбора сведений о масонах в Западной Европе и России. В 1910 г. возвратился в Петербург. Составил несколько докладных записок о масонстве, опубликованных в 1917 г. и вызвавших иронические комментарии как тогдашних, так и современных исследователей.

БЕЛЕЦКИЙ Степан Петрович (1872, по другим данным, 1873–1918). Директор Департамента полиции в 1912–1914 гг. Происходил из мещан. После окончания юридического факультета Киевского университета в августе 1894 г. получает чин коллежского секретаря и спустя месяц зачисляется в штат канцелярии киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. Через два года становится титулярным советником и младшим, а через год – старшим помощником делопроизводителя губернаторской канцелярии. На этом его продвижение по службе надолго замирает. Если представители дворянства довольно быстро продвигались по служебной лестнице, то Белецкий, принадлежавший к неблагородному податному сословию, на целых десять лет застрял в должности старшего помощника. Лишь в 1900 г. по выслуге лет производится в коллежские асессоры, а в 1904 г. – в надворные советники. В этот период на него обратил внимание ковенский губернский предводитель дворянства П.А. Столыпин, который, став министром внутренних дел, в феврале 1907 г. назначил исполнительного чиновника самарским вице-губернатором. На этом посту недавний мелкий чиновник, которому наконец-то улыбнулась удача, старался изо всех сил, дважды участвовал в подавлении крестьянских беспорядков (в 1907 и 1908 гг.) и «за отличие по службе» был произведен в чин коллежского советника.

Деятельностью Белецкого в Самаре Столыпин остался доволен и в июле 1909 г. назначил его вице-директором Департамента полиции. На новом месте он занимался финансово-хозяйственной частью, о чем свидетельствует список тех межведомственных органов, в деятельности которых он принимал участие. По делам службы в 1909–1910 гг. вице-директор побывал в командировках во многих губерниях, в частности, в Казани, Саратове и Астрахани, где обследовал деятельность местных сыскных отделений.

С.П. Белецкий участвует в деятельности законодательной комиссии по разработке реформы полиции, где входит в доверие к ее председателю А.А. Макарову. Когда последний стал министром внутренних дел, он в феврале 1912 г. назначил приглянувшегося ему сотрудника директором Департамента полиции. Хорошо знавший нового руководителя ведомства государственной безопасности товарищ министра внутренних дел В.Ф. Джунковский дал ему такую характеристику: «Белецкий был действительно человек поразительной работоспособности, он мог работать круглые сутки, очень быстро разбирался в делах, умел ориентироваться и приспособляться к обстановке». Вместе с тем тот же автор отмечал: «…А что он действительно делал превосходно, что выходило у него мастерски, так это втирание очков». Министр А.А. Макаров тоже говорил, что Белецкий безупречен лишь до тех пор, пока его держат в узде. Современники, констатируя его явное заискивание перед вышестоящими начальниками, не могли не признавать и его незаурядных способностей – если министр требовал срочный доклад, то Белецкий за ночь мог проработать тысячу страниц документов и наутро представить обстоятельную справку. Новый директор Департамента полиции с энтузиазмом погрузился в стихию политического сыска, засиживаясь на работе до поздней ночи, лично руководил секретной агентурой, встречался с осведомителями на конспиративных квартирах. Для изучения новшеств полицейского дела за границу специально командировались чиновники, а на первом совещании начальников сыскных отделений их руководитель пропагандировал научные методы борьбы с преступностью. Как только на Западе появились подслушивающие устройства, Белецкий немедленно закупил несколько таких аппаратов и установил их в помещении большевистской фракции Государственной думы.

Оценивая деятельность своих предшественников до и во время первой русской революции, он утверждал: «События 1905 г. – результат непринятия своевременно решительных мер, что в свое время было результатом неосведомленности розыскных органов вследствие неудовлетворительной постановки политического розыска, почему все подготовительные работы революционеров прошли незамеченными или были учтены недостаточно серьезно местными розыскными органами». Ввиду этого Белецкий настаивает на усилении в стране политического сыска. Поскольку в этот период временно удалось сбить террористическую активность партии эсеров, наибольшее внимание директор Департамента полиции уделяет рабочему движению и претендующим на руководство им социал-демократам. Он негласно принимает все меры к тому, чтобы предотвратить объединение соперничающих друг с другом фракций большевиков и меньшевиков.