Спецслужбы Российской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди, Александр Север cтр.№ 251

В примечании к ведомости сказано:

«Не подобает дивитися, что написаны корабли, понеже суть болше портелов, нежели пушек для того, что Турки в каморке не ставят пушек на первой портеле носовой, а меру ядер пушечных не мочно описати совершенно, потому что, когда корабль еще нов, поставляется больше пушек, а когда одрехлеет – менше, и когда посылают на Белое море (так называлось Эгейское море. — Прим. авт.) тяжелые пушки ставят, а на Черное море – легкие за сердитость его.

На сих кораблях не бывает иных огненных снарядов, окроме пушек, пищалей добрых и сабель и некакой материи сделанные ядра снарядные, которыми стреляют из пушек по неприятельским кораблям для зажигания.

На всяком корабле суть неводники иноземцы матросы болшие, и прежде Турки не были искусны корабельному владению, а ныне научился от многих ренегатов, которые живут в их флоте, а наипаче Сулейман капитан Голанец, муж разумный и искусный в таких делах, вторый Байрам капитан француз, третий Мустафа майор Пин, четвертый Антерман-баша, который ныне капитан баша».

Собрать все эти сведения, а тем более переслать их – большое искусство, так как турки очень ревниво относились к сохранению тайны своего флота. Агенты Толстого сумели это сделать, если Петр I получил такие данные.

При этом нужно учесть, что Петру Толстому приходилось работать в сложных условиях. Многое зависело от прихоти султана. Например, в 1705 г. отношение со стороны правителя к русскому посольству испортилось. Вот как описывал свою жизнь посол:

«Меня страшно стеснили. Заперли со всеми людьми на дворе моем, и ни кого ни с двора, ни на двор не пускают; сидели мы несколько дней без пищи, потому что и хлеба купить никого не пустили, а потом едва упросили большими подарками, что начали пускать по одному человеку для покупки пищи.

В это время приехал ко мне из Москвы переводчик и подьячий с письмами и подарками от вас к визирю, письмо я к визирю отвез и подарок отослал, визирь принял любезно и сделал мне маленькое послабление, но сее же нахожусь в тесном заключении, какого по приезде моем сюда никогда еще не терпел.

Притом нахожусь в большом страхе от своих дворовых людей: жив здесь три года, они познакомились с Турками, выучились и языку турецкому, и как теперь находимся в большом утеснении, то боюсь, что, не терпя заключения, поколеблются в вере, потому что мусульманская вера мало мысленных очень прельщает; если явится какой-нибудь Иуда, великие наделает пакости, потому что люди мои присмотрелись, с кем я из христиан близок и кто великому государю служит, как, наприм, Иерусалимский патриарх господин Савва и другие; и если хотя один сделается ренегатом и скажет Туркам, кто великому государю работает, тo не только наши приятели пострадают, но и всем христианам будет беда. Внимательно слежу и не знаю, как бог управит.

У мены уже было такое дело: молодой подьячий Тимофей, познакомившись с Турками, вздумал обусурманиться; бог мне помог об этом сведать; я призвал его тайно и начал ему говорить, а он мне прямо обявил, что хочет обусурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер, так его бог сохранил от такой беды, Савва знает об этом.

И теперь, опасаясь того же, я хотел было отпустить в Москву сына своего, чтобы с ним отправить тех людей, от которых боюсь отступничества; но Турки сына моего в Москву не отпускают».

Петру Толстому приходилось заниматься не только вопросами контрразведывательного характера, но и решать политические задачи. Например, не допустить вступления Турции в Северную войну накануне Полтавской битвы. В то время по Западной Европе циркулировали слухи о якобы заключенном тайном союзе между шведским королем Карлом XII, его польским коллегой Станиславом Лещинским и турецким султаном против России. Выяснить, соответствуют ли слухи действительности, и не допустить реализации этого проекта было поручено императором Толстому. Последний, где с помощью слов, а где и подарками, сумел ослабить влияние польской агентуры на турецкого султана.

9 декабря 1707 г. Петр I писал Толстому из Преображенского:

«Писали цифирью вы, что поляк Лещинового отпущен не с честью и без всякого дела, а ныне писал гетман, с которого посылаем при сем копию, что получил он от некоторого корреспондента из Волоской земли, что бутто тот Поляк; для лица так отбит, а тайно с ним сделана; также будто и некоторой ага с листами к Шведу и Лещинекому послан.

О чем надлежит вам подлинно проведать, истинна ль то, и немедленно писать.

Также чтоб купить или Мавракардата (турецкий дипломат. — Прим. авт.) или много такого, который ведет секрет Турской, суля ему хотя три или четыре тысячи червонных в Венеции (которые Сава Рагуайнский обещает дать там, а буде б сему не поверили), то Сава обещает посредникоф в том дать из Царегородских жителей, чтоб совершенное Турское намерение /от чего, боже сохрани/ и войне мог обявить за шесть месяцеф».

Выяснилось, что посланцем Лещинского в Константинополе был галицкий стольник, по национальности поляк, Горский.

Еще не получив письма Петра, Толстой принял меры, чтобы выяснить причину его приезда и узнать содержание привезенного от Лещинского письма. Для этого он стал рассылать собольи шубы турецким вельможам.

Горский приехал в Константинополь 19 июля, а 30 июля 1707 г. султанский имам уже сообщил Толстому, что письмо он видел и что в нем содержится предложение о создании тройственного союза против России: Швеции, Польши и Турции, а пока что предлагалось немедленно разрешить крымскому хану выступить против русских войск как передовому отряду Турции в помощь Лещинскому и Карлу ХV.

Далее, сообщал султанский имам (высшее духовное лицо в Турции, рангом пониже Муфтия. — Прим. авт.), в письме содержалась самая настоящая интрига против русского посольства в Турции. Дескать, некоторым полякам царь Петр под большим секретом показывал письма русского посла из Константинополя, в которых он писал:

«…все христианские народы, пребывающие в подданстве у Турков, ко противности на них готовы, и подписаны де те письма рунами греков и прочих христиан».

По словам имама, Горский предлагал произвести обыск в доме посла Толстого, чтобы найти все компрометирующие его письма. Отдельные турецкие вельможи настаивали на проведении этой акции, но визирь отказался, ссылаясь на то, что такое оскорбление посла будет равносильно объявлению войны. А к ней Турция не готова.

Заранее подкупленные Петром Толстым турецкие вельможи сделали все для отпора проискам Лещинского. В результате польский курьер был выслан из страны, а Петр I получил от Петра Толстого сообщение, что Турция «будет соблюдать мир с Россией, несмотря на происки Лещинского».

Хрупкий мир продлился до 20 ноября 1710 г. В тот день Турция объявила войну России. А Петр Толстой вместе с сотрудниками посольства был арестован и заточен в тюрьму, где он находился до 5 апреля 1712 г., когда был заключен Прутский мир. В сентябре 1714 г. Петр Толстой покинул Турцию.

С целью более профессионального освещения вопросов военной политики иностранных государств и состояния их вооруженных сил военные чины направляются за границу с разведывательными целями, как в составе временных посольств, так и отдельно под прикрытием выполнения официальных поручений. Так, в 1697 г. в состав Великого посольства, отправленного Петром Великим в Западную Европу для укрепления союза России с рядом западноевропейских государств в интересах борьбы с Турцией, был включен майор Преображенского полка Адам Адамович Вейде. Он собирал, обрабатывал и обобщал материал по организации и боевой подготовке иностранных армий. Его доклад о деятельности «саксонской, цесарской, французской и нидерланской армий» вошел в историю как «Устав Вейде» [641] .