Спецслужбы Российской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди, Александр Север cтр.№ 208

<... >

41. Акционерное общество «Артур Коппель» и «русское общество полевых и узкоколейных путей «Паровоз». Механический и вагоностроительный завод в Петрограде. Опреснители морской воды в г. Баку; вагоностроительный завод в д. Коло под Варшавой.

Фирмы эти известны во Франции и С.А. С. Штатах под именем «Артур Коппель и Оренштейн» и разоблачены союзной контрразведкой как шпионские организации, обслуживающие французские восточные крепости. В числе пайщиков фирм состоит нынешний министр Германии – доктор Швандер. Что касается России, то служащие владивостокского отделения «Артур Коппель» еще в 1904 г. шпионили в пользу Японии, о чем доносил начальник Уссурийской жел. дороги военный инженер полковник Н.И. Кремер военному губернатору. В Двинской крепости был арестован военный шпион швед фон Зегебаден, при котором найдено письмо с описанием Ковенского и Двинского укрепленных районов. Письмо было адресовано в Петроградское отделение «Артур Коппель», и под маркой была надпись В., т. е., вероятно, Б лин. Служащие в Петроградском отделении фирмы инженеры Густав Густавович Клебер и директор Роберт Кутцнер были частыми посетителями советника германского посольства фон Люциуса, руководителя германской разведки в России, и ген. фон Хелиуса, изучавшего боевую готовность России. При обыске найдены циркуляры германского Генерального штаба за № 2348 от 7 апреля 1908 г. и 22 июня 1913 г. за

№ 2348-бис о принятии в число служащих фирм военных агентов. По негласным сведениям, в 1910 г. германское казначейство покрыло убытки, понесенные фирмой при выполнении ею заказов в русских крепостях....

Источник: Орлов В.Г. Двойной агент: Записки русского контрразведчика. – М., 1998. С. 208–210.

Первым современным законодательным актом, предусматривающим уголовную ответственность за шпионаж, был французский закон Code penal. В 1870 г. Германия приняла Уголовное уложение, в котором был учтен опыт Франции. Правда, специалисты уже в то время отмечали явное несовершенство этих документов.

В 1886 г. генерал Жорж де Буланже [391] , став военным министром Франции, обнародовал закон, где впервые дал четкое определение термина «шпионаж» и того, кто совершает это преступление [392] . Французский закон от 18 апреля 1886 г. послужил основой для аналогичных законодательных актов многих европейских стран.

К сожалению, наша страна не учла опыта Франции и Германии. Ответственность за военный шпионаж, как одну из форм государственной измены, хотя и была введена в действие Законом от 20 апреля 1892 г., но перечень описанных в нем деяний был узок. Если французский Закон 1886 г. критиковали за слишком мягкое наказание за шпионаж, то российский – за слишком узкое понятие «шпионажа» и, как следствие, невозможность применить его на практике.

Под термином «шпионаж» в конце XIX – начале XX в. отечественное законодательство подразумевало: «способствование иностранному государству по сбору сведений или предметов, касающихся внешней безопасности России и вооруженных сил или сооружений, предназначенных для защиты страны». Таким образом, наказуемым является сообщение всех сведений, касающихся российской армии и государственной обороны.

В Российской империи уголовно наказуемыми деяниями в сфере шпионажа считались:

само занятие шпионажем, согласно определению, которое приведено выше;

нарушение правил обработки и хранения секретных документов и предметов. Уголовная ответственность наступала только в случае их хищения, утраты или уничтожения. При этом было не важно, получил ли доступ к этим документам и предметам противник или нет;

содержание голубей или организация беспроволочного телеграфа в приграничных районах.

Вступление в силу Закона от 20 апреля 1892 г. повлекло за собой изменение законодательной базы: в отечественном «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» появилась ст. 111, 425 и 1034 пункт 5 и, в «Уставе о наказаниях налагаемых мировым судом» – ст. и в «Уставе уголовного делопроизводства» ст. 1030, 1054 и 1061.

При этом ответственность за шпионаж для гражданских и военных лиц была разной. Ответственность за шпионаж, как один из семи видов государственной измены, для гражданских лиц предусматривалась статьями: «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» (ст. 111, 425, 1034 пункт 5), «Устава о наказаниях, налагаемых мировым судом» (ст. ), а для военных чинов – в «Приказах по военному ведомству» (ст. 243 и 271).

Статья 111 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» почти без изменений вошла в «Уголовное уложение» 1903 г., поэтому ее мы подробно рассмотрим ниже.

Согласно ст. 425 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» «должностное лицо, допустившие в силу небрежного обращения или нарушения правил работы или хранения документа или предмета, подпадающего под действия грифа «долженствующие сохраняться в тайне», хищение, уничтожение или утрату, приговаривалось «к заключению в крепость от двух лет и восьми месяцев до четырех лет или от одного года двух месяцев до двух лет с лишением особенных прав и привилегий».

А статья 1034 пункт 5 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» карала за распространение сведений, содержащих государственные секреты, в «открытой» печати.

По «Уставу о наказаниях, налагаемых мировым судом» (ст. ) устройство беспроволочного телеграфа или содержание почтовых голубей в приграничных районах каралось заключением в тюрьму на срок от одного месяца до одного года.

В правление Николая II завершила работу специальная комиссия, учрежденная еще Александром III в 1882 г., под председательством криминалиста Николая Таганцева [393] . Составленное ее «Уголовное уложение» вступило в силу 22 марта 1903 г. В отличие от «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» оно устанавливало более детальный перечень государственных преступлений и усилило наказание за их совершение [394] .

С 1903 г. к уголовно наказуемым деяниям в сфере шпионажа добавились:

сообщение или опубликование в интересах иностранного государства секретных сведений – являлось тягчайшим видом государственной измены, за который по Уголовному уложению 1903 г. грозило 8 лет каторги, а по Закону от 5 июля 1912 г. – до 15 лет каторжных работ;