– Рад бы, но у меня нет под рукой следственного аппарата… Звоните вы генералу…
Майор Гориславлев потянулся, разминая спину, и двинулся в сторону вагончика-будки, откуда можно было бы позвонить, не показывая своего интереса. Но на половине дороги майор, по натуре актер хороший, сорвался на бег, словно бы услышал звонок мобильника из будки, где, по идее, должна была бы висеть цивильная одежда, и вернулся из будки, уже разговаривающим по телефону. Со стороны это выглядело вполне естественно. Услышал звонок, побежал. Разговор начал еще там, поскольку никто не видел, как майор номер набирает, и потом на улицу вышел, чтобы продолжить. Металл будки мог экранировать, и там разговаривать неудобно. А рассеянный взгляд, мимоходом скользнувший по номерам машин, вообще внимания не привлек.
Тем временем к будке собрались и остальные. Внешне вполне показывали привычную российскую неторопливость в работе. Огнев чертежи разложил прямо на стопке листов металлического профнастила. Стали смотреть, пальцами в чертежи показывать и обсуждать появление машин так, будто бы обсуждали вопросы строительства.
Из внедорожников за строителями тоже, видимо, наблюдали. И приняли, похоже, какое-то решение. Серьезный и хмурый парень лет двадцати пяти, с авторитетным животом, который можно вместо бульдозера использовать, стоит только подвесить к нему бульдозерный нож, вышел с водительского сиденья «БМВ» и неторопливо, переваливаясь, как недавно сам «БМВ» переваливался на неровностях разбитой строительными машинами дороги, двинулся к «альфовцам».
Майор Гориславлев только успел получить данные на номерные знаки и сказал негромко:
– Это местные бандиты…
– Понял, в чем дело… – сказал полковник Огнев и отошел в сторону, чтобы кому-то позвонить без свидетелей.
– В чем? – спросил Гориславлев полковничью спину, но спина оказалась молчаливой.
Животастый парень тем временем подошел вплотную, почти касаясь животом крайних бойцов. Осмотрел всех с властной насмешкой.
– Эй, галлюцинации, вы откуда тут взялись?..
– А что тебе? – невозмутимо спросил майор.
– Кто тут у вас за «бугра»?
[11]
– Со мной можешь пообщаться…
– Ты слишком умный… – сказал животастый. – А сообразительные здесь есть? Которые понимают, когда им просто говорят…
– А чем тебе умные не нравятся? – Майор не желал уступать в словесной перепалке.
– Умных сначала бить приходится, только потом они понимать начинают… – животастый пожелал толкнуть животом стоящего перед ним Гориславлева, тот просто на шаг в сторону сдвинулся, и живот колыхнулся смешно и почти наивно. Впрочем, сам обладатель живота своей наивности не ощутил.
– Короче, быстро собрали свои манатки и ходу отсюдова…
– Не торопись… – со спины подошел к животастому полковник Огнев.
Парень повернулся величественно. Объемная шея с тройным подбородком не позволяла просто голову повернуть, и поворачивался в первую очередь живот, и только потом уже вдогонку спешила и голова.
– Еще одна галлюцинация… – сказал животастый.
Виктор Николаевич протянул ему свою трубку. Парень с недоумением поднес трубку к уху.
– Кто еще? – спросил. – А, слушаю… Понял… Ага… Ага… Парни уже едут… Все, уходим тихо-мирно… Понял…
Животастый вернул полковнику трубку, глянул на окружающих с любопытством, потом посмотрел на улицу, из которой выезжала вторая «Тойота Ленд Крузер», и торопливо пошел к своей машине.
– Что за внештатная ситуация, товарищ полковник? – сердито спросил майор Гориславлев.
– Все прояснилось…
– Что прояснилось? – не понял майор, но спрашивал он старшего по званию со строгостью, поскольку генерал Астахов именно его поставил руководить группой, а не полковника.
– Один из наших людей… Имеющий вес в их мире… Выяснял ситуацию с чеченами по нашей просьбе. Что-то они на них наехали… Приехали, как говорят, «забить стрелку»… Я дал их инициативе «отбой»…
Все три внедорожника в это время тронулись с места, развернулись и направились туда, откуда приехали.
– А к нам какие претензии? – продолжал спрашивать Гориславлев.
– Они считают территорию своей. Чтобы поставить тут киоск, надо с ними согласовывать…
Майор плечами пожал от непонимания принципов провинциальных отношений. Что такие же отношения существуют и в столице, майор будто бы и не догадывался…
* * *
Виталий Пулатов с Алексеем Ангеловым, среди друзей просто Пулат и Ангел, тоже прибыли на кладбище загодя. Присмотреться… Понимали, что присматриваться там же будут и чеченцы из банды Ханкалзорова. Басаргин поставил перед этой давно сработанной парой сложную задачу – предельно уменьшить количество людей, способных помочь Бислану оказать сопротивление. Все бы было ничего, и с такой задачей два опытных отставных спецназовца, ныне ставшие интерполовцами, справились бы легко, тем более что чечены не ожидают против себя никакой агрессии и не подозревают слежки, к тому же на таком высоком техническом уровне, не свойственном провинции, но наличие милицейской армады на кладбище делало задачу сверхсложной. Не будешь же на глазах у ментов устраивать показательные выступления по рукопашному бою… Другое дело, что менты могут принять интерполовцев за своих, тогда как чечен за своих принять не могут. Этот момент отставные капитаны обсудили и решили использовать. Причем использовать с такой дерзостью, какой даже менты ожидать не могут…
Несколько серьезных ментовских чинов держались на кладбище отдельной собранной группой, которая отличалась от других таких же групп. И вокруг них время от времени собирались другие менты, чином, видимо, помладше, хотя и первые и вторые были в гражданской одежде, и звания разобрать было невозможно. Чуть в стороне, прикрытые с трех сторон кустами, держались несколько «уазиков» с гражданскими номерами, но своим одинаковым цветом слишком уж откровенно показывающие принадлежность к людям в синих погонах. Да и сетчатые решетки на задних окнах тоже выглядели красноречиво. Водители место за рулем если и покидали, то ненадолго, а если и отходили от машин, то совсем недалеко – с коллегами поговорить, покурить. Оперативные машины вычислялись без проблем.
Группа ментовских начальников наверняка не знала в лицо всех, кто к ним подходил, потому что из каждой подходившей группы с начальством разговаривал только один человек. Трижды интерполовцы незаметно, словно бы ненароком «приклеивались» к подходящим и оказывались рядом с начальством. Таким образом, примелькались среди других ментов, не всегда друг друга знающих из-за того, что для участия в операции были привлечены такие большие силы. После этого можно было и работать, хотя работать пока было не с кем… Только однажды по одной из аллей кладбища с цветами в руках прошел человек кавказской внешности. Под руку с ним шла женщина, несла букет цветов. Не задерживались нигде, шли целенаправленно. Похоже было, навещали чью-то могилу. Время между тем приближалось к обычному для кладбищ наплыву похоронных процессий.