Сталин. Путь к диктатуре - читать онлайн книгу. Автор: Абдурахман Авторханов cтр.№ 28

Само это решение с точки зрения устава было незаконным. Конференция партии была совещательным органом. Ее постановления приобретали силу партийного закона лишь после утверждения ЦК. Но ЦК не имел права объявить чистку партии без решения съезда. В этом как раз и был весь секрет — Сталин решил созвать съезд партии после ее «генеральной чистки». В постановлении конференции так и говорилось: закончить чистку партии к XVI съезду. Разумеется, съезд партии, подготовленный в условиях такого партийного террора, должен был быть первым «монолитным» съездом. Массовые чистки сопровождались массовыми приемами новых членов партии. Это легко установить из официальных данных. Так, на XV съезде партии (декабрь 1927 года) было представлено 887 233 члена партии. Но за время с XV по XVI съезд партия выросла, по данным Сталина, почти в два раза. При этом рост этот шел в порядке ударной кампании, то есть искусственно. Сталинцы прибегали к необычным для них чрезвычайным мерам массовой вербовки новых членов с тем, чтобы радикально изменить состав и политическое лицо партии. Все это выдавалось за выражение «доверия рабочего класса» сталинскому руководству. Это обстоятельство Сталин и подчеркнул на XVI съезде:

«Я уже не говорю о таких признаках роста доверия к партии, как заявления рабочих о вступлении в партию целыми цехами и заводами, рост числа членов партии в промежутке от XV съезда до XVI съезда более чем на 600 тысяч человек, вступление в партию за первый лишь квартал этого года 200 тысяч новых членов».

Этот искусственный рост партии «целыми цехами и заводами» происходил, как указывалось, наряду с «генеральной чисткой» старых ее членов.

Сталин на этом, однако, не думал успокоиться. Создание слепо голосующей партии должно сопровождаться и созданием нового типа партийного и государственного работника. У него узурпируется право на рассуждение. Последнее теперь признается только за аппаратом ЦК. Для самой партии ЦК преподносит «генеральную линию». Правильна ли она или нет — об этом нельзя рассуждать. Ее надо принимать. Но и этого недостаточно. Ее надо точно проводить, проводить как свою собственную линию. Безусловная преданность этой линии должна сочетаться с бюрократической аккуратностью в деле ее проведения в жизнь. Второй натурой нового типа партийного и государственного бюрократа должна стать его нерассуждающая исполнительность. Такова директива XVI съезда. «Проверять людей и проверять фактическое исполнение дела — в этом, еще раз в этом, только в этом теперь гвоздь всей работы, всей политики», — эти слова Ленина были процитированы в резолюции XVI съезда по докладу председателя ЦКК — РКИ Орджоникидзе и дальше: «Съезд поручает ЦКК — РКИ решительно снимать с постов работников, не выполняющих со всей точностью и добросовестностью директив партии и правительства, независимо от происхождения, должности и прошлых заслуг».

Таким образом, чистка стала постоянным методом создания новой партии. Ставка делалась не на партию политически мыслящих людей, а на партию преданных и исполнительных чиновников в аппарате и слепо голосующих членов партии в массе. Все, кто этому сопротивлялся, подлежали немедленному исключению из партии, «независимо от происхождения, должности и прошлых заслуг».

Весь этот процесс вызвал взрыв нового сопротивления и именно в верхушке партии.

Казалось бы, откуда взяться этому сопротивлению после XVI съезда, на котором Сталин внешне одержал полную победу, а лидеры всех бывших оппозиций выступали с покаяниями? Откуда взяться этому сопротивлению в высших органах партии, избранных на том же съезде, куда допускались только проверенные на деле высшие сановники партии, а из бывших оппозиционеров только такие, которые безоговорочно признали Сталина «вождем партии»?

Но сопротивление пришло и пришло сразу с трех сторон: от старых большевиков во главе с членом ЦК А. П. Смирновым, от молодых большевиков во главе с членом ЦК Сырцовым и от национал-большевиков во главе с членом ЦК Скрыпником.

Это были люди весьма известные в партии. Главное — никто из них никогда не был причастен к какой-либо оппозиции в прошлом.

Особенно неприятным и неожиданным для Сталина был «бунт младо-большевиков» из состава ЦК и ЦКК во главе с Сырцовым. В их лице взбунтовались как раз те кадры, на которые Сталин опирался в своей «планированной политике» по уничтожению старой гвардии и созданию новой партии.

Глава этой группы Сырцов готовился в преемники Рыкову на посту председателя Совнаркома СССР. Он был отозван в Москву с работы секретаря крайкома партии в Сибири и назначен председателем Совнаркома РСФСР на место Рыкова, хотя последний номинально и оставался еще председателем Совнаркома СССР. Но все понимали, что Рыков — уже обреченный человек, и нарушение установившейся со времени Ленина традиции, когда Председатель Совнаркома РСФСР одновременно был и Председателем Совнаркома СССР, лишь подтверждало и обреченность Рыкова, и обеспеченность занятия его места Сырцовым.

Введение же Сырцова в состав кандидатов Политбюро наряду с такими будущими членами Политбюро, как Микоян, Чубарь, Андреев, не оставляло никакого сомнения о предрешенном выборе будущего главы советского правительства. Дальнейшее зависело только от самого Сырцова — насколько он проявит понимание новой политики и важности своей личной роли в деле ее проведения.

Сталин, со своей стороны, делал все, чтобы облегчить Сырцову эту задачу. Хотя он и был самым молодым и по возрасту, и по партийному стажу в составе Политбюро, причем был только кандидатом, ему создавался авторитет, не уступающий авторитету некоторых из его членов. Занятие Сырцовым места Рыкова в самом Политбюро было также вопросом ближайшего будущего. Это гарантировало бы ему второе после Сталина место в монопартийном государстве. Сталин намеренно подчеркивал эту роль новой «восходящей звезды» Сырцова при каждом удобном для этого случае, вызывая зависть среди своих старых соратников. Сталин хорошо запомнил и то, какую великую услугу оказал ему Сырцов, когда он впервые, опираясь на него, начал лично проводить свой план коллективизации в Сибири и на Урале.

Личные качества Сырцова для предназначенной ему роли тоже были вне сомнения — выдающийся талант организатора, прямота и решительность, ортодоксальное прошлое, энергичная и волевая натура и кажущееся отсутствие всякой претензии на самостоятельное мышление в «большой политике». На расстоянии — когда Сырцов был в далекой Сибири — эти качества весьма импонировали в «естественном отборе» новых кадров. В них была, однако, и потенциальная опасность: если Сталин не сумеет воспользоваться ими в собственных интересах, они могут повернуться против него же. Сталин полагал, что, гарантируя большую государственную карьеру, на которую так велик был спрос, он уже ликвидировал потенциальную опасность личных качеств Сырцова. Расчет этот не оправдался. Стоило Сырцову переселиться в столицу и самому войти в переднюю лаборатории Сталина, как не осталось и следа от его былой провинциальной наивности.

Сырцов увидел, куда метит Сталин и при помощи каких методов он добивается своей цели. Увидел и людей, в партии неизвестных, но решающих судьбу партии от ее имени, — «Секретариат Сталина». К своему великому удивлению установил и то, что громогласная вывеска «Политбюро» — это лишь легальное прикрытие всемогущей нелегальной силы — того же «Секретариата Сталина». Увидел больше: анонимный коллектив — «ЦК ВКП(б)» — это коллективный псевдоним технических служащих самого Сталина.