Большевики. 1917 - читать онлайн книгу. Автор: Антон Антонов-Овсеенко cтр.№ 35

Инициативы, направленные на закрепление свободы печати (а значит, и демократии в целом) на политически ориентированных на Россию территориях проявляли и другие члены Временного правительства. Например, на заседании 28 марта министр иностранных дел, лидер кадетов П. Н. Милюков выступил с предложением «О желательности скорейшего издания эмиром Бухарским манифеста к населению», в котором была бы провозглашена возможность «свободного открытия в Бухаре, наряду с правительственной, также и частных типографий, и, наконец, свобода печати».

Широко известны и такие решения Временного правительства, как постановление от 27 апреля по правилам регулирования печати, предложенным МВД нового состава и провозглашавшим буквально, что «печать и торговля произведениями печати свободны. Применение к ним административных взысканий не допускается».

При этом сравнение ряда других положений постановления от 27 апреля с аналогичными положениями Устава о цензуре и печати от 1890 г. обнаруживает очевидное сходство по существу, а иногда и по форме. Во-первых, следует учитывать, что постановление от 27 апреля освобождало произведения печати лишь от административной ответственности, но никоим образом — от уголовной. Кроме того, «подозрительное» сходство текстов постановления Временного правительства от 27 апреля 1917 г. и Устава о цензуре и печати от 1890 г. обнаруживается и в том, что касается требований к руководителям редакций и к документам, представляемым на регистрацию изданий. Так, по Уставу от 1890 г. прошения на регистрацию должны были содержать: «1) названия или заглавия издания, программы оного, сроков выхода в свет и подписной цены; 2) имена и места жительства издателя и ответственного редактора, а если их несколько, то каждого из них; 3) название типографии, в которой издание будет печататься… К прошению должны быть приложены: 1) документы о личности как издателя, так и ответственного редактора, или если таковых несколько, то всех их… Звание ответственного редактора утрачивается, если носящий оное: 1) подвергнется лишению или ограничению прав состояния или же отдаче под надзор полиции по судебному приговору… выедет за границу без уведомления Главного управления» [57] и т. д.

В постановлении же Временного правительства от 27 апреля сходные положения изложены почти аналогичным образом. Так, заявление, представляемое на регистрацию издания, должно содержать обозначение: «а) места, в котором издание будет выходить; б) наименования изданий (издание литературное, политическое, техническое и т. п.), сроков выхода в свет и подписной цены; имени, отчества, фамилии, местожительства издателя и ответственного редактора, а если издателей и редакторов несколько, то имена, отчества, фамилии и местожительства каждого из них, и в) типографии, в которой издание будет печататься… Ответственными редакторами повременного издания или части его могут быть только лица, проживающие в пределах Российского государства».

Простое сравнение текстов двух этих документов обнаруживает их очевидное сходство и позволяет утверждать, что составители «демократического» постановления от 27 апреля беззастенчиво использовали текст царского Устава прошлого века, имея цель сохранить инструменты давления на издателей и редакторов — в частности, это касается обязательного их проживания на территории России, а также ряда других аспектов.

Тем не менее политика Временного правительства в марте — июне 1917 г., в том числе личные инициативы А. Ф. Керенского и П. Н. Милюкова, как представляется очевидным, была направлена на обеспечение свободы слова в самом широком демократическом понимании. В итоге этой нормотворческой и практической деятельности Временное правительство сформировало не только либеральную модель печати, отличавшуюся отсутствием цензуры, уведомительным порядком регистрации, рыночными способами формирования бюджета и стремлением власти обеспечить своё невмешательство в дела прессы, но и в целом либеральную модель государственного и общественного устройства.

В дальнейшем, в особенности после спровоцированных большевистской пропагандой в войсках событий 3–5 июля, Временное правительство кардинально изменило свое отношение к свободе слова и печати и приступило к практическому сворачиванию их, вплоть до прямой корректировки собственных, принятых ранее для обеспечения этих свобод решений и возврата цензуры.

Преддверием этого кардинального поворота от политики либерализации к ограничению всех свобод общественной жизни послужил случай с арестом редактора «Маленькой газеты» П. С. Еремеева, в вину которому было вменено содержание газетной публикации. Случай этот оказался тем более значительным, чем более внимания ему было уделено не только в газетах, но и на заседании Временного правительства.

Всё началось с того, что относительно мирное течение заседаний Съезда советов 5 июня было прервано сообщением о захвате анархистами редакции и типографии газеты «Русская воля», за которым последовали попытки правительства эвакуировать штаб анархистов на даче Дурново и встречные — поддержанные, кстати, рабочими Выборгской стороны, — требования анархистов о конфискации типографий уже не только «Русской воли», но также «Речи» и «Нового времени». Затем 9 июня председатель Исполнительного комитета Петросовета Н. С. Чхеидзе огласил на заседании съезда текст опубликованной в «Правде» большевистской прокламации, призывавшей к демонстрации, из которой следовало, что большевики вели подготовку к вооружённому выступлению, а анархисты на даче Дурново одновременно готовились вывести на улицу своих вооружённых сторонников. Поддерживавший Временное правительство съезд Советов принял резолюцию, воспрещавшую любые собрания и шествия в течение 11, 12 и 13 июня (подробно ход тех событий описан, в частности, в воспоминаниях П. Н. Милюкова).

В этот без преувеличения напряжённое время назревавшего противостояния между большевиками и анархистами, с одной стороны, и демократически избранными органами власти в лице Временного правительства и Петросовета, с другой, «Маленькая газета» опубликовала призывы к уличному выступлению и свержению Временного правительства — поступок тем более удивительный, что именно эта газета была известна своим ярко выраженным антибольшевистским настроем. Воспользовавшись как поводом «заботой» о разлагавшейся армии, «Маленькая газета» опубликовала крупным шрифтом на первой странице заголовки листовочного характера: «Граждане, люди русские!! Надевайте красную ленточку! Дело революции требует продолжения! Да здравствует революционный народ!! Явись опять на улицы и защищай, веди своё дело!! Россия, у тебя украли армию. Её знамёнами тебя хлещут по щекам, а Временное правительство воображает, что его от мух обмахивают!». Следом газета опубликовала в качестве доказательств «отобрания» армии у России случаи с дезертирствами и мародёрствами и тут же — свои «рекомендации» по замене состава Временного правительства: «Пусть кн. Львов уступит место в кабинете адм. Колчаку. Это будет министерство победы… Но мы не хотим диктатора, пусть это будет сделано народом и через народ. Пусть крестьяне и казаки приступят к решению этого дела!» [58] и т. д.