Большевики. 1917 - читать онлайн книгу. Автор: Антон Антонов-Овсеенко cтр.№ 13

Правительство тем не менее наряду с репрессиями с самого начала предпринимало и демонстративные попытки наладить диалог с обществом на мирной основе. Так, «Русские ведомости» в номере от 1 февраля 1905 г. (то есть совсем вскоре после «кровавого» воскресенья) сообщали о шагах правительства, долженствовавших, по замыслу, снизить накал волнений, в которых никто, конечно, не осмелился бы тогда усмотреть первые всполохи начинавшейся революции: «Петербург. По распоряжению генерал-губернатора 31 января на всех фабриках и заводах столицы вывешены отдельно напечатанные плакаты о высочайшем повелении по образованию особой комиссии для безотлагательного выяснения причин недовольства рабочих в Петербурге и его пригородах и изысканию мер к устранению таковых. 31 января, вечером, на всех фабриках и заводах будут происходить выборы уполномоченных в комиссию из среды рабочих».

Кроме того, впервые в истории страны была подготовлена конституция. Но и в этом случае желаемое оказалось слишком далеко от действительности, и та же «Речь» от 23 февраля 1906 г. в обзоре печати с горечью замечала: «Никто, конечно, не ожидал, чтобы нынешнее правительство — гр. Витте-Дурново выработало основной закон, соответствующий требованиям жизни. Ведь даже временные правила о печати пришлось переделывать через месяц по их издании. Тем не менее то, что дано, глубоко разочаровало всю печать» — за исключением верноподданнически настроенных газет «Новое время» и «Русское государство».

Обличительный пафос газеты «Речь», как это видно даже по этим отрывочно приведённым цитатам, вполне мог бы соответствовать самым смелым высказываниям какого-нибудь сугубо большевистского издания: куда уж, казалось бы, революционнее, разве что на немедленный штурм царизма не призывают. Но на эту, будто бы выражающую исключительно интересы буржуазии партию и её печатный орган тем не менее с гневом обрушивался Ленин.

В чём же дело? Почему Ленин предпочёл публичную конфронтацию политической дружбе с кадетами на почве совместного противостояния самодержавию? Всё просто: Ленину не нужна была политическая конкуренция, тем более представленная лучшими, образованнейшими людьми современности, какими были Струве, Гессен, Долгоруков и Шаховской. В подобной ситуации Ленину оставалось одно: настаивать на революционном насилии как единственной альтернативе легальным мерам, предлагаемым конкурентами, и полагаться в этом на слои населения, изначально чуждые кадетам, а именно на городской и деревенский пролетариат. Поэтому-то в своей работе «Две тактики социал-демократии…» Ленин отмечает, что «надо ещё много и много работать над воспитанием и организацией рабочего класса», и тут же задается вопросом: «Где должен лежать главный политический центр тяжести этого воспитания и этой организации? В профессиональных ли союзах и легальных обществах или в вооружённом восстании, в деле создания революционной армии и революционного правительства?».

Из самой постановки вопроса Лениным становится, кажется, ясным — каким, по его мнению, должен быть ответ. Тем более что ответ этот был сформулирован двумя месяцами ранее, на III съезде РСДРП, собравшемся в апреле 1905 г. в Лондоне без меньшевиков (те провели в Женеве свою конференцию). На съезде Ленин настаивал (и ему это вполне удалось) на принятии резолюции «революционного» содержания: «Принимая во внимание… что осуществление демократической республики в России возможно лишь в результате победоносного народного восстания [альтернатива легальной работе. — А. А.-О.]… что этот демократический переворот в России, при данном общественно-экономическом её строе, не ослабит, а усилит господство буржуазии, которая неминуемо попытается в известный момент, не останавливаясь ни перед чем, отнять у российского пролетариата возможно большую часть завоеваний революционного периода, / III съезд РСДРП постановляет: / …в зависимости от соотношения сил… допустимо участие во временном революционном правительстве уполномоченных нашей партии, в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками» [16] .

Помимо вопроса о временном правительстве, исторический — в смысле его решений, повлиявших на весь дальнейший ход развития страны, — III съезд РСДРП рассмотрел вопросы об отношении к крестьянскому движению (выше упоминалась статья Ленина в «Новой жизни» от 12 ноября 1905 г., специально посвящённая этому вопросу), к отколовшейся части партии (меньшевиков признали оппортунистами и осудили), к национальным организациям, вопрос о практических соглашениях с эсерами (неприятие конкуренции было всё же не тотальным) и другие. Вёл заседания и руководил всей работой съезда, кстати, делегат от Одесского комитета партии Владимир Ульянов (Ленин). Для того чтобы сподручнее было проводить решения съезда в жизнь, он по ходу дела укрепил властную вертикаль внутри партии, ликвидировав существовавшую ранее систему двух центров (ЦО и ЦК), оставив лишь один управляющий орган — ЦК. Заодно был отредактирован в ленинском духе первый параграф устава. Кроме того, в связи с переходом «Искры» в руки меньшевиков новый ЦК получил задание организовать выпуск и нового печатного органа — газеты «Пролетарий», редактором которого, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в его действительном содержательном курсе, был назначен Ленин.

Война, если характеризовать это одним словом, — вот что предлагалось в итоге, и что в значительной степени удавалось большевикам и их союзникам реализовывать в течение 1905–1907 гг. Но любой войне, как известно, когда-нибудь обязательно приходит конец: верх берёт одна из противоборствующих сторон, и наступает реакция. Царизм тогда, в 1905–1907 гг., был ещё слишком силен, чтобы уступить свои позиции кому бы то ни было, и, почувствовав реальность угрозы слева, призвал на помощь правые силы (Союз русского народа и т. п.), присовокупив к их деятельности все мыслимые и немыслимые административные возможности госаппарата. Пётр Столыпин, будучи назначенным в 1906 г. председателем правительства, принялся энергично наводить порядок во всех сферах жизни российского общества и государства. «Потоки крови», упоминавшиеся в публикации газеты «Речь» за февраль 1906 г., казались теперь ручейками — в сравнении с развернувшейся во всю мощь под дланью Столыпина деятельностью военно-полевых судов.

Столыпина до сих пор критикуют за проведение в жизнь подзаконного (ещё точнее — незаконного) Положения о военно-полевых судах, согласно которому лиц, уличённых в нападениях на представителей государства, разбое и грабежах, судили и казнили в ускоренном порядке с той лишь разницей, что военных расстреливали, а гражданских вешали. Правительство даже не вынесло на рассмотрение Госдумы Положения о военно-полевых судах, отдавая себе отчёт в том, что подверженный влиянию слева парламент ничего подобного не одобрит. Так оказалось, что война с обеих сторон велась не имевшими отношения к законодательству методами: революционеры расстреливали чиновников, не утруждаясь разбирательством их вины, а военно-полевые суды, в свою очередь, отвечали казнями, столь же мало задумываясь над необходимостью проведения элементарного следствия.

Вероятно, исходя из сомнительной разницы между расстрелом и повешением, социалист (тогда ещё не вполне большевик) Антонов-Овсеенко, будучи арестованным во время перестрелки с жандармами в Севастополе в 1906 г., скрыв своё настоящее имя и офицерское звание, представился на суде Антоном Кабановым, и его как гражданского приговорили к повешению, заменённому по ходатайству социал-демократической фракции Госдумы 20-летней каторгой. Но, подпоив охрану, Антонов-Овсеенко вместе с другими заключенными взорвал стену тюрьмы и бежал. Именно такие люди вели войну не на жизнь, а на смерть с самодержавием, этим людям противостоял Пётр Столыпин вместе со всей мощью государственного аппарата.